Эсмеральда утоляла голод, а Фролло наслаждался этой умилительной картиной, пытаясь запомнить каждое движение, каждую черточку ее подвижного лица. Ведь пройдет меньше суток, и она… Он резко оборвал невыносимую мысль. Не стоит портить короткое мгновение счастья этими мрачными рассуждениями. Нужно просто что-то придумать, что-то, что не позволит ей уйти.

И все-таки тревога зародилась в сердце архидьякона. Ему показалось, что он напрасно растрачивает драгоценное время, которое мог бы провести куда как более приятно. С удивлением обнаружив, как пробуждается в нем с новой силой вожделение, Клод подлил в серебряную чашечку окончившей завтрак девушки травяного отвара, а сам, взяв в руки гребень, начал аккуратно расчесывать густые волосы чернее ночи. После вчерашнего мытья сегодня непослушные пряди пушились и топорщились в разные стороны, что, однако, придавало плясунье еще больший шарм.

Отложив в сторону гребень, мужчина восхищенно провел ладонью по лоснящимся локонам, утопил пальцы в их густоте и начал мягко массировать затылок. Цыганка блаженно прикрыла глаза. Теплые руки переместились на шейку, размяв и ее, спустились к плечам… Мышцы, три недели коченевшие в холоде и сырости, размягченные вчерашней ванной, теперь окончательно приходили в норму. Волны блаженства от этих сильных, но бережных прикосновений мурашками растекались по спине.

Видеть, как маленькая чаровница щурится от удовольствия, плавясь под жаром его ладоней, было едва ли не более приятно, чем пережитое Клодом за последнюю ночь. Размяв плечи ослабевшей от этих ласк девушки, мужчина начал осторожно спускать платье.

- Я только хочу одарить таким же вниманием твою спинку, - успокаивающе произнес он, стоило плясунье испуганно прижать к груди маленькие ладошки в попытке удержать мягкую ткань.

Послушная его настойчивым рукам, Эсмеральда с тихим вздохом поднялась. Едва одежда слетела на пол, священник подхватил ее и, точно реликвию, с трепетом уложил на мягкие перины. Усевшись рядом, начал поглаживать шелковистую кожу, согревая и растирая мышцы. Вскоре он почувствовал, как спадает напряжение, как вздыхает она от неизведанных прежде ощущений. Восторженно спускаясь от лопаток к талии и ниже, архидьякон чувствовал, как желанное тело доверчиво отзывается на каждое его прикосновение. С четверть часа он упивался этой властью, опьяненный гладкостью ее кожи и податливостью совершенно расслабившегося тела. Наконец, не выдержав, склонился и запечатлел горячий, чувственный поцелуй на округлом плечике. Не встретив сопротивления, ободренный, мужчина спустился ниже. Его губы обжигали выгнувшуюся спину, тонкую талию; пальцы одаривали нежностью скромную округлость груди, гибкие руки, крутые бедра…

- Красавица, я хочу видеть твое лицо в свете утреннего солнца, когда буду брать тебя, - страстно шепнул он, опаляя жаром маленькое ушко, прикусывая его и играя языком.

Эсмеральда не ответила, что было воспринято им как молчаливое согласие. Быстро перевернув свою покорную добычу на спину, мужчина продолжил расточать непристойные ласки. Когда он решился дотронуться до манящего бугорка, венчающего вход в райский сад его бесконечного наслаждения, плясунья даже не попыталась, как обычно, ускользнуть – очевидно, она начинала привыкать к его действиям. Лишь чуть дрогнули ресницы сомкнутых век, да приоткрылся чудесный ротик, выпуская беззвучный вздох.

Едва почувствовав, что она готова принять его страсть, Клод поспешно поднялся с ложа. Скинув рубаху, он опустился коленями на скомканную ткань и рывком притянул удивленно раскрывшую смеженные очи девушку к краю кровати, раздвигая стройные ножки. Не успев испугаться, цыганка почувствовала, как вошла в нее пульсирующая плоть.

- Колдунья!.. – вырвался из груди Фролло хриплый стон. – Маленькая ведьма!.. Что же ты со мной вытворяешь!?

Увидев, как расширились ее глаза, чуть приоткрылись в беззвучном судорожном вздохе манящие уста в ответ на его вторжение, архидьякон буквально потерял голову от вожделения. Дрожа от нетерпения, с горящим лицом, он едва сумел заставить себя немного подождать и успокоить безумное желание.

- Все мужчины столь безудержны в любви?.. – тихо проговорила Эсмеральда, и губы ее тронула едва заметная, мягкая, чуть насмешливая улыбка.

- Надеюсь, ты не собираешь проверять это опытным путем? – сквозь стиснутые зубы вопросом на вопрос ответил тот; ревнивое пламя полыхнуло в его глазах, заставив с неистовством пригвоздить ее к постели.

Его неукротимая ревность теперь не вызывала в плясунье привычных страха и непонимания. Какое-то новое приятное чувство кольнуло девушку. Этот человек больше не пугал ее. Вполне осознав свою власть над его сердцем и разумом, она знала: стоит проявить немного мягкости, и этот обезумевший хищник в секунду превращался в ручного котенка, готового тереться о ее ноги в ожидании скупой ласки.

Клод тем временем начал двигаться; сначала медленно, затем все быстрее и резче.

- Тебе больно? – с волнением спросил он, останавливаясь, заметив легкую гримаску, появлявшуюся на любимом личике при каждом новом рывке.

- Немного, - прошептала она и смущенно добавила, отворачиваясь: - Слишком… глубоко.

Эти два слова сладко отозвались в сердце мужчины радостной гордостью, однако он постарался взять свое вожделение под контроль. Видеть, как его напряженная плоть полностью скрывается в манящем заповедном саду, было высшим наслаждением, однако опасение вновь причинить возлюбленной боль пересилило его жажду. Священник начал действовать аккуратнее, и маленькая прелестница под ним успокоилась.

- Посмотри на меня, дитя, - попросил мужчина низким от страсти голосом.

Густые черные ресницы затрепетали; огромные глаза распахнулись. Смущенный румянец вспыхнул на щеках под его затуманенным жаждой взором; она вновь попыталась смежить веки.

- Нет-нет, пожалуйста… - вновь взмолился он, удерживая ее взглядом, точно удав – жертву.

Каждый толчок отзывался в ее подвижных чертах; расширившиеся зрачки застыли, прикованные его горящим взором, лишь трепетали длинные ресницы. Нестерпимое желание нарастало с каждой минутой при виде этого прелестного личика, распахнутых глаз… Чуть приоткрытый ротик так и манил завладеть им, что Клод не преминул сделать, поняв, что больше не имеет ни сил, ни желания сдерживать себя.

Приглушенный всхлип вырвался из уст девушки, но жестокий поцелуй тут же заглушил его.

- Прости… Прости меня… - в исступлении шептал мужчина, покрывая неистовыми поцелуями ее лицо, плечи, грудь. – Ты так божественно прекрасна… Я больше не могу терпеть… Я должен… должен познать тебя полностью.

С ожесточением обреченного он еще несколько раз глубоко погрузился в беззащитное перед его притязаниями, открытое женское лоно. Утробный вскрик вырвался из груди архидьякона, когда, крепко сжав обнаженное тело, он достиг самой сути ее естества и замер, орошая его своим семенем. Наслаждение было настолько острым и полным, что казалось почти мучительным. В последний раз содрогнувшись всем телом, священник упал на ее грудь.

Пару минут спустя жертва его глубокой страсти, его порочной любви чуть шевельнулась: ей явно было некомфортно. Точно очнувшись от забытья, Клод поспешно поднялся и бережно уложил девушку в постель, укрыв одеялом. Устроившись рядом, он коснулся большим пальцем еще совсем детской щечки:

- Тебе было неприятно?.. О, не злись на меня, красавица! Обещаю, больше мы не будем любить друг друга так. Но твое манящее тело, такое юное и соблазнительное, раскрывшееся, точно свежий розовый бутон, готовое полностью принять меня, было поистине непреодолимым искушением для несчастного грешника!.. Молю, прости меня! Эсмеральда…

- Вы говорите, что любите меня, но постоянно причиняете боль, - прошептала цыганка, не открывая глаз. – Если это и есть любовь, то я не хочу, чтобы меня любили…

Клод не нашел, что ответить. Эти слова привели его в отчаяние. Ласково обняв ее, он устроил прелестную головку у себя на плече и нежно, точно маленькую девочку, гладил по волосам, пытаясь утешить. О, если бы только прелестная чаровница любила его, как любила своего капитана!.. Тогда бы она видела, что движет им; она бы не боялась каждого его неосторожного движения, не бежала его ласк, не дичилась страсти. Впрочем, все это лишь пустые мечты… Ему нужно действовать вдвое мягче, вдвое осторожнее, ни на миг не забывая, что их любовь – это только его любовь. Следует быть благодарным уже за то, что она сдержала слово и выполнила свою часть уговора… почти выполнила.