История изучения русского и зарубежного искусства в Московском университете имеет давнюю историю и длительную традицию. Развитие отечественного искусствознания в Московском университете началось еще в XIX веке под влиянием Ф. И. Буслаева. 5 октября 1857 г., когда К. К. Герц прочитал лекцию на тему «О значении истории искусства», является датой рождения кафедры, а в дальнейшем – отделения истории и теории искусства. С тех пор университет является центром московской школы искусствознания.

На отделении истории и теории искусства преподавали крупнейшие российские искусствоведы, создавшие серьезную научную школу изучения истории искусства. Эту школу всегда отличали способность, опираясь на факты, выходить к широким историческим обобщениям, а также умение характеризовать и сопоставлять разные эпохи, используя широкие культурные панорамы, умение разбираться в стилистике и иконографии, решать сложные атрибуционные проблемы, сочетать задачи историко-художественного анализа со взвешенной эстетической оценкой. Широкие научные интересы преподавателей отделения истории и теории искусства Московского университета отражены в их лекционных курсах и многочисленных публикациях, в выступлениях на научных конференциях, участии в разнообразных, в том числе международных, проектах.

Данная коллективная монография открывает совместный проект двух искусствоведческих кафедр исторического факультета Московского государственного университета имени М. В. Ломоносова – кафедры всеобщей истории искусств и кафедры истории отечественного искусства. Проект рассчитан на длительный период и направлен на создание серии монографий, которые будут посвящены наиболее важным вопросам истории искусства, острым проблемам, методологическим ходам, отдельным ключевым памятникам или их группам. Создание таких монографий должно способствовать развитию современного искусствознания в стенах университета.

Первая монография задуманной серии посвящена русскому искусству. Название этой книги – «Русское искусство. Идея. Образ. Текст» – говорит о ее концептуальном характере, свидетельствует о широте охвата материала, выявляет позицию авторов, направленную на всестороннее рассмотрение художественного материала, подчеркивает разнообразие методологических подходов к изучению истории русского искусства.

Все главы книги, казалось бы, посвящены самым разным проблемам искусства России от древности до современности, но, собранные вместе, они представляют единое и целостное исследование в форме коллективной монографии. Ее авторы пытались добиться новизны в постановке и разрешении сложной проблемы поиска новых путей изучения разных периодов и видов русского искусства. Такие пути видятся в поисках и нащупывании нового: новых направлений исследования, новых течений мысли, во все более глубоком поиске влияний, порождающих новые формы, или местных процессов, позволяющих новым формам возникнуть без всяких влияний. Эти поиски, заметные во всех статьях представляемой книги, отражают непростую, быстро и нелинейно меняющуюся ситуацию в современной науке об искусстве.

Экскурсы в древнерусское искусство – так же, как и штудии традиционного классического искусства России, поиски идентичности, выявление корней в том или ином анализируемом художественном явлении, выявление связей русской культуры с европейской и, наконец, выход к современности, – дают в итоге чрезвычайно важное для развития науки панорамное видение ситуации.

Настоящая книга составлена по хронологическому принципу, то есть она построена так же, как строится любая история искусства. Но она представляет собой не обычное коллективное исследование, всесторонне разбирающее определенное узкое явление, а нечто более широкое – проблемную монографию о русском искусстве и изучающем его университетском научном сообществе. Эта книга мыслилась как свидетельство современного состояния умов и методологических поисков сотрудников отделения истории и теории искусства исторического факультета МГУ.

Книга состоит из глав, объединенных в разделы и имеющих самостоятельное значение, но связанных сквозным сюжетом, касающимся всех эпох истории отечественного искусства, от Средневековья до наших дней. Этим сюжетом является важнейший процесс конструирования художественного языка, художественного метода и образа творческой личности. Вместо понятной и объяснимой для минувшей эпохи презумпции формально-стилистического анализа в новой книге несколько разных акцентов, учитывающих сложность и многосоставность логики исторического процесса. Развернутое понимание историко-культурного контекста, философских, политических, социальных теорий, создающих тексты культуры в тот или иной период, органично входит в описание материала собственно пластических художеств и архитектуры.

По существу, речь идет о философии, приемах и поведенческой практике художественного творчества – диалоге и разрыве с традицией, копировании, использовании цитат, ярких новациях, интеллектуальных «играх» мастеров с образом и словом, взаимодействии с классикой, экзотикой и повседневностью, творческом удовольствии и самоограничении. Всё это анализируется на примере значительных памятников, жанров и видов искусства, причем их разнообразие лишь подчеркивает то, что авторы, обсуждающие этот комплекс проблем, размышляют и о стратегии собственного научного творчества.

В этом смысле закономерно, что монография включает очерки о научной и педагогической деятельности недавно ушедших из жизни профессоров кафедры истории отечественного искусства – замечательных ученых В. С. Турчине и О. С. Евангуловой. Эти тексты логически дополняют книгу, еще раз напоминая о том, что целью исследовательского коллектива было создание не столько линейного нарратива, сколько многогранного образа русского искусства.

Открывает монографию раздел «Визуализированная мысль Древней Руси: центры, коммуникации, феноменология и манифестации идентичности». В первой главе раздела – «Художественное послание: опыт смысловой реконструкции и интерпретации» (автор – доктор искусствоведения, профессор кафедры истории отечественного искусства Э. С. Смирнова) – рассматривается новгородская иллюстрированная рукопись – Псалтирь ГИМ, Хлуд. 3, получившая название Симоновской по имени предполагаемого заказчика. Несмотря на богатый декор (более сотни миниатюр и большое число орнаментированных заставок и инициалов), эта рукопись лишь сравнительно недавно привлекла внимание исследователей не только отдельными деталями – в частности, вставной начальной миниатюрой, – но и общим ансамблем.

Вторая глава – «Творческая личность в антропологическом и социальном измерениях» (автор – кандидат искусствоведения, доцент кафедры истории отечественного искусства А. С. Преображенский) – посвящена малоизученной теме самосознания средневекового иконописца. Основанное на значительном числе письменных источников исследование показывает, что и византийские, и древнерусские художники, особенно мастера первой величины, далеко не всегда были безмолвными исполнителями воли заказчиков или ремесленниками, механически продолжавшими сложившуюся традицию. Особый интерес представляют тайнописные надписи на иконах и других предметах, как правило, зашифровывающие имена их создателей. Обращение к таким источникам позволяет взглянуть на русское средневековое искусство с социологической и антропологической точек зрения, дополнив традиционные методы изучения древнерусских памятников новыми подходами, актуальными для современного гуманитарного знания.

Второй раздел – «Вхождение в Новое время: национальная рефлексия на европейские тренды» – состоит из шести глав. В первой главе – «Гении мест: локальная научная школа в общероссийском контексте» (автор – доктор искусствоведения, профессор кафедры истории отечественного искусства А. А. Карев) – рассмотрена сложившаяся в конце 1960-х годов система взаимодействия научного поиска и педагогического метода главы московской школы изучения русского искусства XVIII века – профессора О. С. Евангуловой. Начиная как историк архитектуры, О. С. Евангулова много внимания уделяла типологии, стилю и проблемам местной школы. Подключение изобразительного материала привело к обсуждению вопросов своеобразия русского искусства в контексте общеевропейского художественного процесса.