Джу лишь порывисто лег на свою кровать и натянул одеяло на голову.

– А о чем тут, вообще, говорить? – пробубнил он оттуда, – Все и так понятно… Я искал ее, искал…

– Но ведь я действительно рада, что нашел! – горячо возразила Мари, тоже поднимаясь с пола и усаживаясь на свою кровать. Слишком сильно приближаться к парню она, все-таки, еще опасалась.

– Просто на самом деле ты бы предпочла, чтобы здесь, вместо меня, был Джесс, – раздраженно фыркнуло на нее одеяло, – Вот с ним бы ты, наверняка, с радостью согласилась!

«Ох, – подумала Мари, – И почему я решила, что у меня будет возможность сделать вид, что я не замечаю его симпатии?».

Одеяло продолжало бубнить ей еще что-то нечленораздельное. А может быть даже уже и не ей.

– Ты как ребенок, – примирительно сказала Мари, стараясь, чтобы голос ее прозвучал мягко, – Ничего ведь страшного не случилось… Давай, правда, просто обо всем поговорим… Джу?…

Одеяло снова начало сабвуферно бубнить что-то в ответ, из чего Мари смогла разобрать только что-то вроде: «Могу и вовсе уйти…».

«Вот здорово! – подумала девушка с неожиданно нахлынувшей на сердце тоской, – После этой фразы я вовсе не удивлюсь, если утром его и след простынет…».

Побубнив еще немного, одеяло успокоилось и постепенно затихло. И Мари не знала, уснул ли Джу или просто лежит там и о чем-то думает. Сама же она еще довольно долго не могла успокоиться. Ее рука болезненно ныла, а в ответ ей тоска грызла сердце. Ну вот и все, он обиделся, хотя вообще-то, по идее, должна была обидеться она. И ничего тут уже не поделать. Мозг этого парня устроен как-то шиворот-навыворот, и потому объяснить ему хоть что-то, всегда представляется задачей трудновыполнимой.

Обида в груди Мари уязвлено бурчала: «Ну и пусть идет! Пусть валит! Я-то думала, что он мне друг, а он…». На что досада плаксиво отвечала: «Ага, и буду тут опять одна… Совсем одна в этом дурдоме. Какой бы дурак он ни был, но будет жаль, если он уйдет… Я не хочу быть одна… Так не хочу снова быть здесь одна…». И обида, и досада сошлись в итоге в одном – им обоим было очень плаксиво и грустно. Глаза Мари, против воли, затуманились от слез, и пара слезинок горячо скользнула по щекам вниз. Но Мари лишь инстинктивно прижала ладонь к трясущимся губам. Никто не должен слышать как она плачет. Никто. И уж тем более он…

В голове девушки, тем временем, снова начали мелькать какие-то назойливые, яркие вспышки, связанные с ее прошлым. Однако вспоминать сейчас об изнасиловании ей совсем не хотелось. Она и так уже была расстроена из-за всего, что только что произошло. Поэтому Мари настойчиво гнала от себя эти вспышки, пытаясь хоть как-то успокоиться и уснуть. И, в какой-то момент, ей это практически удалось. Глаза ее начали слипаться, а разум накрыла спасительная волна равнодушия и апатии.

Но, когда Мари уже почти полностью уснула, ей показалось, что кто-то беззвучно подошел к ее кровати и склонился над ней. Как это часто бывает, когда находишься на грани между сном и реальностью, девушка не могла пошевелиться, а лишь с трудом открыла глаза, разлепив тяжелые веки. В склонившемся над ней человеке, Мари неожиданно узнала Джоуи. Заметив, что она на него смотрит, парень вдруг как-то болезненно скривился и тихо прошептал: «Это был не я… Ты же это знаешь… А с Аньей… Я, правда, этого не хотел…».

Мари настолько резко вздрогнула, словно ее стукнуло разрядом тока, и тут же села на кровати, силясь поймать сбившееся дыхание. По спине девушки быстро пробежала вниз капля холодного пота. В палате царила тишина и темнота, и никакого Джоуи, естественно, здесь не оказалось. Мари шумно выдохнула, понимая, что ей всего лишь приснился кошмар, и попыталась успокоиться, прислушиваясь к тихому, размеренному дыханию спящего Джу. Она никак не могла понять, спросонья, сколько уже проспала. И хотя Мари настойчиво казалось, что она сомкнула веки только на минуту, скорее всего времени прошло намного больше.

Кошмар не давал ей покоя, как и вновь настойчиво закрадывающиеся в голову картинки. Очевидно, произошедшие ночью события растревожили ее память, послужив своеобразным толчком к восстановлению утраченных воспоминаний. Но только самой Мари почему-то совершенно не хотелось вспоминать сейчас о чем-нибудь страшном и мерзком. Поэтому девушка отчаянно попыталась отыскать среди припрятанных таблеток снотворное. Но Мари вовсе не была специалистом по внешнему виду медикаментов, и поэтому просто выпила их все разом, надеясь лишь на то, что ее, в итоге, не накроет также сильно, как Джу. Как это ни странно, но принятые лекарства подействовали желанным образом, и уже через несколько минут девушка глубоко и мирно спала.

***

Мари разбудили ласковые лучи утреннего солнца, нежно щекотавшие опущенные ресницы. Но, прежде чем открыть глаза, она вспомнила о ночном происшествии и последовавшем за ним тревожном кошмаре. И из-за этого на душе девушки вновь стало тоскливо, а открывать глаза совсем расхотелось.

«Наверняка Джу уже смылся, пока я спала, – печально подумала Мари, – Хотя… конечно, если не открою глаза, то не смогу быть в этом полностью уверена».

Где-то в глубине души все еще теплился слабый огонек надежды. Что ни говори, а одиночество и больница заставляют человека ценить даже таких спорных приятелей. Лишь бы не оставаться одному, лишь бы хоть кто-то был рядом…

Открыв глаза, Мари первым делом оглядела соседнюю кровать. К ее облегчению, Джу спал на ней как застреленный, и одна рука его свешивалась в проход. Половина лица парня была живописно засыпана прядями волос, казавшимися рыжими из-за золотивших их лучей солнца. Но, несмотря на это, Мари все же смогла разглядеть свежий фингал на его скуле. Ей вдруг подумалось, что синяк смотрится весьма органично на его вредном лисьем лице. Наверняка Джу, в целом, был далеко не дурак подраться. Широкоплечий, высокий и жилистый, он создавал впечатление очень крепкого парня. Что, в принципе, хорошо сочеталось с его задиристым характером, хотя совершенно не сочеталось с какой-то неожиданно присущей ему природной мягкостью. Этот легкий диссонанс качеств делал его довольно интересным персонажем и, при этом, чем-то слегка похожим на Джесса.

«Люди-мыши? – с усмешкой подумала Мари, – Интересно, что это, вообще, для Джу означает? Он так упрямо зовет меня мышью, что я уже и сама к этому как-то привыкла… Но я, вообще, родилась в год мыши, так что для меня это, в принципе, совсем не обидно… А может он знает об этом и намекает, что они с Джессом тоже родились в год мыши? Тогда они должны быть моими сверстниками. Ну, или быть на двенадцать лет меня старше…».

Девушка бесшумно встала с кровати, и, передвигаясь по комнате, старалась также не шуметь. Ей не хотелось разбудить спящего Джу. Поскольку размышления над тем, как все будет, когда он проснется, просто не могли ни настораживать. Насколько бы мало Мари не знала Джу, но ей давно стало понятно, что парень весьма непредсказуем. Лучи утреннего солнца, тем временем, добрались до его ресниц, и юноша, сонно бормоча что-то себе под нос, упрямо зарылся лбом в подушку.

«И почему Джу не может постоянно спать? – с улыбкой подумала Мари, – Когда он спит, он почти что милашка».

К ним в палату неожиданно заглянул санитар. Это был уже не Джош, а какой-то другой парень, которого Мари видела впервые.

– Так, девушки, встаем! – прогудел он низким басом, быстро оглядывая палату, – Пора завтракать, а потом на прогулку в парк…

Джу, в качестве протеста, только еще глубже зарылся лицом в подушку. Видя это, санитар сделал было шаг внутрь палаты, но Мари, мило улыбнувшись, поспешно его заверила:

– Не беспокойтесь, я сейчас ее разбужу!

Она просто опасалась, что загадочные трюки Джу могут не работать в то время, пока он спит. В конце конце, Мари ведь даже понятия не имела, каким именно образом он все это делает.

Санитар удовлетворенно кивнул и отправился дальше по коридору, доверив Мари разбудить свою соседку самостоятельно. Девушка облегченно вздохнула. Но, тем не менее, подходить слишком близко к Джу, даже мирно спящему, она все еще немного побаивалась. Не то чтобы Мари представляла себе, что парень вдруг набросится на нее или что-то в этом роде. Это был просто какой-то иррациональный испуг. Однако девушка всегда старалась не поддаваться собственным слабостям, и поэтому, пересилив страх, подошла к кровати парня и легонько потрясла его за плечо.