По телевизору крутили какие-то предсубботние передачи для продвинутых домохозяек. Полная крашеная блондинка-телеведущая, Одетта, обычно принимала в своей студии самых популярных на сегодняшний день людей. Я это знал, потому что второй госканал был вечно включен в хосписе, куда я порой наведывался по пятницам. Иногда приходилось смотреть и такое.
— Сегодня — пропела сладким голосом Одетта — у нас в студии замечательная гостья. Светская львица, меценат и бизнесвуман, а также законодательница главного тренда в нынешнем сезоне. Встречайте — Виктория Барашехатова!
Я, не веря своим глазам, наблюдал, как в студию входит моя «одноклассница» Вика, и продефилировав к красному гостевому дивану напротив кресла телеведущей, садится, скрестив ногу на ногу, так чтобы всем стало ясно, что на ней лубутены.
За ней следовал невысокий и довольно-таки смазливый черноволосый парень лет двадцати, одетый в синие обтягивающие джинсы и белую майку. Обуви на нем не было.
— Итак, Виктория, могу ли я поздравить тебя с недавней свадьбой? — Спасибо, можете — ослепила Вика улыбкой Одетту и всю студию. — Ты говорила мне перед эфиром, что нашла любовь всей своей жизни. Поделишься ли с нашими телезрительницами, как именно вы встретились и поняли, что это — судьба? Вика начала тараторить о судьбоносной встрече со своим дорогим супругом, а я пытался понять, что это за парень с ней. Мужем он не был, это точно — того я видел на свадьбе, он был нагловатым и лысоватым толстосумом, а этот… той-бой, как говорит нынешняя молодежь. — Спасибо, Виктория — прервала речь гостьи на полуслове Одетта — все это весьма интересно! Давайте сделаем паузу, перейдем к нашему дорогому шеф-повару и посмотрим, как он приготовит вегетарианское дефлопе из яблок по методу молекулярной кухни.
Одетту я терпеть не мог, очень хотелось переключить канал, но из-за Виктории приходилось смотреть. Надо было понять, как она оказалась на телевидении и в случае чего сообщить Финкельштейну. Я уже понял, что выходки костиковских созданий беспокоят его не на шутку, а Одетту он вряд ли увидит сам. Может, у него и телевизора дома нет.
Телеведущая, сунув нос в кастрюльки с «дефлопе», тем временем уже вернулась обратно к гостье. Парень теперь сидел у Вики в ногах, и она рассеянно теребила его волосы.
— Я вижу — сказала Одетта своим фирменным голосом — что ты сегодня пришла с тем, что называют «главным трендом сезона». Не расскажешь ли подробнее, в чем этот тренд заключается?
Вика засияла, как пять шекелей.
— Охотно! Хочу познакомить вас с Саги, несчастным ребенком из семьи с низким социоэкономическим статусом. К сожалению, несколько лет назад его семья погрязла в долгах, в том числе и на сером рынке. Саги все эти годы бился, как рыба об лед, пытаясь вытащить родителей и братьев из нищеты…
Камера показала крупным планом лицо парня. Никакого выражения на нем не было, словно речь шла о ком-то постороннем. Зато Вика аккуратно промокнула глаза бумажной салфеткой и продолжила:
-…Пока на его жизненном пути не появилась…
— Ты? — снова перебила ее Одетта. Она так часто делала, пора было привыкнуть, но я поморщился, и Вика тоже. — Да! Именно я. Я помогла семье Саги выйти из долговой ямы и встать на ноги. В настоящее время, хвала Всевышнему, они ни в чем не нуждаются. А взамен я взяла бедного мальчика под свою опеку, чтобы немного облегчить тяжелую ношу семьи — у них и так достаточно голодных ртов. Он живет у меня бесплатно, и взамен должен всего лишь исполнять несколько нетрудных обязанностей. — И в чем же заключаются его обязанности? — спросила Одетта, ободряюще улыбаясь парню. — Не более того, что делает любая домохозяйка каждый день: легкая уборка, готовка и стирка. Иногда работает курьером, когда мужу надо что-то отправить по работе. Ну, и по мелочам — пальцы Вики вновь прошлись по черным как смоль волосам, и я подумал, что служба парнишки, скорее всего, продолжается вечером в постели мадам Барашехатовой. — Словом — продолжала Вика — у меня к Саги лишь одно требование: верной службой оправдать ту сумму, которая понадобилась, чтобы спасти его семью. Можно считать, что я выплатила им всю зарплату на несколько лет вперед, и теперь ему всего лишь остается исполнить свою часть договора. — Как интересно! Давайте-ка проверим, как готовится наше замечательное блюдо, а потом продолжим эту увлекательную беседу! — прощебетала Одетта.
После очередной дегустации яблочного безобразия запустили рекламу, во время которой я пытался переварить то, что происходило в прайм-тайм на государственном телеканале. Тренд сезона — рабство? Наверное, я что-то не так понял.
В последней части интервью с Викой выяснилось, что многие медийные личности и обеспеченные люди уже подхватили новый тренд. Политики, звезды сериалов и футболисты завели себе по две-три «жертвы социоэкономической системы», и теперь среди них особым шиком стало не только устраивать «слейв-партиз», как это деликатно назвала Одетта, но и обмениваться своими «игрушками».
Я выключил телевизор.
Пора было звонить Финкельштейну.
Женя выслушал меня молча.
— Их надо остановить, Жека. А что, если вдруг тем же Толе и Боре вздумается выстроить посреди Рамат-Гана святилище Астарота? Или, чего хуже, Третий Храм? Позорище ведь будет на весь мир. — Опять твои шуточки? — вздохнул он — но ты почти что угадал. Помнишь, я говорил про Хачикова и его семинары? — Помню. — Это полноценная секта. И лучше тебе не знать, чему они поклоняются. — Почему, мне интересно! — возразил я — Золотому тельцу, наверное? Или золотым фаллосам? — Они утверждают, что у Создателя была жена, которую он подарил первому человеку в райском саду. Тот, по их легенде, разозлился, что ему подсунули б/у, и под шумок придушил несчастную, закопав под древом Жизни и смерти. — Что еще за древо жизни и смерти? — недоуменно спросил я — их же два отдельных было в Библии. Древо жизни и древо познания добра и зла. — Это секта, Эвигер — хмыкнул Женя — И легенда о сотворении мира там другая, и дерево одно общее. — Ну положим. И чему они поклоняются? Мертвой женщине? — Нет, конечно. Дереву. Дереву, подумал я. Конечно же, дереву! — Женя, мы же видели это дерево! — воскликнул я возбужденно. В голове моей выстраивалась стройная схема, идеальная в своей логичности. Вот как, оказывается, чувствовал себя Шерлок, раскрывая очередное преступление! Я даже рассмеялся от накатившей эйфории — давно не ощущал себя таким живым! — Дерево с черными плодами, Женя. Ну, возле библиотеки, помнишь? — Ну и что?
— Это то самое дерево, понимаешь? Жизни и смерти.
— С чего ты взял? Думаешь, в Израиле не хватает прОклятых и смертельно опасных растений? Могу назвать еще как минимум двадцать. — Да, но это было… Ты помнишь, как оно воздействовало на тебя? Ты как зомби к нему шел, значит, это должно быть что-то действительно убойное не только для смертных, но и для таких, как ты. — Твоя версия изрядно притянута за уши, но продолжай. Все равно других зацепок нет, хотя бы развлекусь перед сном.
Я не сдавался.
— Еще ты говорил, что вы с Костиком были там за день до того, как он потерял память? Кто-то, кому выгодна его амнезия, подсунул вам двоим эти яблоки, благо, идти за ними недалеко.
— Постой, — перебил он меня — наверное, проняло-таки — Костик бы никогда их не съел, ты же сам слышал, что ему от самого их вида стало дурно. — Значит, плоды замаскировали так, что от них даже духу не осталось. Под яблочный пирог, например. Навроде того, что нам подали в кафе. — Так, ладно. Предположим, что ты прав — Женя, судя по голосу, все еще не был убежден моими доводами — Кто это сделал? — Вика — уверенно сказал я. — Невозможно. Ее до амнезии не могло существовать — у Костика до тех пор никогда не наблюдалось фантазий о милой школьной поре. — Тогда… — я притормозил — слушай, я не знаю. Тебе лучше знать, кому вы перешли дорогу. Признайся, у Бадхена ведь куча врагов? И у тебя не меньше. Женя помолчал — видно, в уме пересчитывал, у кого с ним могли быть счеты. Потом ответил: — Я все проверю, Эвигер. А ты сиди очень, очень тихо. И, кстати, не пытайся идти на контакт с «одноклассниками». Это раньше они были милыми и недалекими существами. Скорее всего, теперь они достаточно опасны, если могут сами настолько сильно изменять реальность вокруг себя. Черт, как же мне не хватает Бадхена… надо искать Костика, Адам. Срочно.
