Я попросила всех девушек подойти ко мне, протянуть руку над кольцом, и Альрен продолжил вести список. Из двадцати трех мага и оказались шесть девушек, и они получили предложение стать воспитанницами Розария. Две без магии попросились в кухарки, и я кивнула Кровнику, чтобы брал.

Подготовка к пиру началась рано. Мы не успели сделать практически больше ничего, когда Вита мягко намекнула, что пора идти. Она не была столь опытной, как Алли, слава Матее, но из-за этого требовалось больше времени. Традиционное платье из тяжелой ткани она отпарила заранее, а вот меня только собиралась. Раньше я любила подолгу нежиться в ванной, расслабляясь. В этот момент же не получалось выкинуть мысли из головы. Но Вита сделала ход конем: налила мне горячего вина со специями, оставила на подносе вместе с… Курагой и ушла за украшениями. Пока служанки не было, я съела все сухофрукты, а после выпила глинтвейн, что немного позволило расслабиться. После ванной меня нормально накормили, сытно, но пресно и, на удивление тошноты не последовало.

— Я старшая дочь в семье, — улыбнулась Вита. — С маленьким Ником мама ужасно мучилась от тошноты первые несколько месяцев. Научила с этим бороться.

Я приняла объяснение и поняла, зачем меня кормили перед пиром. Потому что там еда будет жирная, ароматная, и есть я ее банально не смогу. Тут бы просто рядом высидеть.

На этом служанка меня продолжила удивлять. Традиционный наряд был безжалостно урезан. Вместо двух нижних платьев, Вита достала одну тонкую сорочку, отрезала от одного из платьев ворот, который должен выглядывать наружу, и приладила его к сорочке. Затем помогла мне его надеть. Но и на этом она не остановилась. На каждую ногу она надела по подвязке с ножнами, чем-то помазала кожу, и ткань прилипла к бедру.

— Юбка широкая, будет незаметно, — продолжила объяснять девушка, разреза эту самую юбку от подола едва ли не до самого бедра. — Магией скрепите? Складок много, и так незаметно должно быть, ткань слегка магнитится, но на всякий случай лучше скрепите.

И я скрепила. Потом несколько раз попробовала в одно движение распороть ткань и достать кинжал и… С третьей попытки получилось легко и непринужденно. Я с сомнением посмотрела на Виту, но она лишь пожала плечами.

— У нас в деревне тоже был такой староста. Я носила обычные ножи и под юбкой, и в рукаве, даже когда выходила за хлебом. Отец научил прятать. И юбку наметывать так, чтобы рвать легко было.

— Добро должно быть с кулаками, — кивнула я и ничего не сказала, когда в волосы мне аккуратно напихали шпилек с заточенными острыми гранями сверху. Шпильки были большими и прозрачными, похожими на льдины, а потому хорошо смотрелись с голубым платьем и ожерельем из крупных голубых бриллиантов.

— А это откуда?

— Ваерр принес. Сказал, отпускать Княгиню на такое мероприятие без оружия глупо. И что с вашим характером вообще лучше меч с собой носить. Желательно двуручный. Но вы же его даже не поднимете. Потому в слабом женском теле мужской характер это опасно.

— Я бы посмотрела, как их сильные мужские тела переносят роды и беременность, — фыркнула я и надела накидку. В нее служанка вшила потайные карманы, и мы напихали всевозможных зелий. На всякий случай. Подготовка к пиру все больше напоминала сборы на войну как минимум.

— Или женские недопонимания, — улыбнулась Вита. — Если уж они уверены, что умирают, когда простуду подхватят… Самое интересное, что раны после битв их не пугают. Но небольшой жар… Яррис, мой отец каждый раз просит похоронить его рядом с братом. И говорит таким слабым голосом, что жутко становится.

Мы дружно рассмеялись, а я попыталась представить мужа больным, но у меня не вышло. Джаррак будто не был обычным человеком со слабостями и здоровьем, которое может подкоситься. Он всегда и во всем оставался сильным, несгибаемым. Пройдут года, и, возможно, ощущение всесильности супруга угаснет, но мое восхищение им едва ли когда-то сойдет на нет. Он слишком мужественный, чтобы я не считала его особенным.

— Разве волчья кровь не дает абсолютное здоровье?

— Нет, даже здоровье оборотней иногда дает слабину. Иначе смертности здесь вообще никакой не было, — Вита улыбнулась. — А мы так и вовсе не волки. Жили за стеной до войны. Потом стали происходить конфликты, нас и увели. Думали, в рабство. А оказалось, что просто на свою половину. Дали хлипкий домик, папа его быстро поднял, а потом уехал на Мыс. Заработал денег, вернулся, мы починили дом, закупили продуктов на зиму и меня на курсы служанок отправили. Вот теперь я семье помогаю. Какая нам разница, где жить и работать? Только здесь зима долгая. А волки… Они неплохие, лучше людей. Староста вот человек. А Ваерр волк. Они свою силу знают, потому в узде держат. А люди… Слабые. Чуть увидят кого, кто отпор дать не может, так и норовят показать, насколько они лучше.

Я задумчиво кивнула, потому как и возразить было нечего. Все так и есть. Люди слабее, но нам важно показывать, что мы не жалкие ничтожества. Волки же и так знают себе цену, поэтому им ничего доказывать и не хочется.

Усилием воли выкинула философские мысли из головы и еще раз про себя прогнала план от начала и до конца. Мы ослабили защиту до невозможного: неразумная Княгиня припахала всех кровников, и теперь защищать ее некому. Вернее так подумают заговорщики. Пир — отличная возможность меня убрать. Много людей, спиртные напитки. Чего стоит напоить Князя и незаметно вывести меня подышать свежим воздухом, а затем проткнуть мечом насквозь? Или еще проще — подсыпать яду мне в вино? Нам нужно лишь дождаться этого момента и ударить по заговорщикам. Визир уверен, что это сработает, а я почему-то склонна ему верить. Хоть это и странно. Тот, кого я вчера считала своим врагом, вдруг становится союзником.

К столовой я подходила с чувством, что что-то обязательно пойдет не так. Словно злодеям все известно о нашем плане, и они не попадутся в ловушку. Было мало времени, чтобы все подготовить. Да и заговорщиков слишком много! Нужно было просто рассказать все Джарраку. Но он бы не поверил. Точно не поверил бы.

Я опять опоздала. На этот раз никто не ел, все ждали свою Княгиню, место которой было рядом с Князем, по правую руку от него, во главе стола. Никакого деления на мужские столы и женские. Женщин здесь было больше, чем мужчин, но все жены сидели рядом с мужьям. Только детей посадили отдельно, приставив двух служанок прислуживать им за столом.

Ноги дрожали, но шаг был ровный, уверенный. Я приблизилась к супругу, он поцеловал меня в щеку и улыбнулся так, что сердце защемило. А потом была его речь.

— Как солнце не может без неба, так и мужчина не может без своей женщины. Как горы укрыты снегом, так и мужчина оберегает свою женщину от всех невзгод. Я горд представить вам сегодня свою вторую жену — вашу Княгиню Софию. Да прольется вино рекой в ее честь, да гремит музыка, посвященная ей! — Мужчины снова подняли кубки и чашки, выпивая вино до дна. — Приготовила ли ты дар своему мужу, вторая жена?

Я улыбнулась и протянула Вальрасу коробку. Время потянулось тягучей ириской, замерло на кончике секундной стрелки часов, а потом вновь понеслось вскачь, когда мой дикарь развязал подарочную ленту и снял крышку с коробки. Пинетки он доставал дрожащими руками. Очень бережно, будто хрупкий фарфор.

— Княгиня, вы немного не угадали с размером, — неловко пошутил Вильнен, глядя на брата напряженно.

— Софи, это то, о чем я думаю?

— Да, мой Князь. Мой подарок придется немного подождать. Зато потом он еще долго будет нас радовать.

Джаррак положил пинетки обратно. Закрыл крышку. Постоял без движения, а потом хлопнул в ладоши и музыка ускорилась в разы. Супруг подхватил меня на руки и закружил в танце, не спуская с рук.

Незамутненная абсолютная радость. Счастье, будто он ждал этой новости не пару недель, а как минимум несколько лет. И бережное, невероятно бережное обращение со мной. Как он улыбался в этот момент, Матея, это была самая красивая улыбка на свете. Улыбка мужчины, который скоро станет отцом. И все, кто присутствовал в этот момент на пиру будто вполне искренне радовались за нас, кричали, желали здорового наследника. И я не стала говорить, что это, кажется, девочка. Не потому что боялась реакции Джаррака, а потому что ловила от малыша волны одобрения на пожелания сильного воина. Либо моя дочь уже решила, что будет сражаться наравне с мужчинами, либо я вообще не понимаю, что происходит!