А сейчас он здесь; голова раскалывается, мышцы обмякли, как вата. Артур нахмурился: значит ли это, что его похитили? Возможно, вполне возможно. Но если и так, то кто и зачем? Сколько Артур себя помнил, он был обыкновенным гражданским, без особых, незаурядных способностей и жил в обыкновенной гражданской семье, одной из тех миллионов гражданских небогатых семей, составляющих большую часть населения всей страны. Тогда зачем похитителям он, Артур?

Одно и единственное, что у него хорошо получалось – рассуждать о жизни и о политике и записывать мысли в дневник, который он вел едва ли не с четырнадцати лет.

Бессмыслица какая-то: обыкновенного социофоба вдруг похищает кто-то и запихивает неизвестно куда!

Артур поймал себя на этой мысли и осмотрелся: перед ним тянулся ряд грязных сидений с потертой черной обшивкой, напротив – еще ряд. Стекло, о которое он ударился, было оконным – плотное и покрытое слоем пыли и брызг грязи. Снова сильный толчок, и Артур вновь подпрыгнул на своем сидении. Ясно, его запихнули в автобус. Руки-ноги не связаны, он просто обездвижен. Единственное, что Артур мог – крутить головой и слегка шевелить правой рукой.

Юноша постарался унять разгоравшуюся в душе панику и огляделся: автобус был маленький, но прочный, вместимостью в двадцать мест, большую часть которых занимали – к его удивлению! – ребята. С пустыми, потерянными взглядами, рассеянные и непонимающие происходящего, они постепенно приходили в себя. Артур повернул голову и увидел на соседнем сидении паренька, на вид на год или два старше него – лет, может, восемнадцати-девятнадцати. Долговязый, с массивным лбом и темно-русыми волосами, густыми бровями и лицом, усыпанным бледными, едва заметными веснушками. Парень понемногу очухивался.

«Наверное, нас везут на органы. Может, получится-таки взбунтоваться?.. Спокойно, Арти, спокойно»

Как Артур ни старался, в груди все равно все разгорелось от нараставшей с новой силой паники.

Артур выглянул в окно: мимо проносились деревья, буйные зеленые кроны были такими пышными, что сквозь них с трудом можно было что-то увидеть, вдалеке зеленели поросшие лесами горы, у обочины сквозь потрескавшийся серый асфальт прорастала трава.

Артур откинулся на сидение и хрустнул болящей спиной. Их уже никто не спасет. Местность за окном дикая, ни столбов, ни линий электропередач. Наверняка их везут в какое-нибудь Х*ево-Кукуево и тихонько там убьют. А может, так тому и быть? Ведь он всегда… Нет, не сейчас! Не так!

– Эй, – он осторожно похлопал по плечу своего соседа, когда тот приоткрыл глаза и уставился на него. Артуру хотелось кричать. – Ты не в курсе, куда нас везут?

Парень посмотрел на него с такой злобой и отчаянием во взгляде, что Артур сразу же пожалел о том, что заговорил с ним.

– Конечно в курсе! – в подскочившем голосе были только сарказм и злость.

– Полегче, – едва сдерживая подступившее раздражение, фыркнул Артур.

– Пошел в жопу, придурок! – разозлился сосед. – Если ты не заметил, я только что пришел в себя и оказался в каком-то дерьме!

– Успокойся, парень! – Артур схватил того за грудки правой рукой, и в глазах соседа мелькнули злоба и отчаяние. – Успокойся, – уже мягче произнес он, когда тот, хватая ртом воздух и тихо поскуливая, взялся за голову и сжался. – Тебя как звать?

– Потап, – проскрипел тот, кажется, взяв себя в руки.

– У тебя девушки Насти, часом, нет? – Артур не удержался.

– Я тебя сейчас убью, – рыкнул в ответ Потап, и Артур примирительно вскинул правую руку. Он всегда пытался отшучиваться на нервной почве, правда, в его понимании шутить – значит, нести бред, понятный только ему.

– А́ртур, – он протянул руку соседу, и тот, задумавшись на секунду, коротко пожал ее.

– Арту́р? – Потап вскинул брови.

– Нет, А́ртур! – раздраженно поправил его сосед. Артура страшно бесило, когда его называли Арту́ром; почему – он и сам не мог сказать. Скорее всего потому, что Артура раздражало ставить ударение на вторые слоги в иностранных названиях и именах.

– Как скажешь, – Потап безразлично пожал плечами. Его лицо сделалось серьезнее, взгляд стал осмысленнее. Первые порывы истерики окончательно отступили. Теперь остались только шок и непонимание происходящего.

Артур прижал ладонь ко лбу – голова трещала, точно череп раскроили изнутри, а мозг превратился в бесполезную биомассу. Сколько бы тот ни пытался разобраться в положении, на ум ничего не приходило.

Внезапно Артура осенило: может, между похищенными есть какая-то связь? Нужно спросить Потапа, помнит ли тот что-нибудь о том, кто и как его вырубил? Может он даже успел разглядеть нападавшего?

– Потап, – позвал Артур, и его новый знакомый с измученным лицом обернулся. – Ты не помнишь, как ты здесь оказался?

Потап открыл было рот, чтобы бросить что-нибудь саркастическое, но все же сдержался и ответил спокойно:

– Не. Помню только, как шел домой, а потом что-то в шею вонзилось. Со спины. Игла или что-то такое. Ну, вот, значит, теряю я сознание, а открываю глаза – рядом какой-то идиот с бородавкой на носу сидит и парит мне мозг.

– Это родинка, дебил! – Артур почувствовал, как щеки и уши его багровеют.

По лицу Потапа скользнула – неужели! – улыбка.

– Все, все, – он повторил жест Артура, вскинув обе руки.

Артур постарался расслабиться и собрать кашу мозгов в кучу, но выходило неважно. Вдобавок его корежило от непереносимой злости, головной боли и желания заорать или что-нибудь ударить. Артур картинно вздохнул полной грудью и постарался разобраться в словах Потапа. Кольнуло в шею. Иголкой. Совпадение или нет, но Артур тоже потерял сознание от укола иглой. Значит, в ней наверняка было снотворное. Не похоже на обыкновенных торговцев органами. Стали бы те церемониться с ними, лишая сознания таким изощренным способом, как снотворным дротиком?

Наверняка дротиком.

Вряд ли стали бы. Да еще и собрали всех в автобусе, а не запихнули в багажник! Значит, кто бы это ни был, они непростые типы. А перед? Что было перед похищением? Может, и Потап тоже…

Автобус круто повернул, и Артура тряхнуло так, что он упал головой на колени Потапа. Его сосед раздраженно рыкнул:

– Ну, поднимайся!

– Не могу я, тело все как ватное.

Потап закатил глаза, и, фыркнув, поднял Артура. Юноша хмыкнул и попробовал пошевелить левой рукой. Пальцы вроде двигаются. Хорошо, хоть что-то. Артур заглянул за голову Потапа и постарался рассмотреть других пленных: все уже шевелились, горячо перешептывались, кто-то даже истерически вопил. Вопль принадлежал какой-то девушке. Судя по голосам, девушек было четверо или пятеро.

Внезапно по салону разнесся пронзительный психоделический писк, и чей-то скрипучий голос захрипел в рупор:

– Просьба всем сохранять спокойствие. Автобус скоро достигнет конечного пункта, – человек замолчал, а потом, с ехидством в голосе, видимо не удержался и издевательски добавил: – Спасибо, что выбрали нашу компанию!

Артур почувствовал, как злоба в нем смешалась с нервными смешками. Должно быть, крыша уже совсем поехала. Чертовы ублюдки издеваются, а ему смешно.

Прошло около получаса, и автобус стал замедляться. Артур уже мог шевелить обеими руками и головой и наклоняться, нерабочими остались только ноги. Автобус затормозил, шины зашуршали, и из-под колес повалило облако пыли.

Артур вытянул шею и посмотрел вперед: открыв дверь, из водительской кабины вышел высокий, плотный мужчина с грязно-серыми от седины волосами, стриженный под ежик, с непроницаемым смуглым лицом. Мужчина поднял рупор и тем же жестяным тоном заговорил:

– Всем сохранять спокойствие! Повторяю, всем сохраняться спокойствие. Наш конвой выведет вас из автобуса.

Откуда-то сзади вышло пятеро военных с автоматами наперевес. Мужчины сняли автоматы с предохранителя и взяли оружие наизготовку.

– Выходим, выходим! – заорал один из солдат.

По толпе прокатился надрывный, визгливый вопль какой-то девчонки (вроде, той же), и один из военных прикладом автомата дал ей под дых. Девчонка свалилась и зашлась лающим кашлем. Военный показал ей пятерню пальцев и начал загибать: