Расправив плечи, я спустилась к ужину. Каждый день эти трапезы были пыткой для меня. Но теперь будет страдать кое-кто другой. Радостно-злорадное настроение крепло во мне с каждой минутой.

Мне удалось незаметно подсыпать свой порошок в солонку. А затем я собственноручно опрокинула солонку над тарелкой блондина с заверениями, что пища сегодня совсем не соленая. Граф был удивлен моим поведением, но не оказал никакого сопротивления. Я со скрываемым торжеством наблюдала, как Далье проглотил пару пересоленых кусков оленины с печеным картофелем. Кроме горечи соли, там еще присутствовал мой порошок со специфическим запахом. Но блондин, не обращая на это внимание, орудовал вилкой с ножом.

Пытаясь отвлечь свои мысли о скором действии снадобья, я защебетала о дворцовых сплетнях. Оказалось, что у нас с Далье много общих знакомых. А я ошибочно полагала, что блондин тут вел затворническую жизнь. Наивная.

Граф смачно чихнул, зам еще раз и еще. Я старалась стереть со своего лица дурацкую улыбку. Но Далье было не до меня. Он был занят очередью неконтролируемого чиха. Салфетка, которой блондин зажимал рот, вдруг окрасилась красным. Мои глаза округлились. Перестаралась. Убивать графа не входило в мои планы. Этот грех я на душу брать не буду.

Я соскочила со своего места и метнулась к Далье. Его лицо раздулось и залилось багряной краской. У меня не было противоядия. Да и не нужно оно было, такую реакцию я наблюдала впервые. Блондин должен был разразиться временной чихоткой и только. Слуги пытались напоить графа водой, но тщетно. Граф бесконтрольно отпихивал от себя людей, его глаза были крепко зажмурены.

Я схватила кувшин с водой. Залив огонь в камине, я стряхнула золу в смятый листок.

— Держите его, — скомандовала я, формируя воронку из бумаги.

Графу запрокинули голову и открыли рот, все его тело сотрясалось. Я вылила остатки воды в воронку с золой. Далье закашлялся, но все же проглотил спасительную жижу. Это был единственный дворцовый прием от яда, который я знала. Неужели я перепутала склянки? Отругав себя за беспечность, я взяла графа за руку и отметила, какая та холодная. Чтобы кровь вернулась в конечности, потребуется некоторое время.

Я приказала унести Далье в его спальню и послала за лекарем. Было тяжело осознавать, что я только что чуть не убила человека. Пусть даже этим человеком был ненавистный мне граф, но все же со смертью играться нельзя. Это билет в один конец. И я не хотела быть убийцей.

Я дежурила под дверью спальни Далье, когда вышел лекарь. Седовласый старец удивился моему присутствию в замке, но ничего не стал расспрашивать. Он только рассказал о состоянии больного и о необходимости режима для реабилитации. Мне было совестно входить к блондину, и я делала все необходимое руками слуг.

Но однажды, я все же не выдержала и проникла в комнату Далье с подносом. Вслед за мной вбежали служанки с тазом и губкой. Поправляющемуся требовалось перекусить, а затем принять водные процедуры. Граф лежал на спине, повернув голову в сторону окна. Вряд ли ему что-то было видно. Возможно, мужчина просто размышлял о чем-то.

— Уходите, — резко бросил он, стоило только нам пройти на середину комнаты.

— Тебе нужно поесть, — возразила я.

Бледное лицо повернулось в мою сторону, а удивленные глаза уставились в полном неверии.

— Зачем ты пришла? — понизив тон, поинтересовался граф.

— Я уже сказала, — в подтверждение своих слов, я приподняла поднос выше.

Дав знак служанкам удалиться, я подошла к краю кровати. Девушки перед уходом оставили таз с водой рядом с дверью, намекая, что процедуру придется провести мне одной.

— Ты спасла мою жизнь.

Я сжала зубы. Он заблуждался. Из-за меня он мог свою жизнь потерять.

— Я думал, ты желала бы моей смерти.

— Нет, — мотнула головой я.

— Рад это слышать, — Далье растянул бледные губы в слабой улыбке.

— Тебе нужно поесть. Я велела приготовить для тебя бульон с крутонами. Более тяжелую пищу нельзя. Целитель сказал…

— Я так хреново выгляжу? — перебил меня граф.

— Что? — не поняла я.

— Удивляет твоя любезность. Наверно это потому, что я совсем плох.

Я промолчала, потому что не могла придумать ответ.

— Ничего. Я все равно рад.

— Чему здесь радоваться? — нахмурилась я, помешивая бульон ложкой.

— Если бы тебе было плевать на меня, то ты бы здесь не сидела. А тебя все же трогает мое состояние. Ты даже пришла меня накормить. В то время, когда могла бы бежать. В теперешнем положении я бы не смог нагнать тебя. И все же ты здесь.

Блондин был прав, но слышать этого я не хотела.

— Ешь свой суп, — я пихнула ложку в рот Далье.

— Это бульон, — проглотив жидкость, поправил меня граф.

— Мне все равно, — наклонив голову, заявила я.

Впереди были еще водные процедуры, но я не представляла себе, как справлюсь. Увидеть графа голого, трогать его… Это слишком.

— Послушай, может нам все-таки удастся договориться? — приступила к дипломатии я, запихивая очередную ложку в рот блондина. Тот послушно ел, что даже немного умиляло.

— Чего ты хочешь?

— Я хочу вернуться во дворец, — заявила я, делая вид, что рассматриваю скучные сине-лиловые портьеры.

— Зачем? Чтобы вернуться к поручениям королевы? Хочешь снова предлагать свои прелести высокопоставленным толстосумам? Нет, я не могу этого допустить, — отрезал граф, отодвигая от себя тарелку.

— Во-первых, никому я свои прелести не предлагаю. Мне всегда удавалось договориться или что-то вроде того. Во-вторых, я не могу здесь оставаться.

— Почему? — искренне удивился блондин, и это разозлило меня еще больше.

— Слишком много воспоминаний о сестре, — упавшим голосом напомнила я.

— Давай уедем, — решительно предложил Далье, взяв меня за руку.

— Это не поможет, — нахмурилась я.

Блондин вопросительно посмотрел на меня. А я вытащила свою ладонь из его руки.

— Носитель воспоминаний не место, а ты. Я хочу уехать от тебя.

— Я сделаю так, что хороших воспоминаний станет больше. Только дай мне шанс попробовать.

— Нет, — я встала с постели, чувствуя, что бьюсь о глухую стену. — Мне нужно обтереть тебя губкой, — я наклонилась за тазиком, с плавающей в нем губкой.

— Нет, — отказался граф.

— Почему?

Не то, чтобы я была не рада. Просто удивлена отказом Далье. Странно, что он не захотел воспользоваться такой возможностью.

— Это будет смущать тебя.

— Сейчас ты для меня пациент, — соврала я, не моргнув и глазом.

— Хорошо, это будет смущать меня.

— Что? — я оторопела. Вот это откровение, — Но ведь ты уже ходил голым передо мной и видел без одежды меня. Так что изменилось?

— Ситуация. Тогда меня наполняла страсть, а сейчас я чувствую себя немощным стариком.

Я хохотнула от нелепости сказанного. Граф обиженно отвернулся, а я выскользнула из комнаты, все еще сжимая влажную губку в руках. Мне пришлось прижать руку ко рту, чтобы не хихикать. Далье имел ввиду свое мужское достоинство или я не так поняла? Во всяком случае, было непривычно видеть его таким… человечным.

Мне было скучно, и я решила спуститься в конюшню. Страшные воспоминания о Ракель я старалась спрятать поглубже в своем сознании. Мне хотелось увидеть лошадей. Эти животные всегда успокаивали меня. С некоторыми из них можно было даже поговорить. Жеребец Далье, Блэкидж, наверняка скучал по своему хозяину. Граф уже вовсю шел на поправку, и я перестала заходить в его спальню. Когда на его щеках появился здоровый румянец, а руки снова налились силой, то мне снова тало страшно в его компании. А вдруг его мужское естество не удержится в штанах?

Подойдя к дверям конюшни, я услышала возню и вздохи. Что там происходит? Выдохнув облачко пара, я сильнее закуталась в подбитую мехом накидку и вошла. Дверь скрипнула, и звуки на миг пропали, но затем возня продолжилась. Я шагнула вперед и встала, как вкопанная. По конюшне прокатился женский смех и тут же последовавший за ним стон. Лошади в стойлах по правую сторону, забеспокоились. Их настроение передалось и мне. Я прошла до конца конюшни, чтобы понять, в чем дело.