И вот он стоит на пропитанном кровью песке. Вокруг лежат трупы знакомых людей. Они ему безразличны. Они были людьми низшего сорта, он всегда смотрел на них свысока. Теперь они мертвы. Мир ничего не потерял.

Внизу, под склоном холма, на пологий берег накатывали волны, а за спиной стояла часовня. Раньше он владел ей, а теперь она пуста, связи распались, магия ушла.

Он стоял и смотрел на море. Он точно знал, что должен кого-то найти, но пока не мог вспомнить, кого именно. Ответ пришёл сам собой. Не имя, не лицо, просто знание того, куда идти и что делать. И он пошёл.

Вдоль береговой линии по мягкому и тёплому песку в поисках лодки, чтобы перебраться через пролив, пробраться в дом, где люди ищут спасения у высших сил, и убить человека, поставленного главным в том доме.

Сейчас он чувствовал себя свободным как никогда. Боль в боку и шее стихала.

В утренний час корабль причалил к пристани Ржавого Якоря. Пассажиры покинули судно первыми, матросы разгрузили товары и отправились развлекаться в местный трактир. Только капитан оставался на палубе и следил, чтобы никто не приближался к сходням. Когда солнце закатилось, а причал опустел, корабль покинули три фигуры: огромный лысый господин в дорогом одеянии, юный белокурый рыцарь при доспехе и смиренный монах. Скорым шагом они пересекли освещённую факелами площадку у склада и скрылись во тьме.

Для капитана день прошёл не так, как он планировал: новый груз не загрузили, команда разбежалась по острову до ближайшей погрузки. Но полученные от рыцаря камушки с лихвой покроют все расходы, даже если придётся неделю стоять без дела. В приподнятом настроении капитан отправился в каюту, где его ждал непочатый бутыль и свежий табак с Рехау.

Никто так и не увидел, как судно покинул ещё один пассажир. Утончённый силуэт в чёрном плаще с глубоким капюшоном, избегая освещённым мест, устремился следом за скрывшейся в ночи троицей.

Шествуя по узкой тропинке, опутанной по сторонам густыми джунглями, Гауди невольно вспомнил недавнюю переделку на Алом Ветре. Такая же тихая ночь, стрекот безразличных к людским делам цикад, чёрные стены зарослей. Не хватало только заброшенной часовни и колкого предвкушения опасности. В компании Элтероса Гауди чувствовал себя так же умиротворённо, как во времена ученичества, когда рядом постоянно находился наставник. Могущественный спутник шествовал сквозь ночь так уверенно, словно точно знал, что эти джунгли — самое безопасное место на земле: на крупном лице играла усмешка, паладин охотно рассказывал о своих похождениях и даже пытался подшучивать над смирным Шалапаем. Тот хмурился и благоразумно отмалчивался.

Никогда прежде Гауди не бывал на Ржавом Якоре, но знал по слухам, что остров невелик. И тем не менее прогулка по извилистым тропкам продолжалась на удивление долго. Дорога резко выныривала из джунглей, пересекала сонные посёлки из домиков с пальмовыми крышами, и вновь скрывалась в темнеющих дебрях. Раз за разом, словно по кругу.

Когда Элтерос ненадолго замолчал, Гауди вдруг понял, что жутко измотался. Одежда вымокла от пота, — всему виной душная ночь — доспех натёр плечи, а сапоги всё глубже утопали в песке. Из последних сил сдерживаясь, чтобы не выдать усталости, юноша продолжал шагать. Через некоторое время, сосредоточившись на дыхании и ритме шагов, он потерял ход времени. Но хриплыц голос Шалопая вырвал из трансового состояния.

— Далеко ещё? Или мы на второй круг выходим?

— Ты жалок, вампир, — поджал губы Элтерос. — Мы в пути меньше часа, а на тебя больно смотреть.

— Да будь я прежним, то давно плюнул на вас и прилёг где-нибудь отдохнуть.

— Взгляни, вампир, как держится твой спутник, и устыдись, — паладин посмотрел на юношу сверху вниз и разочарованно причмокнул.

Слипшиеся волосы нависли над глазами Гауди, на лице отчётливо проступало единственное желание — упасть и не шевелиться.

— Эта жуткая духота… — попытался оправдаться Гауди, но прозвучало неубедительно.

Шалопай тихо усмехнулся, а Элтерос заискивающе спросил:

— Плохо выглядишь, рыцарь. Как часто ты упражняешься?

— Реже, чем хотелось бы, — Гауди подтянул сползшие ножны.

— Воин всегда должен быть готов к трудностям. Тренировки — лучший путь к сохранению выносливости и силы…

Слушая речи паладина, Гауди вспомнил остров Безымянный, ставший для него тренировочной площадкой с тех пор, когда по велению наставника он оставил дом. К сожалению, главная цель того похода так и не была достигнута, Тёмный Мистикус исчез вскоре после последнего визита принцессы Амели. Величественный замок опустел, а свирепые слуги вдруг превратились в безвольных болванчиков, бродивших без цели по острову. Магия покинула то место, и означало это только одно — некромант ушёл навсегда.

Вернувшись на обжитые земли, юному рыцарю следовало бы хоть немного отдохнуть, но он пренебрёг всем ради нового путешествия.

— Будь внимателен к своему состоянию. От него зависит твоя жизнь, — закончил Элтерос. — Ну вот, почти пришли.

Путешественники сошли с тропинки, тянувшейся вдоль побережья у самой кромки джунглей, и вышли к одинокой хижине, притаившейся под пальмами.

— На месте, — паладин по-хозяйски подошёл к домику и заглянул внутрь. — Хозяина нет. Он часто отлучается. Сколько наведываюсь к нему, всегда возвращается либо на рассвете, либо на закате. Предлагаю пока вздремнуть.

— Это я завсегда готов, — вошёл вслед за паладином Шалопай и замер на входе. — А где здесь спят?

— Да где глазу краше, там и ложись.

Вошёл Гауди, осмотрелся. Дощатый пол пустовал, а сквозь щели в бревенчатых стенах хорошо просматривался подход к домику.

— Как так можно жить? — возмущался вампир, пристраиваясь в углу.

— Хочешь сказать, в склепе было уютней? — Гауди с удовольствием сбросил с плеча мешок и отстегнул опостылевший рыцарский панцирь, а затем принялся сворачивать плащ, чтобы подложить под голову.

Элтерос лёг у входа, лицом к вампиру. Не прошло и минуты, а паладин уже громко посапывал. Вампир завистливо причмокнул:

— Вот так здоровый сон! Лёг — уснул!

— Секрет в дыхании. Постепенно замедляешь и проваливаешься, — Гауди устроился поудобней, и вскоре Шалопай остался в одиночестве: оба воина спали.

— И ведь не боятся дрыхнуть в моей компании. Даже обидно, — вампир поворочался ещё немного и тоже уснул.

Утро пришло неожиданно. Гауди только-только прикрыл глаза, а уже тонкий лучик света, пронзивший щели в стенах, просветил веки. Снаружи доносились тихие голоса.

Гауди поднялся на локте и осмотрел хижину: вампир, забившись в самый тёмный угол, укутался вместе с ногами в плащ. Место, где спал Элтерос, пустовало.

В предчувствии долгожданной встречи юноша поднялся, нарочито тщательно расправил одежду и шагнул к выходу.

Двое сидели и беседовали прямо на песке среди пальм. Паладин Элтерос в дорогих одеждах и в расшитом золотом плаще, а напротив него, в одной набедренной повязке, бывший паладин Сальгатерос.

— Проснулся-таки, — заприметив юношу, Элтерос укоризненно покачал лысой головой.

— Гауди, мальчик мой! — Сальгатерос не по годам резво поднялся навстречу ученику и по-отечески обнял.

С их последней встречи минуло много месяцев, но старый паладин почти не изменился, разве что стал ещё более поджарым, да седая борода на загорелом лице совсем побелела.

Не привыкший к проявлениям чувств наставника, Гауди растерялся. Сальгатерос всегда был суровым учителем. Подшучивал — да, но ласковым не был. А тут, словно сам не свой.

Наконец, наставник отстранился, вгляделся в лицо ученика и вновь расплылся в улыбке.

— Я тебя ждал.

— Мне было видение, где ты просил…

— Знаю. До меня дошли слухи о том, что Тёмный Мистикус покинул Безымянный. Больше мы его не увидим. Значит, пришло тебе время взяться за новое дело, достойное моего ученика.

— Погорячился ты, Сальгатерос, — подошёл Элтерос. — Мал он ещё для таких подвигов. Тебе ли не знать, сколько Воинов Света пропало без вести.