Гауди сам не заметил, как руки его опустились, а сердце замерло. К этой встрече он совсем не был готов. Великий Сальгатерос, наставник, заменивший ему отца, стоял всего в тридцати шагах от него. И это был совсем не тот беспечный абориген, что встретил их с Шалопаем на Ржавом Якоре. Теперь на Гауди смотрел седой, смуглый старец, облачённый в походные одежды храмовника: серый невзрачный кожаный доспех и чёрный плащ до пояса. Как и положено воину в отставке, Сальгатерос не носил оружия, да оно ему и не требовалось.

Рядом с наставником стоял человек в белоснежной рясе патриарха, и он блеснул личными возможностями в тот же миг, как Владыка пересёк порог зала. Потоки маны всколыхнулись, столб белоснежного света протянулся от потолка к каменному полу. Когда же свет погас, на высвеченном месте расправлял крылья белооперённый небесный страж — магический грифон.

— Маркус! Алтарь! — выкрикнул Владыка, прежде чем соткать из воздуха огнешар и чуть ли не в упор выбросить его в морду грифона.

Следом за магией в ход пошла сталь. Эльфийский клинок обрушился на белоснежную голову магической твари и расколол череп надвое. И вот могучее создание, только возникшее и готовое к любым приказам, рассыпалось облаком белых искр.

Тем временем Маркус, собрав последние силы, ударил по магическому колпаку, укрывавшему алтарь Мастера. Воздух вокруг камня вздрогнул, раздался скрежет рвущейся стали. С оглушительным хлопком сияние блокирующих чар разлетелось во все стороны. Жёлтое свечение алтаря вновь озарило зал.

И схватка с грифоном и освобождение обелиска произошли стремительно, но Сальгатерос всё равно сумел бы воспрепятствовать любым посягательствам на дела Синода. Но почему-то старый паладин только пристально смотрел на ученика, будто давал ему возможность проявить себя.

Никогда прежде наставник так не смотрел, и сейчас Гауди понимал, что уже не владеет собой: он не чувствовал тела, не слышал собственного дыхания, пропали даже мысли. Мир вокруг теперь больше походила на сон, в котором звучал ледяной голос Зилгадиса.

— Не раскисай парень! Я снова свободен и я тебе помогу!

Только что Гауди стоял в главном зале Зеркальной башни, как вдруг, куда хватает глаз, во все стороны раскинулось безграничное, полное звёзд, ночное небо. Совсем рядом разрезали тьму кометы; оставляя за собой искрящиеся хвосты мчались они в только им ведомые дали.

Под ногами тот самый каменный, парящий в пространстве пол башни, а вместо стен усыпанная звёздами безграничность. Двое стояли друг напротив друга.

— Здесь вы будете на равных, мой юный друг! — прогудел сразу со всех сторон голос Зилгадиса. — Там, в башне, этот человек главная угроза для меня и тебя. Но здесь он бессилен. Ты же всемогущ!

Сильнейшие чары окутали Гауди, сделав его кожу неподвластной ударам стали. Второе заклинание окружило защитой от стихий, а третье уплотнило воздух вокруг, закрывая дорогу всему арсеналу Искажающей магии.

— С моей помощью ты одолеешь его! Огромные магические резервы пущены на твою защиту! Нет такого мага на Теане, кто смог бы её пробить! Иди и убей этого старика!

Но Гауди не собирался драться, ему лишь нужно было набраться решимости и сделать первый шаг навстречу наставнику. Сальгатерос ждал, словно не замечая происходящего вокруг.

Гауди хотел было поприветствовать учителя, но понял, что голос его подведёт и сорвётся от волнения. Вот если подойти поближе… Глубоко вдохнув, юноша решился на первый шаг. Он шёл, а сам не отводил глаз от наставника. «Нет, он никогда так не смотрел на меня, а теперь смотрит, как на чужого», — размышлял Гауди. Глаза Сальгатероса заставили его остановиться в десяти шагах. О тех объятиях, что были на Ржавом Якоре, не стоило и вспоминать. Их больше не будет.

Гауди вздрогнул, заготовленные слова выпорхнули прочь из головы. Сальгатерос начал разговор, и сделал это так, что язык у юного паладина прилип к нёбу.

— Что ты творишь? — прозвучало спокойно и пугающе одновременно. — Гауди, ты понимаешь, что и для кого ты делаешь?

Гауди хотел было ответить что-то сгоряча, но вдруг осознал, что знает лучший ответ.

— Я уже ничего не понимаю. Раньше всё было понятно, а теперь перевернулось с ног на голову.

— Кому ты служишь?

— Я служу Свету!

— И чёрным колдунам, раз выполняешь поручение для одного из них.

— Нужно разрушить алтарь, и Шепчущий во тьме больше никого не побеспокоит. Я действовал исходя из ситуации и тех средств, что были мне доступны, как ты и учил! — сказа Гауди и понял, что выразился неудачно.

— Гауди, мальчик мой, просто кажи, почему ты его нарушил главное правило паладинов: не заключать сделок с колдунами. — во взгляде Сальгатероса проступило сострадание, он понимал, что в случае плена, юношу ждёт совсем не награда.

— Иначе я бы погиб, так ничего не сумев изменить.

— И что ты собираешься делать теперь?

— Разрушу алтарь и покину Элону.

— Чего ты добьёшься, если его разрушишь? Ты думаешь, что это изгонит Шепчущего и того, кто за ним стоит?

— Да.

— С чего ты взял, что так и будет?

И снова вопрос, ответить на который разумно Гауди не мог. Но мог наставник.

— Тебе сказал об этом Шепчущий? Или его хозяин? И ты поверил? Зря ты играл в их игры, мальчик мой. Тебе нужно было сбежать и обо всём доложить на Вероне.

— Кому? — вспыхнул Гауди. — Тем, кто взял под крыло демонологов и решил их разводить, чтобы было чем питаться? Если всё действительно так, как говорил твой друг Элтерос, то я не вернусь на Верону.

— Значит, он тебе всё рассказал… — с каменным лицом молвил Сальгатерос. — Демонологов больше нет, мне это известно, но что с Элтеросом, я не знаю.

— Он жив, и его ждёт суд, — ровно ответил Гауди и добавил. — Мы взяли его в плен, когда он защищал врагов… — по привычке Гуди хотел сказать «врагов Синода», но выбрал иной вариант. — Врагов Теаны.

— Я не хотел, чтобы ты узнал об этом сейчас. Слишком молод, чтобы понять, — покачал головой бывший паладин. — Но на всё воля светлых сил. Однажды я оставил служение, теперь пришёл твой черёд.

— Учитель, я до последнего надеялся, что всё не так, что Элтерос исказил правду в своих целях. Но теперь я просто не знаю, во что верить! — выпалил Гауди. — Неужели не было ничего светлого в том, за что мы сражались?

— Было. Всё было. Во времена моей молодости нынешние патриархи только учились разговаривать. В те дни мы с братьями беззаветно сражались с Тьмой, не ища наград и признания. Не было чётких и раздутых структур, нуждающихся в огромных средствах. Были только те, кто дрался за идею. Теперь же теми, кто ходит за идею управляют те, кто от идеи далёк. Да и самой идеи почти не осталось, есть лишь власть, — сокрушённо говорил Сальгатерос.

— Тогда я просто не понимаю, что мне делать дальше!

— Ты слишком юн и наивен, но и решителен не погодам. Вот тебе последний учительский совет, мальчик мой. Сражайся за то, во что веришь и будь верен себе, — губ старого воина коснулась улыбка. — Я знал, что ты можешь быть здесь, и я пришёл не за тем, чтобы тебе препятствовать, но чтобы увидеть, каким ты стал. Увидеть, чему я смог тебя научить. Да, сейчас ты смущён, но ты уже видишь свой путь. Следуй ему. Даже если считаешь, что для этого придётся отбросить старые принципы, — с этими словами Сальгатерос посмотрел на Расщепителя Душ.

Звон стали о камень наполнил пространство вокруг. Это чёрный меч покинул руку хозяина и ударился о платформу. Борясь с постыдным жаром в уголках глаз, Гауди пошёл навстречу учителю и обнял его так крепко, как только мог. Сальгатерос прижал ученика к себе и тихо произнёс:

— У тебя впереди много невзгод, но мало кто смог бы их преодолеть. А ты сможешь. Я чувствую, — Сальгатерос отстранился и серьёзно взглянул прямо в глаза ученику. — Будь готов нести всю тяжесть принятых решений.

В этот момент иллюзия лопнула, наставник и ученик вернулись в привычный мир. Они снова стояли в Зеркальной башне рядом с мерцающим алтарём. На полу распростёрся патриарх: вокруг ни капли крови, но грудь замерла в последнем выдохе.