Предложение использовать мертвые души было неоригинально — этот метод в предвыборной борьбе я встречал довольно давно. Просто идея с хосписными больными звучала настолько неэффективно, что на миг я усомнился, находимся ли мы оба в своем уме. Может, передо мной буйнопомешанный? Может, у меня слуховые галлюцинации?

А потом вспомнил, что всего несколько недель назад Саула не существовало на этом свете. Что он — плод больного воображения Костика, а значит, абсурден сам по себе.

И что считаться с ним мне нет никакой причины, кроме той, что мне было нечем занять вечер четверга. Я — Алиса, он — колода карт.

 — Я понял тебя, Немец. Будет сделано. Ну да ведь я знаю тебя: ведь ты большой мошенник, позволь мне это сказать тебе по дружбе! Ежели бы я был твоим начальником, я бы тебя повесил на первом дереве.****  — Чего? — непонимающе спросил Саул.  — Ничего, это я так. Езжай домой, а я поговорю кое с кем.  — Так мне ждать списков? — спросил Чичи… тьфу, Саул.  — Да, конечно. Сам не звони мне только, ладно? Еще не хватало, чтобы тебя запалили.  — Договорились, — и он хлопнул меня по плечу, — буду ждать.

Ушел Немец слегка пошатываясь, хоть мы и не так много выпили. А я после его ухода серьезно задумался.

Стоит ли рассказывать о встрече Финкельштейну? Творения Бадхена совсем распоясались, если не только играют свадьбы, но и лезут в политику и планируют в ней нелегальные махинации.

А с другой стороны — чем мне это грозит? Разве что очередным развлечением.

Так что пусть их живут.

В пятницу утром ко мне опять заглянул Женя.

 — Поехали прямо сейчас в парк.  — Я тоже?  — Ну да. Может, заметишь что-нибудь, что я пропустил.  — Так ты туда уже ездил? Он посмотрел на меня как на идиота.  — Разумеется. Ты думаешь, я не проверил бы сразу?  — Думаешь, я что-то смогу найти?  — Надеюсь, что да. Поехали мы на его машине. По дороге пару раз чуть не попали в аварию — нас подрезали все тель-авивские психи.  — Куда они спешат? — проворчал я, — на тот свет? Женя кинул в меня быстрый взгляд.  — Ты не получал в последнее время странных звонков от… одноклассников? — спросил он.  — Было дело. Вика Барашехатова охотится на Костю даже несмотря на его незавидное финансовое положение. Чем ее муж думает, интересно? Или она уже успела откусить ему голову?  — Мне тоже звонили. Некий Жора Хачиков.  — Это еще кто? Женя, оторвав одну руку от руля, вытащил из кармана джинсов бумажник.  — Поищи внутри. Покопавшись в куче карточек и наличности, я нашел групповую фотографию со свадьбы.  — Второй с конца справа. Фотография, несмотря на то, что ее делал опытный фотограф, была затемнена как раз там, куда указывал Женя.  — Ничего не понятно, извини. Ну и что же он хочет?  — Костика — усмехнулся Женя.  — Все хотят Костика — философски ответил я — этому что надо?  — Он ничего внятного не говорил, только сказал, что проводит какие-то семинары по самореализации, и ему нужен Костик.  — Семинары? Что же так мелко? Вот Саул…  — Что Саул? — быстро спросил Женя, и я прикусил язык.  — Колись, пока я тебе нос не расквасил. Это я пока что могу, поверь — серьезно сказал он.

Скрывать аферу новоявленного горе-политика дальше не было смысла, и я пересказал Жене сюжет поэмы Гоголя на новый лад.

Я думал, что он повеселится со мной, но рассказ произвел совсем обратный эффект.

 — Все еще хуже, чем я думал. Черт, и так все хреново, а эти добавляют свою порцию энтропии в кашу.  — Чтобы расхлебывать кашу, нам нужен тот, кто ее заварил. Найдем Костика — сможем справиться с его мороками, — сказал я, сам себе не веря.  — Дай закурить. — попросил он вместо ответа. Я вытащил из пачки в бардачке сигарету, сунул ему в губы, поднес зажигалку. Женя благодарно кивнул и пыхнул дымом.

 — Поехали искать нашего блудного сына.

 — Скорее отца. — хмыкнул я. Остаток пути мы провели в молчании. Комментарий к Глава 6 * Бурекасы: слойки с различными начинками.

Биби: кличка Беньямина Нетаньягу, премьера Израиля в 2010-х годах.

Досы: пренебрежительное название религиозных евреев в Израиле

Адам дословно цитирует “Мертвые души”

====== Глава 7 ======

Глава 7

Парк мы излазили вдоль и поперек, но никакой тропинки, ведущей от библиотеки в ту маленькую рощу, не нашли. Библиотека была обыденна в своем брутализме — грубые выпирающие стены, прямые углы, бетон, бетон, бетон. Деревья вокруг нее росли довольно-таки густые — вязы и каркасы я тогда запомнил не зря. Но именно площадки не было.

 — Наверное, туда можно попасть, только если рядом находится Костик — неуверенно предположил я.

Женя потерянно кивнул:

 — Так и есть. Еще один побочный эффект… — он запнулся.

— Твоего бессилия? — услужливо подсказал я, и прежде чем он успел возмутиться, поспешно подытожил, — что означает, что сейчас его здесь нет. Что ж, уже неплохо.

Женя только головой покачал.  — В таком случае, нам здесь нечего делать. Пошли, отвезу тебя обратно.  — Давай хоть позавтракаем. Я не успел с утра даже кофе выпить — сказал я, кивнув на белеющее неподалеку кафе.

Женя поколебался, но согласился.

Кафе называлось «Бланш»*, и белизной сияли не только большие навесы от солнца, но и садовые столы и стулья, на которых располагались посетители. Мы выбрали первое попавшееся место, я ткнул в строчку «средиземноморский завтрак» и заказал к нему черный кофе.

 — Мне то же самое — буркнул Финкельштейн. Когда официантка ушла, воцарилось молчание. Не то, что мне когда-либо мешало неловко молчать, но с Женей это оказалось совсем уж неприятным делом.  — Когда ты видел Костика в последний раз до того, как он потерял память? — наконец придумал я тему для разговора. Он задумался, вспоминая.  — За день или два до того. Кстати, неподалеку от этого парка.

— И что вы делали? Не просто же так оказались поблизости.

 — Тебя это не касается — сухо ответил Женя.  — Вот даже как — я аж восхитился — тогда мне, как я понимаю, тут делать больше нечего. Ищи своего Костика… Он перебил:  — Мы… черт, Адам, тебе не следует этого знать, поверь.  — Почему? Он потыкал вилкой в пакет с сахаром, нечаянно проделал в нем дырку и кинул несчастный пакетик в пепельницу.  — Мы убирали последствия некоторых его ошибок. Наших ошибок. По воле случая, это случилось здесь.  — Ясно — сказал я, хотя мало что понял — а дальше что случилось?  — Дальше мы пошли перекусить. А потом… Он сделал паузу, потом закончил:  — А потом я не помню.  — Значит, и тебя отравили — подытожил я. — Подумай, кому было выгодно вывести вас из строя.

Женя хмуро кивнул.

Принесли омлеты, мазеты** и салаты, мы принялись за еду.  — У меня волос в омлете — с отвращением сказал он вдруг. Подозвал официантку и попросил убрать тарелку.  — Извините, я принесу новое блюдо — предложила та.  — Нет, спасибо — вежливо сказал Женя. После ее ухода он отодвинул в сторону салаты и ел в основном мягкий хлеб, попеременно намазывая на него то тхину, то бабагануш***.  — Не знал, что ты такой брезгливый.  — Теперь знаешь. Мне волос в чужой тарелке аппетит не отбил. Закуски я оставил ему, доел все остальное.

Подозвал официантку попросить еще кофе, она собрала тарелки, а потом принесла чашки и тарелку с пирогом.

 — Это комплимент от шефа, наш фирменный яблочный тарт.  — Надеюсь, что комплимент от шефа не включает в себя еще один его волос — пробурчал Женя, когда официантка отошла. Я смотрел, как он ковыряется в яблочных внутренностях пирога, и пытался додумать какую-то смутную мысль.  — Ты не хочешь? — спросил он меня.  — Не особо. Я оплачу наш счет, ладно?  — Угу, спасибо. Я сходил у уборную, заплатил на обратном пути. Пирог так и остался практически нетронутым.  — Поехали — Женя тяжело поднялся, разминая затекшие ноги.

Дома я покормил Соню и попытался почитать чего-нибудь интересного. Вытащил с полки «Шагреневую кожу». Вздохнул, вернул на место.

Посмотреть, что ли, новости?