Я скривилась. «Фу, как прозаично получается. Ну да, кушать-то большинство вампиров всё равно хочет, а еду откуда-то брать надо».

Виер, видя, как я скривилась, сообщил:

– Я знаю, что в этом мире запрещено кусать людей. Однако, почему бы это не рассматривать как донорство крови? Некоторые люди готовы сдавать кровь и получать за это наше золото. К тому же, если найдутся такие, кто даст добровольное согласие на укус, то можно заранее договориться, сколько глотков сделает вампир. Для нас это гораздо более сытная и питательная кровь, утоляющая жажду на существенно более длительное время. Я не говорю о том, что когда жертва не боится и не сопротивляется, для неё это не больно, – Виер грустно усмехнулся, – мало кто об этом знает, ведь нас всегда боятся. Ну и польза для людей в этом тоже есть. Когда мы кусаем, автоматически впрыскивается обезболивающее вещество, которое нейтрализует все яды в оргазме жертвы. Конечно, если жертва напугана, то вещество не действует из-за смешивания с адреналином. Но когда всё происходит по обоюдному согласию, укус вампира может обезвредить любой, даже самый сильный яд и при этом быть абсолютно безболезненным.

Я смотрела на Виера, закусив губу. Миллион мыслей сейчас крутилось в моей голове. Например, та, что убийца мог бы укусить Линду, но тогда он рисковал бы нейтрализовать яд, собственноручно подмешанный в её еду. Это было ещё одним косвенным доказательством, что убийца Влада, Линды и мой несостоявшийся нападавший – один и тот же вампир. Однако это в корне противоречило мотиву преступления. По словам Виера, вампирам была невыгодна смерть Влада, а вот оборотни имели очень даже веский мотив.

«Ка-а-а-к же сложно понять, из-за чего весь сыр-бор», – простонала я мысленно, понимая, что опять перебрала с алкоголем.

– А много ли вампиров прибыло с Вами? – уточнила я, прикидывая список подозреваемых.

– Наша делегация, – ответил Виер, – представляющая правящий клан Крувицки, должна была приехать в составе шести вампиров: я, моя жена Хельга, мой сын Влад, Хамисса Дэреш, дальняя родственница моей жены, мой старший брат Винтер и его сын Виовольд Крувицки. Но Влад погиб, Хельга от горя тронулась умом и осталась дома. В итоге приехали лишь я, Хамисса, Винтер и Виовольд. Переговоры с Дарионом, назначенные на вчерашний день перенесли на неделю из-за внезапной кончины моего сына.

«Было бы любопытно познакомиться с оставшимися членами делегации вампиров», – подумала я.

– … маглицейские мне не верят, думая, что Влад сам виноват в своей смерти, – продолжал бубнить Виер. – Рассказать то, что у нас сейчас открылась новая мутация, мы не можем. Информация слишком громкая, она обязательно просочится, куда не следует, это всколыхнёт оборотней, и они начнут охотиться на наших женщин. В нынешней ситуации, если кто-то что и знает, это неподтверждённая информация, лишь слухи, коих в Сумеречном очень много. Наверняка оборотни убили моего сына потому, что он мой наследник и будущий глава клана. До меня также дошла информация, что Кадрий и несколько его приближенных порталом перешли в Ваш мир. Возможно, они знали о нашей делегации заранее и решили сорвать переговоры.

«Весьма вероятно, если учесть, что о делегации вампиров у нас писали даже в газетах, – я побарабанила пальцами по столешнице. – Выходит, всё-таки напрашиваются ещё несколько подозреваемых в лице оборотней. А ещё любопытно, как выглядит их аура?».

Виер горестно вздохнул и опрокинул в себя ещё один бокал вина. Я набралась храбрости и произнесла:

– Господин Виер, я не знаю, кто или что убило Вашего сына. Но так уж получилось, что я видела ауру убийцы. Я не могу рассказать, как это произошло, но если у Вас будут конкретные подозрения, то сканированием ауры или предмета, которого он касался, я смогу совершенно точно сказать, он это был или не он. Не факт, что это поможет восстановить доброе имя Вашего сына, но Вы сможете забрать убийцу с собой в Сумеречный и поквитаться с ним там. К сожалению, неопровержимых доказательств для правосудия в нашем мире у меня нет.

В глазах Виера промелькнуло осмысление моих слов, затаённая робкая надежда, и, наконец, решительность. Он встал и порывисто обнял меня:

– Лолианна, если Вы это сделаете, я буду Вам по гроб жизни благодарен! Я ещё не знаю, как буду искать магические предметы, которых касался Кадрий и его окружение, но сегодня Вы подарили мне надежду! Знайте, Вы всегда можете рассчитывать на меня и мой клан, если Вам потребуется когда-либо услуга от вампиров.

Возвращались мы на золотой карете Виера к моему дому во втором часу ночи, изрядно пьяные и довольные друг другом. Вампир галантно выскользнул из кареты и подал мне руку. Я подивилась тому, что выпив, как минимум, в четыре раза больше, чем я, Виер всё так же элегантно передвигался, и в его вампирьей походке не угадывалась и намёка на опьянение. Когда я вылезала из кареты, то неудачно запнулась за высокий порожек и упала бы, не подхвати меня Виер на руки. Моя шифоновая юбка взметнулась вверх, обнажив нижнее бельё, а тёплая мантия, что заботливо предложил глава клана Крувицки, немного съехала в бок, в итоге показав неуместно расшитый блестящими камнями лиф с глубоким декольте. Я глупо хихикнула, оправляя юбку. Именно в этот момент я услышала разъярённый рык:

– Ах вот ты где, Лолианна Иствуд!

Всё весёлое настроение вмиг куда-то испарилось. Пылая бешенством в последней стадии, передо мной стоял Бенефис. Радужка его глаз расширилась до предела, я хорошо это сейчас видела, благодаря моим новым линзам. Вены вспухли на его лице, лбу и шее, а руки то и дело сжимались в кулаки.

Виер Крувицки перестал улыбаться, аккуратно поставил меня на землю, после чего – видимо, всё-таки алкоголь дал о себе знать – притянул меня к себе и крепко обнял на глазах у разъярённого начальника Департамента Особо Тяжких Преступлений и Убийств, громко чмокнув в лоб. «Ох, это он зря меня обнял сейчас», – поднимающаяся к горлу паника вмиг отрезвила меня.

– Спасибо тебе, Лоли. Никому кроме тебя не удавалось снять моё напряжение. Ты невероятная девушка! – сказал он и протянул мне мешочек с деньгами.

Нет, ну я-то знала, что он сейчас говорит о массаже спины и забитых от нервов мышцах шеи, а также о том, что я выслушала его. Впервые с момента смерти сына он смог полностью открыться, а не говорить правду лишь частично. И вот, я стояла, взяв увесистый мешочек с деньгами, и смотрела на главу клана дома Крувицки.

С этими словами Виер кивнул Бенефису как старому знакомому, залез в карету и уехал. А я всё так же продолжала стоять, смотря в след карты. Больше всего на свете я боялась повернуться лицом к Бенефису.

Бенефис орал на меня битый час в моей собственной квартире, так как садиться в его спортивный ярко-алый магобиль я отказалась. Он ревел, как раненый дракон, что я должна была вернуться в его особняк вместе с Майклом, обнаружив, что кто-то влез в мою квартиру. Тем более я не должна была никуда уходить из дома. Я вообще не поняла, с какого перепугу он взялся так командовать, будто я ему что-то должна. Договор о найме в департамент подписала? Подписала. С чего это он вдруг так взбеленился?

– Надо было тебя в тюремную камеру посадить, как подозреваемую сообщницу убийцы, – метался Бенефис по моей крошечной комнатке. Я не была уверена, что маглицейский произвёл меньше разрушений на моей жилплощади, чем влезший накануне преступник. – Да ты хоть понимаешь, что я успел надумать?! На тебя покушение было совершено, покушение! Прошлой ночью! А этим вечером ты ушла из дома и не вернулась. Я поехал в заведение мадам Жадрин, а она сообщила мне, что ты уже покинула публичный дом с клиентом в неизвестном направлении!

– Да, я вышла на работу в последний раз, а после мы поехали поужинать, – я поморщилась от мужского ора, так как голова и так болела. – Что в этом такого?

– Поужинать?! – Бенефис вонзил кулак в стену моей спальни с такой силой, что посыпалась штукатурка. – Лоли! Я запретил тебе работать в заведении мадам Жадрин, ты подписала договор, что теперь работаешь на департамент Особо Тяжких Преступлений и Убийств в качестве вещевика! – угрожающе зарычал Бенефис, грозно надвигаясь на меня.