— Подожди немного, Ренато, ми вида, — женщина погладила мучачо по его кудрявым волосам, но того это не устроило.

— Ренато, ты любишь рисовать? — ласково поинтересовался Панчо, наклоняясь и всматриваясь в золотые глаза маленького мальчика.

Ренато слегка успокоился и отстал от пончо матери, но заметив интересующее лицо Панчо, тот лишь икнул и спрятался за женщиной.

Дельгадо слегка рассмеялся и подошёл к барной стойке. За ней находились листы и чернила с пером для срочных записей. Молодой человек аккуратно поднёс бумагу к Ренато и также ласково заглянул в глаза, присаживаясь на корточки.

— Хочешь порисовать?

Ренато посмотрел на расслабленное лицо женщины и осторожно приблизился к Панчо, тот протянул ему бумагу и усадил мальчика за стол, а сам повернулся к женщине.

— Мучос грасьяс, молодой человек. Ах, я даже не знаю твоё имя.

— Панчо. Сеньора, можете звать меня Панчо. Вы, сеньора, приехали в Мехико, потому что вам нужно в банк?

— Си, Панчо. Вообще я в Мехико с самого рождения не была, сюда по делам приезжал только муж, а после его смерти мой старший сын, поэтому мне ехать не было необходимости, — начала свой рассказ сеньора.

— Что же вынудило вас всё же приехать?

— Ах, мой старший сын теперь прокармливает нас с Ренато, но недавно он повредил ногу, поэтому некоторое время не может работать. Моя подруга сказала, что с недавних пор правительственные банки выплачивают пособия для семей, которые потеряли кормильца. Я приехала встать в очередь на эти пособия.

— О, а я даже не слышал об этих пособиях, — отозвался Панчо, — не бойтесь, сеньора, банк тут недалеко, стоит лишь пройти вдоль улицы и на ближайшем перекрёстке свернуть направо. Там посреди улицы будет стоять здание, на нём будет написано «банко», так что вы не перепутаете.

— Мучос грасьяс, Панчо, — женщина уже в который раз улыбнулась, — но у меня есть к тебе небольшая просьба. Можно я оставлю в таверне моего Ренато. Он мальчик впечатлительный, поэтому без него путь будет чуть быстрее, да ещё и этот дождь, — сеньора посмотрела на всё ещё не закончившийся дождь, который можно было увидеть через открытые ставни.

— Си, сеньора. Ренато вроде интересно, — и Дельгадо перевёл взгляд на мучачо, который с большим интересом макал перо в чернильницу и выводил какие-то линии на пожелтевшем листе бумаги, — сколько ему лет?

— Тринадцать, — тихо проговорила сеньора, но заметив удивлённое лицо Панчо, продолжила, — выглядит и ведёт себя лет на десять, не так ли? — женщина грустно выдохнула, — Ренато такой с рождения. Мучачос в нашей деревне с ним не общаются, говорят, что он проклят богом, поэтому он всегда один. Лишь мой старшенький с ним играет, они всегда бегали по нашему ранчо, а тут такое несчастье, поэтому он почти всегда сидит в доме.

— Не бойтесь, сеньора оставьте его со мной.

Женщина благодарственно кивнула головой и вышла из таверны. Панчо повернулся и посмотрел на молодого мучачо, который, кажется, совершенно и не заметил ухода матери. Дельгадо хотел рассмотреть, что же такое рисует Ренато, но тот постоянно закрывал лист бумаги своей небольшой ручкой.

— Ола, Ренато, меня зовут Панчо, приятно познакомиться, — парень протянул свою большую ладонь к мучачо, мальчик оторвался от своего занятия, поэтому Панчо смог всё же разглядеть, что же там Ренато так усердно выводил.

— Я посмотрю, — Дельгадо аккуратно своими карими глазами указал на листок бумаги и ласково улыбнулся, складывая руки на колени и дожидаясь ответа мальчика.

Мучачо посмотрел на ожидающего Панчо, на его лице не читалась ненависть или страх такого, как Ренато, как у детей с его двора, поэтому мальчишка медленно убрал свою руку с бумаги, поэтому парень смог с лёгкостью взять рисунок в свои руки.

На пожелтевшем листе бумаги аккуратными и плавными линиями был выведен портрет. Крепкое и большое лицо, которое наполовину было закрыто чёрной густой бородой, орлиный нос с явно выраженной горбинкой и потрясающими глазами, которые жили отдельно от уже и так живого портрета. Глаза, окружённые пушистыми ресницами, словно блестели на солнце, отображая весь свет и тень, которые могут таиться в человеческих глазах. Такие же, как и у Ренато, кудрявые волосы, местами были размазаны, потому что мучачо задел рисунок рукой, но это придавало им большей графичности.

— Ах, Ренато! — восхитился Панчо и посмотрел на мальчика, — это твой брат?

Ренато почти незаметно кивнул головой и посмотрел на Панчо, желая что-то ещё сказать, но он молчал.

— Это просто превосходно, Ренато! — парень продолжал восхищаться рисунком, пока в харчевне не показался старший из Дельгадо.

— Панчо, в таверне есть посетители? — Сантьяго осёкся, когда посмотрел на пустую таверну и сидящих Панчо с мучачо, — откуда здесь ребёнок?

— Брат, познакомься это Ренато, — Панчо подошёл к своему брату и подвёл запутавшегося парня к мальчику.

— Буэнос тардес, — бросил Сантьяго, посмотрев на испуганного мальчика, а затем всё же перевёл взгляд на своего младшего брата, — где его родители?

— Не переживай, брат. Сеньора отошла в банк и попросила проследить за Ренато, она скоро вернётся.

— Что за сеньора?

— Ты с ней не знаком, они не из Мехико.

— Зачем ты взялся следить за ребёнком?

— Сантьяго, посмотри какой там дождь, не мог же я отправить женщину с ребёнком снова на улицу. А так сеньора сама быстро сходит, решит все дела, а там уже гляди и дождь закончится. Ренато, хочешь чего-нибудь сладкого? — Панчо повернулся на мальчика, который сразу же радостно захлопал в ладоши и быстро закивал головой.

После этого младший Дельгадо сразу же скрылся на кухне, оставляя Сантьяго с Ренато.

Через некоторое время Панчо вновь показался на кухне, неся на глиняной тарелке дольки ананаса и манго.

Парень поднёс тарелку счастливому мучачо, который сразу же взял в свои небольшие ручки дольку сладкого и сочного манго. После Панчо повернулся к брату и поднёс угощение к нему, предлагая взять что-нибудь. Сантьяго сначала сурово посмотрел на парня, но потом всё же также предпочёл манго. Когда уже десерта не оказалось на тарелке, дверь в таверну открылась, и на пороге показалась мать Ренато. Женщина расстроено прошлась до столика, а затем, взявшись за плечи своего сына, грустно и тяжело выдохнула.

— Как всё прошло, сеньора? — сразу же поинтересовался Панчо.

— Ах, я и не знала, что эти пособия могут получать только те, кто проживает в Мехико. Знала бы, не ехала в такую даль, ещё этот дождь, — сеньора опустила глаза и подправила мокрое бордовое пончо.

— Сеньора, вы о пособиях, которые выплачиваются государством семьям, которые потеряли кормильца? — неожиданно для женщины поинтересовался молодой человек, которого она ещё не видела в этой таверне.

— Си, молодой человек.

— Тогда это очень странно. Ещё вчера сеньора Маркес хвасталась, что её знакомая будет получать деньги, только потому что у той умер муж. Но знакомая вроде не из Мехико, хотя точно не из Мехико. Потому что сеньора Маркес говорила, что та сеньора обязательно на эти деньги купит ещё одну лошадь для ранчо.

— Сеньора, вас же по чистому обманули, как же вы этого не заметили? — Панчо резко встал с деревянного стула.

— Да откуда же мне было знать, а что теперь делать? — женщина убрала мокрую прядь волос, которая неприятно прилипла ко лбу.

— Нужно идти разбираться!

Через мгновение Панчо уже спешил к зданию банка, что женщина не успевала поспевать за молодым парнем, постоянно запинаясь об своё платье. Сантьяго же остался с Ренато, который опять погрузился в свои рисунки, совершенно не замечая ничего вокруг.

— Что это за надувательство такое! — Дельгадо как вихрь ворвался в банк, чуть ли не сбивая старую деревянную дверь, которая с большим трудом держалась на заржавевших петлях.

Все, кто находился в банке, обернулись на громкие замечания молодого человека, благо народа было не так много. За высокой железной решёткой сидел довольно пухлый мужчина, который округлил свои глаза от действий разгорячённой крови Дельгадо. Панчо, завидев мужчину, очереди к которому не было, поспешил подойти к свободному окошку.