— Как же ты тогда познакомилась со своим женихом? — удивился Горан.
Странно складывался разговор с девочками, совсем не так, как он думал. Представлялось ему, что будут они говорить о Милане, о старом доме, в котором обе они родились, о слугах, знакомых им с детства, о милых мелочах: рябине во дворе, о лошадях и собаках, о том же Фродушке, в конце концов! Но выходило, что все это дочерям не интересно. А ему не интересно слушать о женихах и меркатах…
— О, мы ведь считаемся воспитанницами самого шада Венкара, — охотно начала рассказ Янина. — А он ближайший друг императора. И вот однажды он взял нас во дворец представить императору! О, я знаю, в это нельзя поверить! Но Солнцеподобный был очень добр и щедр к нам и даже сказал, что я красива, как сливовое дерево, что расцвело на снегу. И что для любого мужчины его империи будет честью взять меня в жены. После этого в дом к шаду Венкару стали приходить женихи, а я глядела на них через ширму…
— Эта ширма так сделана, что в одну сторону видно, а в другую — нет! — перебила Оана.
— Не мешай! — скомандовала старшая, а младшая показала ей язык. У Горана стало тепло на сердце.
— Вот, я смотрела, и тем, кто мне не нравился, шад Венкар отказывал. Женихов было много, но приглянулись мне лишь трое. Шад Венкар рассказал мне о каждом, и то, что сказал он об одном из этих троих, мне тоже не понравилось. Значит, осталось всего двое. Шад Венкар выбрал шада Сагомрата, и тому было позволено встретиться со мной…
Почувствовав движение за спиной, Горан обернулся. Оба воина, которых Янина назвала меркатами, смотрели в сторону ворот. Оттуда по дорожке шли трое санкаров, а с ними маг, что надел Горану браслеты. Один из санкаров встретился с Гораном взглядом и чуть заметно кивнул. Сердце подпрыгнуло от радости и ужаса. Меркаты двинулись навстречу непрошеным гостям, но Горан оказался быстрее. Цепь с изумрудами, обмотанная вокруг кулака. Удар в висок. Та же цепь, обвитая вокруг вражьего горла. Минута бесшумной борьбы — и второе безжизненное тело тяжело опускается на траву. А рядом уже не санкары, а Оньша, Фродушка и Ольгерд. Тёмный бросил:
— Господа, надо спешить. Наш манёвр не прошёл незамеченным.
И в самом деле, совсем недалеко кто-то с криком стучал в ворота.
Темные соединили ладони, будто хоровод водить собрались, а когда они сделали шаг в сторону, между их руками протянулась голубая переливчатая радуга, которая вскоре превратилась в дугу, преломляющую пространство.
— Готово, — хрипло проговорил Ольгерд. — Вперёд!
Горан одной рукой схватил за шиворот мага, другой обнял перепуганных девчонок. Скомандовал:
— Пойдём, скорее!
Но Янина вдруг выскользнула из его объятий. Шаль сползла, из-под тёмного шелка выбилась длинная золотая прядь.
— Отец, я не могу! Сагомрат отвечает за меня, если я сбегу, его могут казнить!
— Янина, прекрати! — рявкнул Горан. — Мы все жизнью рисковали…
— Не проси, не могу! — выставив ладони вперёд, она отступила на несколько шагов. — Я его невеста, я дала ему слово! Я не могу бросить его сейчас, не могу так обмануть!
Горан толкнул притихшую Оану к Оньше, скомандовал:
— Вперёд, быстрее!
Через мгновение они пропали из виду, лишь дрогнула голубая арка портала, померкла и снова налилась светом.
— Быстрее! — сквозь стиснутые зубы вымолвил Ольгерд.
А от ворот к ним уже бежали нукеры, и у многих в руках были луки.
— Янина, девочка, последняя возможность! Будем жить, как раньше, найдём тебе другого жениха, вон Фродушка за тобой пришёл! Помнишь Фродушку? Помнишь, как он тебе за пряниками?..
Стрела вонзилась Ольгерду в плечо. Он вскрикнул, но портал удержал. Истошно завопил маг, забился у Горана в руках.
— Беги, отец! — крикнула Янина. — Беги, они убьют вас!
И Горан побежал.
Втолкнул в портал упирающегося мага, влетел следом и рухнул на пыльные горячие камни. Раздался крик: «Освободить круг!», сильные руки волоком потянули его прочь, он оттолкнул чужих, торопливо вскочил на ноги. И увидел большой каменный круг, похожий на жернов, весь изрезанный неизвестными ему рунами. А через мгновение воздух над кругом подернулся, пошел рябью, как бывает в жаркие дни, и на камень упали две тесно сплетённые фигуры. Горан мгновенно оказался рядом, подхватил на руки легкое тело, увидел кровь на губах и услышал быстрый шепот: «Освободить круг…»
========== Глава 19 ==========
— Теперь ты понимаешь, мой свет, открыть портал можно где угодно, но пункт назначения, он же круг, должен быть приготовлен заранее. Открыть портал не слишком трудно, я, разумеется, научу тебя, но вот создать круг — довольно тонкое искусство. Я за всю жизнь построил всего четырнадцать кругов и скажу без ложной скромности: вряд ли кто-либо из ныне живущих магов добился большего успеха. Кстати, вот этот самый, в Анконе, тоже сделал я…
Ольгерд сидел в огромном кресле, обтянутом зелёным бархатом, поигрывал хрустальным бокалом с темным вином, и Горан не мог отвести глаз от тонкой ключицы в распахнутом вороте белоснежной рубашки, от легкой улыбки на бледном лице. Впрочем, бледность казалась естественной. Ондовичская стрела задела легкое, и Ольгерд провёл в постели целую декаду, но Фродушка залечил рану, даже шрама не осталось. Только бледность напоминала о прошедшей опасности да манера задумчиво касаться пальцами ключицы.
Горан подошёл к окну, взглянул на солнце, играющее в струях фонтана, на пышные розы, на ярко-зелёную траву. На девушку с золотыми волосами, на то, как медленно ступала она по траве и с улыбкой глядела на серьёзного черноволосого юношу. Оана и Фродушка. Быстро же забыли они Янину. Снова сжалось сердце. Ошибся он, ох как ошибся! Надо было схватить девчонку, перекинуть через плечо — да и в портал. Она, может, и поплакала бы, может, и заругалась бы, но со временем сумела бы и понять, и простить. Дурак, ох и дурак. И не исправить, такой шанс даётся раз в жизни, и он его упустил. А что с ней теперь будет, об этом лучше и не думать. Жених откажется от неё, как заложница она тоже теперь никому не нужна. Первая красавица Ондовы станет чьей-нибудь постельной рабыней, если доведётся ей пережить гнев солнцеподобного…
Захлебнулся беззвучным стоном и сразу же почувствовал целую волну тепла, заботы, сочувствия. Ольгерд оказался рядом, протянул бокал, сказал негромко:
— Пей, мой свет. Я нашёл ловкого человека, завтра на рассвете он отправляется в Тарнаг.
— В Тарнаг? — тупо переспросил Горан.
— Да. Кто-нибудь из их посольства непременно вернётся из Ондова-Кар, хотя бы для того, чтобы привезти ультиматум. И мы узнаем всё, что произошло после нашего бегства.
— Спасибо…
— А сегодня к ужину мы пригласили главу лиги мореплавателей. Он, как ты понимаешь, один из самых влиятельных людей в Анконе. Мы дадим ему понять, что интересуемся любыми вестями из Ондовы. Как правило, он узнаёт новости одним из первых. У него целая армия вестунов очень высокого порядка.
— Спасибо…
— А завтра, хочешь, мы все вместе отправимся на прогулку? Я покажу тебе город, ведь ты ещё нигде не успел побывать? Это любопытное место, тебе понравится, а Оана будет в полном восторге. Во дворце префекта есть зверинец, это развлечёт её, не так ли? Ей ведь тоже нужно развеяться, отвлечься от печальных мыслей.
Горан потянулся к теплу, к тихому голосу друга. Кожа Ольгерда показалась горячей на ощупь, будто тёмный пытался врачевать его каждым словом, каждым прикосновением ласковых губ.
— Не нужно никаких прогулок, Оль, — отозвался Горан, пряча лицо в седых прядях. — Ты ещё не оправился от раны.
Тёмный отстранился и, заглянув ему в глаза, произнёс с хитроватой улыбкой:
— Поверь мне, мой свет, я оправился совершенно.
Прогулка всё-таки состоялась. По чистым широким улицам, утопающим в тени пышных деревьев, несли их текинские лошади вороной масти, необычной для этой породы, позванивали серебряные бубенцы в сбруе, стучали копыта по выбеленным солнцем камням мостовой. Ехал впереди капитан личной стражи Высокого лорда Ольгерда по имени Сигвалд, слабый тёмный маг и очень сильный боец, темноглазый и черноволосый франт, во всём подражающий своему господину. Глядел вокруг горделиво, поигрывал богато украшенной плетью, поторапливая зазевавшихся прохожих. Рядом с ним, стремя в стремя, не отставая ни на шаг, ехал Оньша, бело-золотой в нарядном длиннополом сюртуке цвета слоновой кости. В воздухе между ними звенела плотная и острая неприязнь, ощутимая, как заклятие Белой Молнии. За ними следовали Оана и Фродушка, она — в пышном голубом платье, в шляпе с широкими полями, закрывающей от солнца обнажённые молочно-белые плечи, он — изменившийся до странного мало, такой же строгий и скучный, каким был и в Рондане, и в Ондове, такой же настоящий. А Ольгерд ехал рядом, в каждом движении — небрежная грация наездника и танцора, в каждом взгляде — бесконечная уверенность в себе и такое же беспредельное терпение к этому несовершенному миру. Замыкали кавалькаду двое стражников из дома Алвейрнов.
