— Очевидно, что победительницей финального испытания становится наша с вами любимая Княгиня! Уже сейчас она завоевала доверие нашего народа, день и ночь София Вальрас трудится, чтобы сделать жизнь простых людей лучше, — вещал Визир, а я все больше удивлялась тому, как быстро он сменил гнев на милость. Неужели, понял, что я копаю и решил заключить перемирие? — Так что победа Княгини меня не удивляет! Князь, вы хотите что-то сказать?

— Да, — Джаррак отсалютировал мне кружкой с каким-то пенным напитком. — Моя супруга действительно много работает для блага Хельрисса. Это единственная женщина, которая могла бы стать и первой, и второй моей женой одновременно. Таких случаев не было в истории нашего княжества. Завтра вечером мы дадим пир в честь Княгини — второй жены вашего Князя. За здоровье Княжны, волки!

Мужчины встали со своих мест, подняли бокалы и кружки и осушили их до дна. Даже духовник. И Сотник Адор.

За женский стол я не ушла, так и сидела с детьми. Ела, слушала их истории. Внимания малышам явно не хватало. И я поставила себе за правило, что обязательно один день в неделю буду проводить с ними. Это ведь не сложно. Конечно, скоро я сама рожу ребенка, но один день из семи посвятить детям, матери которых отказались жить во дворце после смерти своего господина… Сироты при живых матерях — это страшно. И больно. Ощущение ненужности зависло в воздухе, когда дети коротко ответили на вопрос о том, где мамы. Мерзко. Гадко. Дико.

Долбанные варвары!

Обед плавно перетек в ужин, сидеть на котором у меня не было никакого желания. Дел много, школа для волшебниц сама себя не откроет, а еще надо убийцу поймать. Да и подумать было о чем.

Я вежливо попрощалась с детьми, пообещав им совместную прогулку и обязательно — игру в снежки. Оказывается, в Хельриссе никто не играет в снежки! И не лепят снеговиков! Вокруг столько снега и весь пропадает зря! Сколько еще всего не знает этот дикий народ…

Проводить меня вызывался Визир, а я и рада — не придется плутать во дворце. В том, что вреда мне духовник не причинит, я уверена абсолютно. Не дурак же он? Все прекрасно видели, с кем я ушла. Да и ему известно, что я маг. Маг довольно сильный, обученый и, да, крайне злопамятный.

— Замерзли?

— Нет, — я покачала головой. — Волчья кровь греет.

— Говорят, вы выпили весь кубок?

— Залпом.

— Это хорошо. Возможно, и сумеете родить наследника, — Визир как-то грустно улыбнулся. — Я был не прав, Княгиня. Абсолютно не прав.

— В чем же?

— В своем стремлении найти Князю более достойную жену. Вас Яррис привел в Хельрисс, длинной и сложной дорогой, но другими Боги и не умеют водить. А я против божьей воли хотел пойти. Боялся перемен.

— Иногда перемены кажутся самым страшным, — я тоже кивнула. — Но на самом деле самое страшное — отсутствие перемен.

— Я хочу вам кое-что показать. Вы не уделите мне немного времени?

— Если вы обещаете не пытаться меня напитать своим высокодуховным семенем, то я, пожалуй, могла бы потратить пару минут своего бесценного времени.

Духовник усмехнулся и повел меня в сторону своего кабинета. Не знаю, зачем ему здесь кабинет, но об этом мне давно рассказала Алли. И я хорошо запомнила это место, чтобы всегда обходить его стороной, ибо встречаться в коридоре со всякими там церковниками — плохая примета.

В его кабинете было темно и сухо, пахло какими-то травами. Воздух — спертый и тяжелый. Неприятный. Как сам духовник. Но обстановка неожиданно уютная. На софе мягкая накидка, вместо письменного стола и массивного кресла — "хонтахта" — столик на низких ножках, две подушки прямо на ковре, который занимает всю площадь кабинета, и повсюду свечи с разными маслами.

Духовник пригласил за стол, жестом указывая на подушку.

— Мило, — я постаралась аккуратно сесть на предложенное место, но получилось наверняка недостаточно изящно. Строить из себя Княжну здесь было не перед кем, потому я конце концов я просто села как удобно и поправила юбку, чтобы не выглядеть совсем уж вызывающе. Визир хмыкнул, налил мне чаю. Пить его я точно не собиралась, что и продемонстрировала. — Знаете, напоминает обстановку в доме одного моего знакомого. Он выходец из северных бади, приятный мужчина, но совершенно не умеет общаться с женщинами.

Храмовник пристально посмотрел на меня. Настолько пристально, будто пытался просканировать.

— И много у вас еще знакомых среди представителей племени?

— В основном южане, — была вынуждена признаться я. — Но они довольно похожи, насколько мне известно.

— Совершенно разные, — напряженно отозвался собеседник. От пиалы поднимался пар. Огоньки свечей плясали, беспокоя тени, скрывшиеся по углам. — И вы знаете это. Не так ли, Княгиня?

— Разумеется. А еще я знаю об одной славной традиции. Записывать дату рождения ребенка в "красивый" день. Мило, правда? И очень интересно. У вас, кстати, когда день рождения?

— Вы знаете, — Визир покачал головой. — Как много вам удалось узнать?

— Больше, чем вам хотелось бы. Однозначно больше.

— Спорить не буду, — Визир бросил на стол конверт, из которого выспались магоснимки. — Но это пока вам точно не донесли. Смотрите внимательно, Княгиня. Видите что-то интересное? Видите! Это последние жертвы. Все три убиты сегодняшней ночью. Раньше такого не было. А знаете, что еще интересно? В Хельриссе очень мало рыжих женщин. Очень мало. Но вот вы видите трех огненнокудрых дев. За одну ночь. И Княгиня у нас неожиданно тоже рыжая. Наталкивает на какие-то мысли?

— Вы мне угрожаете, Визир? — в одном вопросе весь холод Хельрисса.

— Не будьте идиоткой, прошу, — поморщился духовник. — Я не имею отношения к убийствам. Да, я действительно родом из бади, но это ничего не значит. Племя моих родителей жило в Хельриссе едва ли не со дня основания княжества. Мы чтим Ярриса и Матею. Забытые же боги живут за стеной. Я не волк по крови, но волк по натуре. И я никогда не стал бы убивать невинных женщин. Да, я не отказался бы от власти. Я люблю власть, как и любой мужчина. Но жизнь женщины стоит дороже власти.

— Значит, вы хотите меня уберечь? — я внимательно посмотрела на храмовника. Толстый. С двумя подбородками и потным лицом. Откровенно мерзкий мужчина. Слабый. Злой. Подлый. Поверила ли я его словам? О, ни на минуту!

— Я расскажу вам историю. Не знаю, понравится ли она дорогой и уважаемой Княгине, но, надеюсь, хотя бы выводы вы сделать будете способны.

История у Визира была жуткая, мерзкая и полная ужасных подробностей. И в целом лучше бы я ее не слушала, правда. Слишком много… Боли.

Маленькую девочку подобрали сектанты. Она чудом прошла через барьер между Хельриссом и Эванодом и попала прямиком к ним — Помнящим Братьям. Жили они тогда на стороне королевства, а потому девочку из-за стены хотели выслушать. Только местным детям внушают, что все секреты княжества — святость, предать которую нельзя, а потому сама девочка ничего не рассказала.

Как ее принудили — вспоминать не хочу. Визир же поведал подробно. Настолько, будто в тот момент присутствовал при пытках. Ребенок сдался почти сразу, но это не помогло. Сектанты вошли во вкус и продолжили пытать. Долго. Мучительно долго. Неожиданно она оказалась удобной игрушкой. Сильной. Почти не кричала, только плакала. И через много лет ей удалось сбежать. Как? Очень тяжело. Почти невозможно. Но у нее вышло. И попала эта девочка… К Эмилии. Да, Визир знал ее, он точно назвал ее имя и описал мою наставницу. Матушка Эм даровал девушке крышу над головой, вылечила тело, сгорела душу и предложила принять постриг. В благодарность Оливия рассказала благодетельнице свою историю полностью и…

— Эмилия не могла не воспользоваться, — прошептала я.

— Проницательность Княгини меня воистину пугает, — склонил голову Визир. — Ваша правда. План, как можно использовать девушку, созрел мгновенно. Она сделала из нее шпионку. Очень хорошую шпионку. Такую, которая может сыграть практически любую роль. Например, потеряшка, которую спас героический Княжич. Девичий восторг перерос в любовь, и Княжич неожиданно ответил взаимностью. Простая девочка из деревни и наследник Хельрисса. Невероятно? Да, практически невозможно! Но ей удалось. Она сумела обмануть Княжича, сумела женить его на себе. Даже кровь… Они вывесили шкуру, как положено. А после я проверил. Есть обряды, которые позволяют это сделать. Кровь была настоящей, но принадлежала зайцу или кролику. Не человеческая. И уж точно не та кровь, что свидетельствует о невинности жены.