- Обойдешься, – он потянулся всем телом и принял более вертикальное положение. – Не все дела сегодняшней ночи еще завершены.

- Говоря по правде, у меня больше нет желания участвовать в ваших делах. Надеюсь, вы сумеете справится с ними и без меня, – я выдала это максимально саркастическим тоном, на который была способна, но его не проняло.

- Не справлюсь, – Таль окончательно поднялся на ноги и с болезненной гримасой растирал затекшее плечо. – Мне нужна компания. Госпожа учитель, – он склонил перед старушкой голову в изящном полупоклоне, – простите ли вы меня, если я ненадолго покину ваше общество? Будете ли вы так любезны дождаться здесь нашего скорого возвращения?

- Это прекрасное место, чтобы ждать тебя, мой милый мальчик, – трогательно-нежным жестом она погладила его по щеке. – Здесь видно настоящую ночь и пахнет великолепно.

- Пошли! – Таль не соизволил даже обернуться, чтобы проверить, следую ли я за ним.

Я шла и от злости шипела себе под нос. Еще никогда в жизни у меня не было столь сильного желания врезать высшему, желательно по спесивому личику и чем-нибудь потяжелее.

И опять мы шатались по каким-то бесконечным переходам, залам и лестницам. Кажется, Таль выбирал наиболее безлюдный маршрут, так как ни праздничных толп, ни даже отдельных персон мы не встретили. Когда мое шипение достигло критического уровня громкости, мы наконец пришли. Таль остановился у стены рядом с высокой мраморной статуей. Звуки музыки грохотали где-то поблизости, но в самом коридоре было пусто. Оглядевшись по сторонам, он ухватил меня за руку и потянул за собой в узкую щель за скульптурой. В ней было очень тесно, и я с трудом протиснулась вслед за ним. Слава богу, тащили меня по этой норе недолго. Через минуту мы вывалились в более просторное помещение. Оглянувшись по сторонам, я с ужасом обнаружила, что мы находимся в личном кабинете принцессы, том самом, где она не так давно принимала нас. Прикинув всю тяжесть последствий, которые на меня обрушатся, если обнаружат здесь, я приготовилась издать вопль возмущения, но гельма вовремя зажал мне рот рукой.

- Не паникуй! Мать здесь точно в эту ночь не появится: у нее есть множество более скрытых и укромных уголков для праздничных развлечений. Но все же стоит вести себя потише, она вполне могла оставить кого-то в приемной, уловила?

Я осторожно кивнула, и он отнял руку от моего лица. Самым тихим шепотом, на который была способна, я все же задала вопрос, беспокоящий больше всего:

- На кой черт мы сюда проникли? Вернее, на кой черт тебе понадобилось меня сюда тащить? Это что, теперь любимое твое развлечение – ставить меня в опасные и идиотские обстоятельства?

От возмущения, не осознавая того, я обращалась к нему на ты. К высшему на ты? Еще месяц назад такое мне и во сне привидеться не могло.

На мою гневную отповедь Таль не прореагировал. Убедившись, что лишнего шума производить не буду (я ведь не самоубийца), он принялся методично рыться в многочисленных шкафчиках. Отлично, теперь я еще и соучастник ограбления… в чужом аркхе… высшей… правительницы… Ну, во что еще более безумное можно вляпаться?

Чтобы хотя бы воочию не наблюдать масштаб катастрофы, я зажмурилась и села на пол, обхватив голову руками. Время шло. Тихое ворчание Таля сменилась внезапно восторженным выкриком, тоже, правда, едва слышным. Ведомая любопытством, я приоткрыла один глаз: что же он там нашел наконец?

Он приблизился ко мне, довольный, как объевшийся сливок котяра, одну руку спрятав за спиной. Сиреневые глазища излучали ехидство.

- Скажи, дитя человеческое, что ты благодарна мне, и вообще, я спаситель вашего почти загубленного мирка, – потребовал он с усмешкой.

- Ты безумец. Я понятия не имею, о чем ты говоришь, но если ты отыскал то, за чем пришел, может, соизволишь отвести меня обратно? Лимит моего терпения на сегодня исчерпан.

Он покачал головой и вытащил из-за спины руку. На ней красовался изысканный серебряный браслет с лиловым камнем посередине.

- Я очень рада, что у тебя вдруг проснулся приступ любви к ювелирным украшениям своей матушки, но зачем ты суешь эту штуку мне под нос?

Я еще говорила, но в голове уже сверкнуло озарением: украшение, спрятанное в комнате принцессы! Камень в браслете сверкнул в свете единственного горящего шара, в нем проступило изображение цветка с иглами вместо лепестков. Я чуть не подпрыгнула до потолка и едва сдержалась, чтобы не завопить во весь голос.

- Это что, печать вашего дома? Мы что, сперли печать гельмы?

- «Мы сперли» – не слишком ли громкое заявление с твоей стороны? Кажется, ты в этом процессе участвовала только косвенно.

- Но зачем? Ты и так наворотил сегодня делов, а после такого тебя точно не пощадят.

Таль пожал плечами.

- Вам же нужен доброволец моей крови. Ни у меня, ни у вас теперь нет выбора, и нам придется терпеть общество друг друга. Думаю, небольшая прогулка на историческую родину пойдет мне на пользу. А сейчас нам пора выбираться отсюда. Светает. Времени на завершение всех дел у нас только до полудня.

Моя эйфория тут же сменилась упадком.

- Как же врата? Ни ты, ни Асаи их пройти не смогут.

- Почему же? Двери на Черный остров открыты всегда, а уж оттуда выбраться не проблема. Учись, если нет прямой дороги – всегда существуют обходные пути, – он подмигнул мне с лукавой улыбкой.

Мы вернулись к беседке. Старушка-учитель спала на скамейке, свернувшись калачиком и блаженно улыбаясь. Таль ласково погладил ее, как ребенка, по голове и легким движением поднял на руки. Она не проснулась, лишь сладко зачмокала во сне. Было странно, откуда в нем, не отличавшимся крупным телосложением, были силы так непринужденно держать ее на весу. Он повернулся ко мне.

- С твоего разрешения я отнесу госпожу учителя в ее покои. Я виноват перед ней: обещал запоминающийся и яркий бал, а устроил непонятно что, да еще и бросил одну под конец.

Пришлось скрепя сердце согласиться в очередной раз подождать его в одиночестве.

Оставшись одна, я с тоской посмотрела на розовеющее небо. Хотелось есть и спать, гудели ноги, от нервного перенапряжения трещала голова. Праздник и не думал заканчиваться, все также звучали музыка и голоса. В эти укромные заросли, слава богу, никто пока не совался, но меня все равно потряхивало. Все казалась, что Таль попался в лапы матери и сейчас из кустов вывалятся ее прихвостни, набросятся на меня и убьют, не особо разбираясь, кто и в чем виноват.

Я так накрутила себя, что, когда кусты действительно зашуршали, мгновенно слетела со скамеечки и спряталась за колонной посреди беседки. Причем меня не смутило, что колонна была уже меня раза в три и являлась, по сути, толстой палкой, из-за которой прекрасно просматривались большие куски меня. К счастью, незваным гостем оказалась девушка, гельма. В руках она держала открытую бутылку, шикарное платье змеиного фасона было изрядно помято и порвано, а на лице блуждала отсутствующая улыбка. Увидев композицию из меня и шеста, за которым я пыталась скрыться, она принялась смеяться.

- Эй, сладкая, я не кусаюсь!

Она помахала мне рукой, и я, со стыдом покинув свое укрытие, ответила ей тем же. Для девушки это послужило сигналом: она тут же забралась в беседку и начала разглядывать меня с бесцеремонным любопытством.

- Ты здесь тоже служишь или ты творец? Странно, я тебя раньше не видела, а я почти всех здесь знаю. Но это неважно. Сегодня такая ночь, а ты грустишь. Нельзя так! На вот, выпей, нету лучше средства от грусти, клянусь могилой своей бабушки, которую я, кстати, никогда не видела.

Она рассмеялась над своей шуткой и, подмигнув, протянула бутылку, которую до этого нежно прижимала к груди.

А почему бы нет? - подумалось мне. В конце концов, глоток вина за сегодняшние ночные подвиги я точно заслужила. Я приняла бутылку и от души отхлебнула благоухающий, терпкий напиток. И лишь после этого поняла, какая же я дура. Наивысшая глупость - пить что-то в аркхе Гонолулу, столице наркотиков и дурманов. Мысль была очень четкой, но короткой. Мне не удалось зацепится за нее, потому что всю меня затопило изнутри теплом и светом. Мир стал ослепительно прекрасным, он рассыпался перед моими глазами тысячью разноцветных бликов и лучей. Новая подруга - а я сразу почувствовала, что она именно подруга, и нет никого ближе и быть не может - весело смеялась, и было это так здорово и заразительно, что я тоже хохотала и не могла остановиться.