Увы, преступника, находившегося за рулем самосвала и сбежавшего с места трагедии в считаные секунды, так и не смогли поймать. Расследование длилось до сих пор. Как кто-то смог незамеченным проникнуть в строительный гараж, напичканный камерами видеонаблюдения, угнать огромный самосвал, проехать на нем на немыслимой скорости по городу, задавить человека и скрыться, не оставив следов, – эти вопросы ставили даже бывалых полицейских в тупик. Они лишь разводили руками, когда Хизер очередной раз задавала им неудобные вопросы.

Впервые в жизни девушка люто желала убить человека, хотя даже не знала, как он выглядит – того, кто лишил ее дорогого брата. От переживаний у нее пропали аппетит и сон, Хизер отчаянно погрузилась в работу, ища в ней забытье. Ей было страшно возвращаться домой и знать, что Микки никогда не позвонит в ее дверь. За полгода она превратилась в замкнутое, молчаливое создание, с темными кругами под глазами и вечно усталым взглядом. Молодой человек, с которым она тогда встречалась, не выдержал вечного уныния на ее лице и покинул девушку. Хизер почти не ощутила расставания с ним, полностью поглощённая работой.

Неделю назад ее вызвал к себе в кабинет главный врач госпиталя, доктор Малкомсон. Этот добрый афроамериканец с глубокими морщинами, прорезавшими лоб, и сединой на висках долго смотрел на подчиненную своими грустными ореховыми глазами, а затем тихо сообщил, что принудительно отправляет Хизер в отпуск. Девушка была в шоке, она ни за что не желала покидать клинику. Что она будет делать на отдыхе? Да она с ума сойдет от тоски! Здесь у нее есть хотя бы ее пациенты, которым она отдает свою любовь и силы. А дома в одиночестве ей опять будут являться ужасные картины смерти брата, а сердце начнет сводить от боли. Только в работе ей легче справиться с его потерей. Но доктор Малкомсон был неумолим – тебе нужен отдых, Хизер, и точка. Он знал о ее страданиях, все в госпитале знали, и девушке ничего не оставалось, как подчиниться. Хотя бы теперь не нужно постоянно ощущать на себе сочувствующие взгляды коллег.

Хизер тряхнула головой. Нет, хватит о грустном. Они правы, ей нужно жить дальше, и лучше всего начать это делать в новом, незнакомом для себя месте. И Южная Каролина подходила для этого идеально: приятный климат, экзотическая природа, рядом океан. А город, который она выбрала в качестве своего изучения, славился в штате тем, что там ежегодно, в аккурат в это самое время, проходил фестиваль теней. Своеобразный местный Хэллоуин в середине весны, на который съезжались сотни туристов со всех концов Америки. Мрачный, но все же праздник, который сейчас был так необходим Хизер.

Она зевнула и погрузилась в легкую дремоту. У нее остался Грэг, ее любимый племянник, которому в этом году исполнялось пять лет, и Мэгги. Ради них она и будет жить. И больше в ее жизни не будет потерь, страданий и крови…

Он смотрел, как на тихий город медленно ложились сумерки. Как догоревший закат скрывался за горизонтом, а на смену кроваво-красному свету крыши домов накрывало сумеречное полотно. Эдакий умиротворяющий пейзаж. Все это временно, короткие вспышки счастья в бесконечном хаосе под названием «жизнь». Он умел их находить, улавливать. Еще ребенком научился распознавать такие моменты. С детства это было его любимое время: «смена караула», уже не день, но еще так далеко до глубокой полуночи. Помнится, мальчишкой после тяжелого трудового дня крестьянского жителя, он любил забираться на соломенную крышу их старенького сельского домишки и наблюдать, как ночь сменяет день. Будто еще тогда чувствовал, что день ему не принадлежит, и жизнь придется провести под темной стороной суток… и жизни.

На его лице возникла такая свойственная ему сардоническая улыбка. Почему он вдруг вспомнил детство? Сколько столетий назад это было? Он изменился за прошедшее время. Окружающий мир преподнёс ему простые уроки выживания. С тех пор он научился различать каждый оттенок полуночи и чувствовал, что в этих сумерках было что-то зловещее. Могильный покой, кладбищенская тишина.

Не иначе. Ведь его бы не позвали.

Признаться, он был удивлен. Давненько такого не было. Самопровозглашенное правительство редко использовало неместных. Те, кто подчинился правилам, жили мирно. Они давно изменились под воздействием цивилизации, переродились, залегли на дно. Мир не безупречен. В нем всегда были войны, болезни, царил садизм, боль и кровопролитие. Таким как он, немертвым, работы хватало, как и пропитания. Но жизнь диктует свои правила. Мир стал другим. А вместе с ним и они. Те, кто понял закон выживания.

Но отступников хватало всегда. Вспышки возникали то тут, то там, по всему земному шару. Но и тогда обходились собственными силами. Их не убивали, нет. Чаще всего прятали на несколько столетий под водой. В серебряном гробу на самой глубине моря им самое место. Но иногда приходилось применять крайние меры. По крайней мере, теперь.

И то, что Совет попросил его пересечь океан, говорило о многом. Южная Каролина. Давно он здесь не был. Столько воспоминай, сплошная ностальгия. Город выбран неслучайно – во время карнавала так легко затеряться в безликой толпе. Вот только зачем? Происходит что-то грандиозно зловещее. Способное повлиять на дальнейшее существование немертвых. Иначе его здесь не было. Многие подчинялись своду законов, зная, что необходимо жить по правилам. Но тем не менее ему и еще паре десятков немертвых частенько приходилось вершить суд, дабы удержать равновесие.

Он сам был воплощением зла. Рядом с ним никто не был в безопасности. Но какое бы проклятие ни грозило ему, какие бы адские муки ни ожидали впереди, он не позволит этому злу остаться в этом мире.

Его враги не теряли времени. Прикрыв глаза, он постарался сосредоточиться, почувствовать свою силу. Чтобы не тратить силы, он обернулся тенью. Каждый нерв был на пределе. Глядя в ночь, он прислушался, стараясь ничего не упустить, различая каждый запах. Один едва заметный оттенок он уловил сразу же.

Ингрид!

Как же он сразу не догадался? Если где-то поблизости находилась она, жди беды. Что, черт возьми, ей здесь понадобилось? Ингрид не раз проявляла свое отступничество. Ее давно бы убрали, если бы не ее хитрая змеиная душа. Когда нужно, она могла проявить покорность. Но он знал, что скрывается за ее красивой личиной. Возможно, поэтому его позвали – из-за их давней связи, порочной связи.

Так или иначе, ему предстоит узнать, что на этот раз задумала Ингрид. И не только она. В воздухе чётко прослеживался запах зла. Его вибрации захватили все частоты.

Он растворился в темноте, отправился навстречу злу, с которым был хорошо знаком. Скоро на этот тихий город обрушится гроза и прольется кровь. Много крови…

В отличие от остальных, приехавших сюда ради наживы,

он приехал из любви к кровопролитию.

Ван-Пис

Спускавшись на завтрак, Хизер впервые за долгое время улыбалась. Хотя едва ли поход в столовую в половине двенадцатого можно было окрестить «завтраком». Впервые за последнее время девушка спала как убитая, не видя снов. Для нее это был прогресс – никаких кошмаров, никакой бессонницы. Хизер проспала почти до обеда.

Встав в отличном настроении, она еще раз внимательно изучила интерьер «кукольного домика», в котором жила, подошла к окну и распахнула его настежь. Игривый теплый ветерок проник в комнату, принося с собой ароматы зеленой травы, цветущих бугенвиллий и потухающих костров – запах весны. Перед взором Хизер открылся удивительный вид на зеленые луга, простирающиеся далеко за горизонт и где-то там встречающиеся с чистым голубым небом.

Гостиница, в которой остановилась девушка, находилась на окраине города. Тогда Хизер остановила на ней выбор из-за желания побыть наедине со своими чувствами, подальше от вездесущих глаз. Но сейчас радовалась тому, что бОльшую часть времени будет далеко от городского шума, наслаждаясь удивительной красотой природы, что раскрыла все свои краски с приходом молодой весны. Там вдали располагалось водохранилище Бьютт, которое Хизер собиралась посетить в ближайшее время, а рядом с ним произрастал тенистый лесной гребень.