В их глазах плясали черти. То есть испытание будет не после обеда, а во время него. Здорово? Восхитительно!

Но есть мне все равно не особо хотелось. Даже наоборот, а потому я с радостью налила себе мятной воды, положила в тарелку салат с курагой и мысленно помолилась за здоровье Альрена. Потому что графин с водой стоял прямо рядом со мной. И салат с курагой тоже. И рядом не было рыбы, от запаха которой тошнота накатывала сильнее всего. А я и так перед завтраком полностью освободила свой желудок из-за излишне сладкого парфюма наставницы…

— А разве женщина не должна дождаться, пока начнет есть мужчина? — первым в атаку пошел старший ребенок. На вид ему было лет двенадцать, и где-то через годик он вполне мог бы пересесть за мужской стол. Судя по тому, какие тоскливые взгляды он бросал в его сторону, хотелось стать взрослым ему неимоверно.

— А разве ты не должен представиться, потом спросить разрешения и только потом задать вопрос своей Княгине? — мягко спросила я. Парень нахмурился, кивнул и признал мою правоту. Я же решила закрепить эффект, потому посмотрела на его ближайшего товарища, который сидел слева от меня и очень внимательно следил за действиями старшего, чтобы в любой момент поддержать его. — К тому же на тарелке моего супруга уже лежит вкусный и ароматный кусок мяса, который он есть. Так что мой мужчина есть уже начал. А на чужих мужчин мне смотреть не надлежит.

— Чего на них смотреть? Княгиня изволит с ними в библиотеках запираться, — хмыкнула Макка.

— Девушки, — я привлекла внимание двух девочек, которые сидели рядом с братьями. Ох, и плодовитый же был мужик этот Князь. — Обратите внимание: классический пример дурного воспитания. Нельзя ни при каких обстоятельствах опускаться до сплетен. Но эта… "Невеста" считает, что молодость все прощает. На деле молодость все запоминает и потом мстит в старости.

— На своем опыте говорите? — вскинулась Макка.

— Я не разрешала вам обращаться ко мне. Это на испытаниях мы с вами равны. А сейчас — вы за столом с Княгиней. Помните это и держите себя в руках, — чопорно одернула я девицу. Вторая соперница молчала. Смотрела в стол и молчала. И это начинало меня напрягать. Я же аккуратно съела салат и положила себе еще. Хитро взглянула на каждого ребенка, здесь было шесть внебрачных детей Князя в возрасте от восьми до двенадцати. Три девочки, три мальчика. И все невероятно похожи на Джаррака, но только глазами. И что самое интересное — бастардам нельзя сидеть там же, где сидят законные дети. Неважно, за одним столом или в одной комнате. Это правило было общим для Хельрисса и Эванода. И одним тем, что усадил невест за один стол с незаконнорожденными, Визир оскорбил меня еще сильнее. Княгиня и "грязные" бастарды. Что ж… Никогда не отличалась слепой любовью к правилам и условностям.

— Что касается опыта, я маг, — сказала, глядя на самого старшего. Мысленно попросила у своего ребенка прощения за неприятные ощущения и обещала не колдовать без крайней необходимости. — В моем распоряжении опыт очень и очень многих людей. Красивые легенды, которые многие считают всего лишь сказками, — для меня правда. К примеру я была в исследовательской группе в руинах города Амаи.

Сильнее чем дух протеста в подростках только любопытство.

— Женщина? — удивился самый маленький, смешно хлопая карими глазами.

— Маг, — возразила я. — И как маг обещаю вам самое настоящее иллюзорное шоу, какое вы только захотите. Если вы обещаете тоже выполнить одну мою просьбу.

— Какую?

— Мне очень нужны карты! — я сделала большие испуганные глаза, и на младших детей подействовало — две девочки и мальчик рассмеялись. Старшие смотрели с усмешкой. Они уже были уверены в себе. В том, что они априори сильнее и умнее любой женщины. И я порадовалась, что выбрала именно эту модель поведения. Мужчина и в двенадцать лет остается мужчиной. — Дворец слишком большой, я постоянно боюсь потеряться.

— Камеррин организует после обеда, — по-деловому кивнул старший. — И фокусы ваши нам не интересны.

С этим все были не согласны. Особенно младшие девочки. Они обиженно шмыгнули носом, посмотрели на брата большими глазами и… Я поняла, что чему-то в Хельриссе женщин все-таки учат! Хотя скорее это врожденный талант, который здесь, наоборот, из женщины едва ли не выбивают. Потому что старшая сидела, опустив глаза и почти не дыша.

— Ты так говоришь, потому что не видел, каких я умею запускать драконов, — хмыкнула я. — Расскажите, чем вы занимаетесь?

— Обучением. Уроки верховой езды танцы, география, математика, физика, история, тактика и стратегия.

— У девочек искусство, а не тыктика, — возразила малышка. — Мы красивые, нам нельзя забивать голову всякой чепухой.

— Молодец, Арли, назвала Княгиню уродиной! — ахнула ее старшая сестра. Мелькнула мысль, что у Джаррака могли бы быть дети. Гарем же есть. Нет, он его не посещал за все время, пока мы женаты, ни разу. Но сам факт наличия… В общем мысленно я уже спланировала, как этот рассадник разврата уничтожить. — Вы очень красивая на самом деле. Это из-за магии?

— Нет, в основном из-за природы. Но еще есть всякие женские хитрости, которым вы тоже со временем научитесь.

— Хитрости нужны, когда возраст уже… — попыталась заговорить Макка, но неожиданно младший снял крышку с супа и… На стол выпрыгнула жирная жаба. Зеленая. Мерзкая. И очень жирная. Макка отскочила от стола, как ошпаренная. Я положила руку на живот, получила волну одобрения от своего волчонка и… Решила устроить представление прямо сейчас.

У жабы из головы выросла натуральная золотая корона, губы вытянулись в трубочку и приобрели яркий алый цвет, будто их обвели помадой…

— Я, конечно, не князь, но принц, красавица, — заговорил жабий будущий правитель. Сам он при этом вполне мог быть самкой, но меня это не особо интересовало. — Я Жан Жабиций. Злая ведьма превратила меня в мерзкую тварь, но если прекрасная дева поцелует меня, я стану принцем! Вновь собой!

В два прыжка Жан оказался на крае стола, еще сильнее вытянул губы для поцелуя и… Раздался звук падающего тела. Вернее упавшего. С грохотом.

Жабиций посмотрел на обморочную деву, на очень тихо сидящего мальчика и решил объяснить:

— Это все мои убийственные феромоны!

Мальчик улыбнулся, посмотрел на меня с искренним восхищением и… поднял крышку очередного блюда. Ничего оригинального дети придумать не могли, из супницы вылезла змея. Без клыков. Даже думать не хочу, кто эти клыки вырвал. Змея зашипела, повернулась в сторону жабы и… В общем оно само. Корона выросла из головы. Змея обрела голос с шипящими нотками и двинулась в сторону жертвы.

— Шшшшшто значчччит поцелуй-ссссс? — вопрошала венценосная. — Ты женат-ссссс!

— Милая… Так Хельрисс… Отбор второй жены… Я и подумал!

— Вторая-ссссс? — Змея замерла на расстоянии в пару десятков сантиметров от "мужа". Жаб был готов сдохнуть от сердечного приступа. На месте. Не разбираясь. — Тебе думать не полагаетсссссся!

И упало второе тело. Змея примерилась, собираясь попытаться сожрать бедного Жаба, но мелкий надел на смею крышку, снова спрятав ее от чужих глаз.

— Что поделать? Я сногсшибательный мужчина! — Жак облегченно выдохнул, повернулся к ребенку, внимательно его оглядел и решительно заявил:

— Не, мужик, тебя целовать не буду. Даже не проси. Лучше уж жабой до конца жизни. Кхм… Подержи ее пока, а? Где тут выход?

Мальчуган радостно указал на выход, и Жак попрыгал прочь отсюда. Я незаметно стерла испарину со лба. В первую секунду испугалась, что змея опасна, пришлось брать ее полностью под контроль, а это не мой профиль совершенно. Но справилась, хотя потом оказалась, что зря вообще перестраховалась. Зато представление было знатно. Дети смеялись. Конкурентки лежали в отключке. Визир… Прожигал меня взглядом.

Первым отреагировал Джаррак: встал и зааплодировал. Молча. И смотрел при этом на Визира в упор. Пришлось храмовнику натянуто улыбаться и читать речь о том, как важно женщине ладить с детьми. И иметь крепкие нервы. Но об этом главный духовник княжества не сказал. Зато долго и вдохновенно говорил, что испытание прошла поистине достойная женщина. Так красочно описывал, что я стала оглядываться по сторонам в поисках той самой "несравненно прекрасной, невероятно умной и бесконечно талантливой". Дети мой жест заметили и поняли, захихикали, но тихо, дабы не помешать Визиру описывать "всепонимающие изумрудные глаза" и "доброе, поистине способное на прощение сердце". На последнем не выдержала Гельна — закашлялась, подавившись вином. Ну просто всепрощение точно не моя семейная черта. Скорее даже наоборот. Я возмущенно посмотрела на наставницу, но она лишь развела руками.