— К спиритам, что сошли с ума, призраки продолжают приходить?

Я вздрогнула, услышав этот вопрос. Для любого спирита эта тема больная. Каждый из нас больше всего боится закончить так, как сестра Фрэнка. Но я попыталась принять равнодушный вид и сказала:

— Странные вопросы ты задаешь, лейтенант. Зачем тебе это?

— Ты сказала, что она была спиритом, но ведь она жива. Значит, призраки к ней больше не приходят?

— Как знать. К таким, как она много кто приходит, и не разберешь, где реальность, а где вымысел.

Я сознательно не сказала " сумасшедшим", я старалась вообще не произносить это слово, потому что боялась, что когда-нибудь его применят ко мне.

— Однажды я была с Фрэнком у его сестры, — продолжила я, — был какой-то праздник, бар не работал и Фрэнки попросил поехать с ним. Ее зовут Лиза. Она очень милая. И с первого взгляда кажется, что с ней все хорошо. Только есть одно но. Она думает, что на дворе тот день, когда она лишилась рассудка. И прибывает в уверенности, что находится не в психиатрической лечебнице, а отдыхает в лечебном пансионате. Она застряла во времени, Том. Каждое новое утро она просыпается и не помнит, что было вчера. И так уже четыре года. Для нее никогда не наступит завтра, всегда будет сегодня. И это страшно. Она только расстраивается, что выглядит немного старше своих, как она думает, шестнадцати. Ей сейчас двадцать, разница не слишком заметна. Но Фрэнк с содроганием ждет момента, когда ей исполнится двадцать пять, тридцать. Однажды утром она проснется и увидит в зеркале взрослую женщину, а не подростка. И будет приходить в ужас каждый день после этого. А ведь Фрэнк тоже взрослеет, и когда-нибудь она его не узнает.

Том смотрел на меня с ужасом. Его жизнь не назовешь легкой. Когда-то от него ушла жена, забрав с собой ребенка, сейчас они почти не общаются с ним. И все, что у него есть, это работа и чизкейк в кафе у дома по праздникам. Когда-нибудь он проснется и тоже придет в ужас от осознания того, что все было зря. Нет, он делает нужную работу, он ловит преступников, но его собственная жизнь ничем не наполнена. Пуста. И когда-нибудь он останется с этой пустотой один на один. Но он будет помнить каждый свой прожитый день. А Лиза и в сорок будет помнить только первые шестнадцать лет.

Том проникся и, наверняка, посочувствовал Фрэнку. Но из бара все равно поехал в лечебницу. Все правильно, он полицейский и, сколь жалостливую историю ему не рассказали бы, он всегда ищет доказательства. Хорошо, что в этом случае непричастности, а не вины. Фрэнку и так нелегко.

Минут через десять после того, как Том ушел, Фрэнк, наконец-то, вышел в зал. Вид у него был не очень, но, я готова была поспорить, причина тому не подозрение полиции в причастности к убийству. Фрэнки очень любил сестру, но очень не любил посвящать кого-то в семейную драму.

Клиентов в зале было немного, а за стойкой и вовсе пусто, и я тихо обратилась к приятелю.

— Фрэнк?

Он посмотрел на меня усталым, потухшим взглядом, сжал губы и кивнул.

— Все в порядке, — сказал он спокойно, — я понимаю, это нужно было для дела.

Я понимала, что он меньше всего хочет продолжать эту тему, но все же не могла не спросить:

— Как она?

И получила тихое:

— Без изменений.

Нас прервал Сэм, вышедший из подсобки. Он недовольно оглядел зал, видимо, в поисках Тома и его помощника. Поняв, что они ушли, немного расслабился и обратил внимание на нас.

— Сана, — он подошел к нам, — у тебя сегодня выходной, какого черта ты здесь делаешь? — спросил он беззлобно.

А я, наконец, вспомнила, что меня привело сюда, и вздохнула:

— У меня сегодня тоже день не из легких. Я отработаю сегодня, Сэм, не хочу оставаться одна.

Мне, конечно, было о чем подумать, но сначала хотелось отвлечься. Слишком уж неожиданной оказалась новая информация о моем отце.

— Хорошо, — махнул рукой Сэм, и обратился к Фрэнку, — тогда ты можешь быть свободен на сегодня. Приведи мысли в порядок.

— Нет, Сэм, — Фрэнк покачал головой, — я тоже останусь.

Я его понимала, чтобы привести мысли в порядок и успокоиться, "Рока" подходил лучше всего. Здешняя атмосфера помогала примириться со многими вещами.

Сэм усмехнулся:

— Когда у людей что-то случается, они просят выходной, вы же хватаетесь за работу, как будто в ней ваше спасение.

На самом деле, он ворчал больше для вида. Мы с Фрэнком знали, что Сэм просто переживал за нас. Ему почти пятьдесят, своих детей у него не было. Он был женат, но жена погибла и с тех пор Сэм одинок. Вот и заботился о нас, как мог.

Я невольно улыбнулась начальнику.

— Так радуйся, Сэм, у тебя ответственные работники.

— Я и радуюсь, — не сдержал он ответную улыбку, — ладно, работайте, я пойду.

Мы одновременно кивнули и приступили к своим непосредственным обязанностям. Больше мы в это день неприятные темы не поднимали. К вечеру, как и всегда, клиентов прибавилось и нам стало совсем не до разговоров, по крайней мере, друг с другом.

К часу ночи бар опустел и мы, прибравшись в зале, разошлись по домам. Я думала, что сегодняшней ночью меня, как никогда, будет мучить бессонница, но как только переступила порог своей квартиры, поняла, что жутко хочу спать. В голове был ворох мыслей, и каждую из них хотелось как следует покрутить и обдумать, но сон сморил меня так быстро, что я не успела даже удивиться.

Зато следующие два дня в голове царила полная неразбериха. Я вставала, умывалась, пила кофе, шла на работу, но мыслями была где-то далеко. И даже в баре улыбалась и наполняла бокалы совершенно бездумно. Впрочем, я ничего не разлила и не разбила, да и клиенты в эти дни по большей части были погружены в себя, так что на мое состояние никто не обратил внимание.

Мой отец пожимал руку наследному принцу. Как вообще это понимать? Они были знакомы? И давно? Или камера запечатлела как раз момент знакомства? Но я знала отца, пусть не так хорошо, как мне когда-то казалось, но все же, и могла поклясться, что на фото с принцем папа выглядел так, будто встретил давнего знакомого. Почему я никогда не слышала о таких высокородных друзьях? И что вообще его могло связывать с правящей семьей? Да, по сравнению с большинством, он был сильным магом. Но он не был даже деканом, не говоря о какой-то более высокой должности. Ему несколько раз предлагали возглавить факультет, но он почему-то всегда отказывался. Он был хорошим преподавателем, и только.

Отец часто ездил в Оферхолм, но теперь я уже не уверена, что эти поездки были вызваны необходимостью встречи с руководством Академии. Возможно, в столице он пожимал руку самому королю. У мамы спрашивать бесполезно, остается надеяться, что Макс выяснит и объяснит мне хоть что-то.

О Максе я стала думать слишком часто. Это не слишком беспокоило, когда я думала о нем, как о сыщике, согласившемся мне помочь, и от которого я ждала новостей. Меня лишь волновало то, что он до сих пор ни разу не заговорил о деньгах. Не назвал свои расценки, не сказал, сколько я буду должна за его услуги. Это странно, учитывая, на какой машине он ездил и как одевался, он более чем просто обеспечен, а значит и с клиентов своих брал немало. А еще он знал, где я работаю и должен был понимать, что мои финансовые возможности ограничены.

Беспокоиться я начала, когда стала думать о нем, как о мужчине. Макс, безусловно, красив, умен, обаятелен, харизматичен, и не беден. В общем, достоинств много, не удивительно, что мне он понравился. Да, это очевидно. Такие вещи я не скрывала от самой себя. И не менее ясно, что открытие это не несло в себе ничего хорошего. Для меня, в первую очередь. Потому что даже думать о том, что между нами что-то может быть, не получалось.

В восьмом классе за мной впервые стали ухаживать. Соседский мальчишка, он учился в другой школе и не знал, что я спирит. А когда узнал, пренебрежительно заявил, что если бы я сказала ему сразу, он и связываться со мной не стал. Я еще долго страдала, плакала и, как никогда, проклинала свой дар. Через какое-то время соседи переехали, и я немного успокоилась. С тех пор я еще несколько раз пробовала встречаться с парнями. Каждому из них я сразу и честно говорила, что со мной не так. Двое тут же предложили остаться друзьями, после чего были посланы со злой усмешкой, остальные смело заявляли, что их этим не проймешь. Но вскоре сбегали, как только осознавали, что рядом со мной, а значит и рядом с ними почти все время находились призраки.