Артур сморщился: условия, конечно, оставляют желать лучшего, но не похоже, что ребят собираются убивать. По крайней мере, если их проинформируют – хотя бы по минимуму, – это уже не подходит на типичное похищение.
– Ты кто? – Потап обернулся, через плечо покосившись на Артура.
– Артур, очень приятно, – рыкнул он. Что за тупой вопрос?!
– По фамилии тебя как, идиот? – Потап нервно дернул бровью.
– А… Крикунов, – ответил Артур.
– Ну, значит, тебе со мной по пути. Я – Ворожцов.
Артур промолчал. Потап снова покрепче перехватил Артура и подошел к двери № 20. Толкнул ее ногой. Вошел в комнату.
Помещение оказалось небольшое: четыре кровати, рядом с которыми по маленькой прикроватной тумбочке, и один шкаф у стены. Окно, снаружи которого установлена решетка.
Артур оценивающе оглядел комнату: неплохо, особенно для тюрьмы.
– Моя кровать чур около окна, – улыбнувшись, сказал Артур. Потап бросил на него смутный взгляд.
– Че это?
– А то это! – Артур улыбнулся еще шире. – Спасибо тебе, кстати. Можешь уже поставить меня.
– Уже? – Потап скривился от злобы и разжал сцепленные в замок руки. Артур спрыгнул на ноги и театрально раскинул руки в стороны.
– Хо-ба! Ноги прошли, еще когда ты меня на диван посадил.
– Так че ты не сказал?! – Потап обернулся; щеки его густо покраснели – он или смутился, или разозлился.
– Ну, ты же не спросил, – Артур развел руками и метнулся к кровати у окна, чтобы Потап не опередил его.
– Гад мелкий… – процедил сквозь зубы Потап.
– Ребячество, – фыркнул третий голос у самой двери.
Потап и Артур одновременно обернулись.
ГЛАВА 2. ТАБЛЕТКА
В комнату вошел парень чуть ниже Потапа ростом, худосочный, с бледным лицом и выразительным большим носом. Волосы были собраны в маленький пучок, щуплое лицо покрывала небольшая щетина. Парень изогнул бровь и сквозь зубы процедил:
– Дурачитесь, как дети, в то время, когда нас похитили неизвестные, и…
– Тебе чего здесь надо, Крысер? – плюнул ему Артур. Его уже с первых секунд бесил носатый парень.
– Прошу воздержаться от подобных замечаний в мой адрес. Ты не имеешь права меня оскорблять, – его тон был натянут как струна, голос в любой момент мог сорваться на отчаянный визг. Он словно выдавил из себя грамотную речь закостенелого ботана.
– Почему не имею? – Артур поднялся с кровати, сцепив зубы. В груди все жгло гневом, он вот-вот мог сорваться.
– Успокойтесь, придурки, – прошипел Потап. – Ты к нам зачем приперся? Кто ты там по фамилии?
– Курсенко, – носатый стрельнул взглядом в Потапа, затем в Артура.
– Крысенко, – передразнил Артур, и его губы исказились в презрительной ухмылке.
– Я же попросил! – вот она – эта грань между ледяным спокойствием и истерикой. Струна лопнула. Лицо Курсенко скривилось и как будто бы осунулось.
– Ладно, не доводи парня, – искоса поглядев на Крысера, хмыкнул Потап.
– Заткнись! Ты не имеешь права! Вы оба не имеете права! – Курсенко вылупил глаза, которые были уже блестящими от слез, на лице застыло выражение полной безысходности и бешенства. Он подошел к Потапу почти вплотную и схватил его за плечо, сжав майку тонкими пальцами. – Не имеете права!
– Угомонись, кретин, – Артур развернул его и дал крепкую пощечину. Отдача от пощечины была такой, что, казалось, Крысер сейчас сломает себе шею.
Курсенко всхлипнул и задрожал. Глаза его как будто сразу ввалились, щека была красной, руки мелко трясло.
– Они же нас убьют… Убьют, убьют, убьют… – его точно заклинило. Как сломанный робот, Курсенко шепотом повторял одно слово.
– Он чокнулся, – развел руками Артур, а Потап только молча вздохнул.
Крысер упал на пол, схватившись руками за голову, и сжался беспомощным комком. Он тихо поскуливал, по его щекам текли слезы.
Артур отошел и сел на кровать. Кажется, Мужчина-с-Рупором говорил что-то про вещи. Наверное, вещи лежат в тумбочках или в шкафу. Артур подошел к своей прикроватной тумбе и открыл дверцу: пусто.
– Вещей в тумбочке нет, – оповестил он.
– А разве нам не должны были их раздать, когда мы расселимся? – спросил его Потап, на всякий случай проверяя свою тумбочку.
– Ну, вроде.
Артур подошел к шкафу, возле которого лежал Крысер, и приоткрыл дверь: и там пусто. Юноша наигранно вздохнул, отвернулся к Крысеру, и, присев на корточки, похлопал его по плечу.
– Давай, приятель, вставай, харе сопли распускать.
Крысер издал сдавленный писк и стал еще больше походить на крысу.
– Че у вас тут за лежбище морских котиков? – раздалось из-за двери, и в комнате появился кудрявый рыжий паренек с большими полукруглыми очками, за стеклами которых блестели яркие голубые глаза.
– А ты что за хрен? – фыркнул Артур, подняв глаза на рыжего.
– Толян Чубаров, – беззаботно ответил рыжий, и его рябое от веснушек лицо озарилось беспечной улыбкой.
– Ты или тупой, или безбашенный, – процедил Артур, вперив глаза в пол. – Ты вообще в курсе, что нас похитили?
– Ага, – его лицо сделалось еще проще. – Мне пофигу. Домашним наплевать, они решат, что я у бро. Мадама моя ушла к моему единственному другу. Смысл мне жить дальше? Убьют, не убьют… Разница? – он поднял густую, почти бесцветную бровь.
– Ясно. Ты у нас вроде отчаявшийся? – Артур поднялся на ноги, и, подойдя к Толяну, протянул ему руку. – Я тоже.
– О боже… – пробормотал Потап. – Один истерик и два эмобоя? М-да, я пропал…
– Не ссы, – Артур повернулся к Потапу. На душе стало немного легче. Этот Толян может и ненормальный, но парень хороший. Артур и сам не претендовал на «нормального», так что проблем возникнуть не должно. – Все обойдется. По крайней мере, нельзя паниковать, пока нам ничего не ясно. Но надеяться на лучшее тоже особо не стоит.
– С вами, блин, понадеешься, – буркнул Потап.
Артур снова подошел к Крысеру; он уже перестал завывать и теперь лежал на полу, исступленно глядя прямо перед собой. Артур испытал невольную жалость, смешавшуюся с отвращением.
Он похлопал его по плечу и тихо сказал:
– Давай, Курсенко. Поднимайся и занимай любую кровать, кроме моей.
Крысер повернул голову, его затуманенный взгляд приобрел оттенок осмысленности, Курсенко вытянул руки вдоль тела и попытался подняться.
– Как же голова болит, – сдавленно простонал он.
– Да, у меня тоже. Только я не ною, – буркнул Артур и уже собрался вернуться на свою кровать, когда дверь вдруг открылась, и в комнате появился Барковский.
Мужчина провел руками по коротким, зачесанным назад черным волосам, и произнес:
– Доброго вам дня. Надеюсь, с расселением проблем не возникло?
– Нет, – за всех ответил Потап.
– Вещи нам когда принесут? – презрительно хмыкнул Артур и вскинул одну бровь.
– Терпение, – натянуто произнес Барковский. – У вас, наверное, голова просто раскалывается? – он смаковал каждое слово, точно заигрывал, протягивал голодающим краюху хлеба и тут же вырывал ее.
– Ага, – кивнул Артур и снова злостно нахмурил лоб. Еще немного, и он взорвется.
Барковский запустил руку во внутренний карман, предварительно обведя всех надменно-изучающим взглядом, а затем вынул тонкий пластиковый блистер с красными прозрачными капсулами.
– Эта таблетка, – он выдавил одну и демонстративно поднял, чтобы все ее видели, – решение проблемы с головной болью. Спазмы, онемение – побочный эффект снотворного, который содержали дротики.
Артур приглушенно ахнул: верно он думал, вырубили дротиками.
– Кстати, А́ртур, – Барковский притворно улыбнулся. – В твоем дротике была повышенная доза, поэтому была временная дисфункция опорно-двигательного аппарата.
Артура перекосило: мужчина говорил приторно и гадко. У Барковского была отменная дикция, он нарочито поставил ударение на букву «а» в его имени и разговаривал он так правильно и вежливо, что вся его фальшивая идеальность по-настоящему выбешивала.
