Дурная слава ходила о том месте, куда я держал дорогу. Многие путники так и не вернулись оттуда – некоторые увязли в местных болотах, а других сожрало дикое зверье. Я же считал себя матерым в ориентировании и верил в то, что навыки выживания в дикой природе не подведут меня. Местечко, куда я направлялся, в народе называлось Бесов Мешок. На карте место отмечено не было, но жители близлежащего поселения прекрасно знали, где оно находится. Всякий описывал его по-разному: кто-то говаривал, что это громадный овраг посреди леса, другой же утверждал, что это лишь топь. Только одна деталь во всех рассказах была одинакова – место проклято. Но сколько таких сказок я уже слышал! Ночь перед выходом я провел в хижине одной древней бабули, за скромные деньги хозяйка дома любезно предоставила мне койку и еду. За чашкой ароматного травяного чая она рассказала мне о пожаре, что произошел в лесу, когда она была совсем девчонкой. По словам бабушки, пожар произошел в осеннюю ночь на кануне Дня Всех Святых (бабуля называла его Днем Мертвых) и унес жизни многих мужчин: егерей, охотников и остальных, кто пытался справиться с бедствием. После пожара местность стала мертвой: на несколько километров вокруг – ни деревца, ни травинки.

– Помню, как сейчас: выбежала на крыльцо, а наверху такое зарево! Словно преисподняя разверзлась. – Вспоминала женщина.

– А с чего пожар-то взялся? Молния?

– Ах, сынок, если бы это была молния… Погода в тот день стояла ясная, все звездочки пересчитать можно было, ни облака!

Я поблагодарил женщину за кров и угощения и с мыслями о таинственном пожаре отправился в койку. Наутро все тревожные думы как рукой сняло. Я был в приятном предвкушении, но, честно признаться, не надеялся увидеть что-то необычное. Бабуля завернула мне в дорогу лепешек, и я отправился в путь.

– Сынок, сегодня же годовщина, с дня-то того! Шел бы ты завтра, тревожно мне что-то! – прокричала мне вслед бабуля.

– Бабуль, не волнуйтесь! Я не суеверный, вот увидите, зайду на чаек на обратном пути!

– Дай-то Бог, дай-то Бог…

У входа в лес, на тропинке, меня ждал местный егерь, с которым у нас был уговор, что он проводит меня до Бесовской Тропы и даст подробные указания о дальнейшем пути. Мне пришлось расстаться с немалой суммой денег, так как ни один егерь не соглашался и смотреть в сторону Бесовского Мешка. К полудню мы были на месте. Я отдал лесничему, что полагалось, а он, в свою очередь, сказал мне следующее:

– До Бесовского Мешка отсюда три часа на запад, но тебе придется сделать крюк, там топь непроглядная, не пройдешь. Иди на север, по кроличьей тропе, деревья здесь помечены, сам каждую зарубку ставил. Когда тропка оборвется, бери на запад и прямо, если повезет, к вечеру доберешься. Компас есть?

– Разумеется! Я без него из дому ни ногой. Спасибо вам, что согласились по…

– Парень, ты на вид-то вроде ничего, зачем тебе туда, а? Может воротишься пока не поздно? Что там в этом гнилье делать-то?

– Пока не поздно?

– Знаешь, я помню последнего, который нос туда сунул. Говорят, одни угольки от него остались! Туда даже самые опытные старожилы не суются.

– Покуда же вам знать, что угольки, раз не суются?

– Как знаешь! Мое дело предупредить, я свой уговор выполнил, так что бывай!

На этом и распрощались. Нельзя сказать, что меня не посещали сомнения, но опасность предстоящего приключения лишь подстегивала, я загорелся идеей и хотел вернуться во что бы то ни стало и доказать местным, что легенды – лишь предрассудки и простые суеверия.

Тропа была узкой, местами тернистой и болотистой. Я отломил ветку покрепче и прощупывал ею путь. Примерно в четыре часа дня тропа резко оборвалась. Я сел под деревом на мягкий мох, перекусил, взглянул на стрелку компаса и отправился дальше в глубь леса. Должен заметить, сумерки в лесу наступают раньше: мощные кроны деревьев едва пропускали и без того тусклый свет. В планах было устроить ночлег на месте, а с рассветом воротиться обратно. Я прибавил шагу, и вдруг нога провалилась! Готов поклясться, что перед тем, как я сделал шаг, палка уперлась в твердую почву! Меня стремительно начало затягивать, я тщетно пытался нащупать землю, вокруг была только топь. Пришлось скинуть рюкзак со спальником и остальными вещами: очень скоро он стал бы смертельной ношей. Кое-как изловчившись, я нащупал палкой твердую землю, воткнул палку в почву и подтянулся. Я потратил много сил для того, чтобы выбраться, но рюкзак спасти не удалось. Из провизии у меня осталась лишь пара бабулиных лепешек в кармане, да пара глотков воды во фляге. Все остальные запасы воды, еды, сменной одежды и пуховый спальник стремительно поглотило болото.

До сих пор не понимаю, откуда взялось это болото! Точно помню, что земля была твердой, но в один миг она как будто размякла под ногами! Что же, делать нечего, я продолжил путь, будучи уже совсем в скверном настроении. Состояние мое с каждым шагом ухудшалось. Представьте себе, каково это, идти с мокрыми по колено ногами в позднюю осень по темнеющему с каждой минутой лесу! О, горе мне! Но я все брел и брел на запад, не желал так просто сдаваться, это не в моих правилах, и не такое видали! Когда ноги начали жутко болеть и кровоточить, я уже решил было устроиться на ночлег, потянулся к карману, чтобы достать кремень, но вдалеке увидел крошечный огонек. Слава богу! Должно быть, хижина егерей! Вместо того, чтобы разжечь костер и дать истерзанным ступням отдых, я лишь прибавил шаг, напрочь забыв о недавнем невезении. По мере приближения к свету, огонек становился ярче, но тьма окутывала все непроглядней, я уже с трудом различал силуэты деревьев и двигался исключительно наощупь.

Лишь когда свет оказался совсем близко, я осознал, что под ногами больше не хлюпает, что ступни больше не проваливаются в податливый мох, а руки не касаются морщинистых стволов. Я полностью был во мраке, как вспомню, до сих пор мурашки по коже. Посмотрев на небо, я не увидел ни одной звезды, деревьев по близости не было, только тьма. Я понял, что оказался на месте. Сложно передать те ощущения. Скажу лишь, что если бы я был лишен зрения и всяких чувств и вдруг оказался там снова, я бы несомненно узнал это место. Пройдя с вытянутыми руками еще несколько шагов по направлению к свету, я нащупал дверную ручку. Да, это хижина! Мне хотелось скорее попасть внутрь, отогреться и дать отдых ногам. Ах, если бы я знал, что меня там ждет!

Дверь со скрипом открылась. Я зашел внутрь. Было очень темно, но мне удалось рассмотреть подобие очага, в котором догорали последние угольки. Когда глаза окончательно свыклись с мраком, я увидел у очага скрюченную фигуру в темном плаще, из-под которого торчала узловатая худая рука, шевелящая угли прутом.

– Извините, что без стука, я попал в передрягу, мне необходим ночлег… – начал я быстро тараторить.

– Давно здесь не было гостей, давно… уже почти потух… темно… – раздался тихий шипящий голос из-под капюшона.

– Извините, я просто хотел…

– Почти потух… почти потух… – повторил старик.

– Вам, наверное, нужны дрова? Я бы с радостью, да только здесь вокруг ни одного деревца, а снаружи – хоть глаз выколи!

– Почти потух… почти потух…

– Извините, у вас не найдется фонаря? Я пойду, поищу растопку.

– Фонаря? Я фонарь, да я фонарь, меня так зовут… Джек, Джек – фонарь… хе-хе-хе… Джек, Джек, Джек-фонарь… почти потух…

В этот момент ужас накрыл меня волной, я всмотрелся в очаг и разглядел среди углей мелкие крысиные или беличьи черепушки.

– Давно не было гостей… я Джек, Джек… я Джек… почти потух…

Фигура старика повернулась в мою сторону, затем он снял капюшон, и на меня уставилось живое пугало! Это было репоголовое нечто с пустыми глазницами, внутри которых горел огонь.

– Джек, почти потух, Джек, Джек… – шипело чудище криво вырезанным на «лице» ртом. – Почти потух…