Я коротко пересказала ей последние события, за что получила достойное вознаграждение — сопереживающие вздохи, восхищенные восклицания, и шокированные взгляды.

— Как ты думаешь, маги тебе поверили? — спросила Мэй.

— Может и нет, но проверят Нортона они точно, а там уже будет все понятно, когда они его найдут. Я лично до этой поры не собираюсь высовываться — свежи еще воспоминания, как я сидела под стражей.

— Значит, вся пятерка отправилась на охоту?

— Не вся. Не могут же они все уйти с церемонии и оставить основную точку возможного удара без защиты, но по крайней мере они теперь настороже. Кстати, ты почему сама не на приеме? Там небось уже за свадебный стол сели.

— Зов природы, — засмеялась она, — не стоило много пить воды, зная длину церемонии, вот и пришлось заскочить в дамскую комнату.

— Ты же в комнату к себе шла? — Было что-то странное в ее вопросах и ответах, что наводило меня на неясные, пока неоформленные подозрения.

— Заодно и в комнату решила зайти, макияж поправить. — Она замерла и внимательно посмотрела на меня: — Стоп, ты меня в чем-то подозреваешь? А ты сама-то этот странный чаек не пила?

— Нет, не пила. Не подозреваю, но спросить бы не мешало. Вдруг ты сама под каким-нибудь зельем.

— Не думаю, что те, кто находятся под наркотиком, могут изощренно лгать, — покачала головой она. — У тебя грязь на лице, кстати, сейчас тебе полотенце дам.

Она встала ко мне спиной, и начала рыться в шкафу с бельем. Хорошо, что есть кто-то, кто может о тебе позаботиться. Она не решит моих проблем с отравителем, но зато поможет мне немного прийти в себя, и проявит сочувствие, хотя, наверное, для одного из лучших агентов Нортона эта пассивность несколько странна. Она даже не попыталась связаться с другими агентами, чтобы выяснить, что происходит…

— Мэй, — тихо позвала. Наверное, она услышала в моем голосе тревогу, потому что сразу же обернулась, успокивающе улыбаясь.

— Что?

Она шла ко мне, в руках нее белое пушистое полотенце, а беспокойство еще тяжело ворочалось у меня груди.

— Ничего. Просто…

Я не успела договорить. Мэй резко кинула полотенце мне в лицо, отскакивая при этом в сторону. Я успела перехватить полотенце рукой (пораненные пальцы тут же заныли), но из его складок уже разлетелась белая мучнистая пыль со странным запахом ванили, попадая мне в рот и ноздри.

— Мэй… — Я пыталась встать, но упала сначала на колени, а потом и вовсе навзничь. Тело стало тяжелым и непослушным, а в голове поселилась неприятная легкость и хаотичность. Мысли бежали в безумном хороводе.

Мэй присела рядом о мной и ласково погладила по волосам. Прежде чем мои глаза закрываются, я успела заметить что нижняя половинка ее лица прикрыта шарфом.

— Не бойся, Агния, я не причиню тебе зла, — ласково сказала она. — Просто тебе придется немного поспать, пока я улажу проблемы, которые ты мне создала. Ну зачем же надо было всех поднимать на уши…

Я не смогла ей ответить, так как мое сознание стремительно уносило меня во тьму, и я падала по бесконечному туннелю…

Сознание и память возвращались медленно и тяжело. Первое, что я почувствовала, это запах — лекарств, трав и дезинфицирующего средства. Запах больницы. Я попыталась открыть глаза, но от режущего яркого света мои глаза заслезились, и мне пришлось сощуриться, ожидая, пока глаза привыкнут к свету.

Взгляд мой уткнулся в потолок с грязной побелкой, потеками и трещинами. Все верно, больничная палата, притом не абы где, а во все тех же любимых мной застенках Канцелярии. Я пошевелила пальцами, проверяя, вернулась ли конечностям чувствительность, и тут же почувствовала скованность в запястьях и лодыжках, и окончательно убедилась в двусмысленности своего положения. Хорошо, хоть не в пыточных застенках…

Палата была обставлена откровенно убого, ее даже не пытались сделать уютной или хотя бы не угнетающей — желтоватые стены с облупливающейся краской, каменный пол, крепкие железные двери. И охранник, с задумчивым видом ковыряющийся в носу и не обращающий на меня ни капли внимания.

— Молодой человек, — мягко окликнула я его.

Он вздрогнул, затем побледнел, а после налился смущенным румянцем. Какой чувствительный, и как он попал в охранку?

— Да? — Попытался придать себе невозмутимый вид юноша.

— Вы не могли бы меня развязать? Мне очень неудобно лежать в таком виде, — мой голос мягкостью и сладостью превосходил медовые конфеты.

— Я… я… не имею на это права.

— Так позови тех, кто имеет, — внесла конструктивное предложение я. — А за свой пост не беспокойтесь, я посторожу.

Юноша кивнул, немного помялся и вышел. Чтобы управлять людьми, не нужна магия — нужно наличие мозга у одной стороны и отсутствие у другой. Через минут десять открылась дверь, и появился Анхельм.

— Постойте снаружи, — кинул он через плечо, и плотно прикрыл дверь. Несмотря на свой привычно нелепый образ, выглядел он очень серьезным, и даже угрожающим. Хотелось бы верить, что эта угроза относилась не ко мне.

— Привет, — я жизнерадостно улыбнулась, — по мою душу? А где Канцлер или хотя бы Гройчек?

— Нортон в соседней палате, наслаждается заслуженным отдыхом.

— Звучит зловеще. Что с ним?

— Пока отстранен от дел, по приказу самого Императора.

— Чудные дела творятся… послушай, будь другом, развяжи, а?

Анхельм ослабил кожаные ремни, и я наконец смогла сменит позу распластавшейся медузы на что-то более приличное. Меня переодели, поэтому вместо вечернего платья на мне была надета больничная сорочка, предназначенная явно на кого-то покрупнее меня, зато в ней моя скромность практически не пострадала.

— В мозгах копаться будешь? — деловито спросила я некромага, потирая затекшие запястья.

— Уже.

— Что "уже"? Насколько я понимаю, ментальная интроспекция возможна только если объект находится в сознании, а я была в отключке.

— Собственно говоря, когда мы нашли тебя в комнате Мэй, а прошло чуть менее суток, ты не была без сознания. Твой мозг сохранял свою активность, и ментальные процессы не прекращались, но ты не реагировала на внешние раздражители. При попытках ментального сканирования менталист, что тебя смотрел, смог лишь уловить что-то вроде белого шума, и несвязные обрывки информации. Скорее всего, у тебя покопались в мозгах. Если честно, мы очень испугались, что твое состояние необратимо, но маг объяснил нам, что произошла раскодировка сознания, уж не знаю что это такое, и что нормальное функционирование должно скоро возобновиться. Органического поражения головного мозга не было, зато анализ крови показал, что в организм попала большая доза химического вещества, обладающего психогенным характером, но какими механизмами он воздействует на сознание, нам пока не известно, как и неизвестно и то, какие побочные действия у него могут быть.

— За сутки эта зараза уже должна был выйти из организма, — заметила я.

— Поэтому я и развязал тебя, но предварительный осмотр все же требуется. Ты легко отделалась, Грегу пришлось гораздо хуже. Он вполне уже вменяем, но его отрава в отличие от той, что использовалась для тебя, имеет гораздо более неприятные последствия. Так что он теперь на больничном, как минимум на несколько дней, если не недель.

— Неужели они поставили боссом тебя?

— Нет, им стал Генри Траут.

— Это кто вообще такой?

— Мелкий такой, белобрысый, вечная тень Нортона.

— Припоминаю вроде…

— Так вот, так как на эту кабинетную крысу свалилось очень много обязанностей, удостовериться в твоей вменяемости и способности работать дальше, поручили мне.

— Стоп! Значит, меня не отстранили? — хорошее настроение, с которым я проснулась, улетучилось в миг.

Не смотрите на меня косо, считая предательницей и трусихой, но страсть к приключениям я изжила у себя давно. Эта игра, в которой я оказалась замешана — с межгосударственными интригами, высокосветными уловками и интересами сильных мира сего была интересна… До какого-то момента, но здесь же было место и для смертей, предательства, разочарований. Мнимое предательство Нортона, и настоящее предательство Мэй больно ударило по мне, я поняла, насколько я уязвима, и это мне совсем не понравилось.