— Чем больше магических навыков воспитанницы освоят, тем лучше. Первое время распределим всех по уровню знаний, составим программы для каждого уровня и будем опираться на них. Маленьких детей лучше сразу делить на группы по направленности дара.

— Это мы потом разберемся. Князь Вальрас любезно согласился впустить в Хельрисс до десяти будущих сотрудников Розария. Я составила список тех, кто должен с радостью принять предложение. В числе прочих Марта Каинс, твоя мать с ней не очень ладила. Но после смерти супруга Марта работала гувернанткой во многих знатных домах и даже получила соответствующее образование. Оставляем?

— Марта Каинс? Та самая, которая своими глазами видела, что мама опоила короля приворотным зельем?

— Да, — Гельна кивнула, внимательно следя за моей реакцией. — Она была первой, кто начал травлю.

— Самое сложное — перевернуть страницу, — я улыбнулась и села рядом с супругом, который уже сделал для меня бутерброд: булочка с маслом, сверху повидло тонким слоем. Джаррак налил чай и бросил в него один кубик сахара. Внимательный. — Насколько я знаю, после этого случая жизнь Марты пошла под откос. В ее спальне обнаружили главного бабника Эванода, заставили их пожениться. Мужчина, успешно убегающий о брака много лет, был зол на жену и ее спальню не посещал вовсе. Зато открыто содержал трех любовниц, от которых у него были дети. Когда началась война, он все имущество завещал своим бастардам?

— Марта осталась без средств к существованию. И одна из любовниц ее супруга пригласила леди Каис гувернанткой.

— Жена работает гувернанткой у любовницы, воспитывая внебрачных детей своего мужа? — я чудом не подавилась чаем. — Ладно, приглашайте, ее жизнь наказала достаточно.

— Не представляешь, насколько. Есть еще Линда Уотернинс. Бывшая подруга твоей матери, одна из первых, кто переметнулся на сторону Марты…

— Ее ведь лишили титула?

— За воровство, — кивнула Гельна и грустно улыбнулась. — Мы сломали немало жизней, когда мстили за свои, Софи. Мне удалось остаться при дворе, но для этого пришлось выйти замуж за человека в три раза старше. Повезло, что после первой брачной ночи, старый ублюдок сдох от остановки сердца. Но мне хватило одной ночи. Сполна. Потерять невинность при друзьях старого извращенца — удовольствие не из приятных.

— Я не осуждаю, — я выпила чай… с мятой, и супруг тут же налил еще, глядя на меня виновато. — Не смотри так. Нас в процессе никто не видел и не слышал. К тому же, мы были за ширмой. Ничего страшного.

— Что значит "за ширмой"? — Гельна нахмурилась.

— Традиции, — коротко ответила я.

Вспоминать тот день было не очень приятно, но я сказала правду: ничего страшного не произошло. Джаррак не был грубым или нетерпеливым, внимательно смотрел за моими реакциями, ловил каждый вздох, боясь причинить боль. Наставнице повезло меньше.

Историю Гельны я знала, пусть и не от нее, а от Эмилии.

Одна из подруг Марты договорилась с придворным лекарем, и тот по секрету шепнул одной пожилой даме, что Гельна беременна. Слух разлетелся уже к утру. Сорвалась помолвка Гельны с мужчиной, которого она имела неосторожность полюбить. Родители отдали ее замуж на той же неделе, стараясь хотя бы так прикрыть позор. Потому что лекарь подтвердил беременность. Тот самый лекарь. Один из самых уважаемых. В это же время король изнасиловал лучшую подругу Гельны, мою мать, которая пошла просить о помощи у правителя. Она знала, что мужчина ее хочет. Знала какой будет цена потом. Но он оказался даже хуже: Его Величество просто взял девушку, сделал ей ребенка и отправил к подруге со словами "каждый решает свои проблемы сам". О, как бы мне хотелось когда-нибудь посмотреть в умоляющие глаза "отца" и сказать ровно то же самое…

Троица отомстила всем, кроме короля. Лекарь, например, умер мучительно — перепутал дозы своего наркотика, после чего вскрылись все его темные делишки. Гельна стала кем-то вроде несчастной жертвы его манипуляций, сумела больше ни разу не выйти замуж и спокойно жить при дворе, давая по заслугам всем и каждому, кто был причастен к горю трех подруг.

— Что по поводу испытания? — спросила я, когда поняла, что и Джаррак, и Гельна очень внимательно наблюдают за мной. Слишком задумалась. Это могло выглядеть так, будто я на самом деле лгу. — Просто мысли… Маму вспомнила. Правильно сказал лорд Тоурен, самое сложное — перевернуть страницу и отпустить горе. Я думала, что смогла. Но… постоянно вспоминаю ее.

— Ее улыбку, смех, мягкий голос? — Гельна грустно улыбнулась и расслабилась. — Я тоже вспоминаю. Постоянно. Думаю, как все сложилось бы, если бы Эм тогда не влюбилась в чужого жениха? Но все случилось так, как случилось. А значит богам угодно именно это. Лорд Тоурен… Ты знала, что он умер?

— Что?

— Был найден убитым в собственной спальне. Кинжал принадлежал его сыну. Но ему всего десять, это первое оружие, идет разбирательство.

— Ребенок, убивший своего отца?

— Скандальное дело, — согласилась со мной Гельна. Мы обе знали, что бывает, когда происходят такие громкие события. Под прикрытием крайней необходимости, Его Величество проводит реформы, которые ему необходимы. И никто не может возразить ему, потому что сказать нечего — вот оно дело, вот она необходимость реформы.

— Снизят возраст уголовной ответственности, — я съела свой бутерброд, и муж тут же дал мне новый. Пришлось улыбаться, давить очередной приступ тошноты и есть. — Сфабриковать дело против ребенка проще, чем против взрослого. Зато манипулировать потом его родителями в разы легче. Любящий отец пойдет на все, чтобы защитить своего сына или дочь.

— Король, — выдохнула сквозь зубы Гельна. Я впервые задумалась, что было бы, если бы Его Величество умер. Случайно. Пусть даже, например, после моего визита. Ведь я была близко. Так близко к нему… Я могла бы воткнуть кинжал ему в шею, подсыпать яда в вино. Я могла бы сделать многре

Хотя бы попробовать. И Эмилия. Она же намекала. Прислала мне порошок. Только его и карточку с подписью. "Ты поймешь, когда его нужно использовать". О, я поняла! Мешочек прожигал кожу у сердца, я боялась, что его найдут. Смотрела на короля и не могла пошевелиться. Этот человек убил моего отца. Этот человек причинил столько боли моей матери… Человеком его назвать уже было трудно. Я просто смотрела на него, стояла и смотрела. И ничего не сделала. Ничего.

— Хватит о грустном. За лорда Тоурена я обязательно помолюсь, но, думаю, он уже в Чертогах. Ему явно лучше, чем сыну.

— Вот за мальчика бы я помолилась, — согласилась Гельна.

А я… Я вспомнила историю другого мальчика. Старше, значительно старше, но для матери дети всегда остаются детьми. А потому я даже представить боюсь, как тяжело было Джарраку вонзить меч в собственную мать.

— У каждого свой грех, — я поцеловала напряженного супруга, потерялась щекой о его плечо. — Но этот — не твой.

Он кивнул. Просто кивнул. Но я видела, как расслабились его плечи. Будто гранитная плита временно слетела с них. Эта тяжесть будет с Вальрасом всегда. Как со мной — тяжесть жизни, которую я так и не отняла.

— Что с испытанием? — повторила вопрос я.

— Сегодня. В чем суть никто не знает. Я пока не успела ни с кем познакомиться, так что от меня помощи в этом никакой. Если ты поела, то поспешим. Испытание будет после обеда. А он сегодня, по словам Альрена, общий.

— Хорошо.

Пришлось спешно доесть бутерброд, заботливо приготовленный мужем. И пусть меня грозило вырвать от обилия жирного масла, а абрикосовый джем я никогда не любила… Я все съела, запила чаем, снова поцеловала супруга и поспешила на выход. И только в этот момент заметила странность. Алли не было. Я одевалась сама. Будить меня пришла Гельна. А служанка так и не появилась. Вопрос: где она шляется? Ответ: докладывает Эмилии о приезде Гельны. И скоро от матушки Эм можно ждать вестей.

В библиотеке я подробно рассказала наставнице про свое исследование, и она разве что не поаплодировала мне.