Литмир - Электронная Библиотека
Содержание  
A
A

Глава 5. Римляне и сельские жители

Первый расцвет системы частной собственности имел место в греко-римском мире. Кому-то подобное понимание древней цивилизации может показаться чрезмерно материалистическим, но утверждение собственности, которая в римском обществе получила большее развитие, чем где-либо еще, создало принципиально важные зоны частной жизни, в которой смогли расцвести свобода и индивидуализм. Частная собственность способствовала появлению богатства и досуга, что открыло для граждан Рима и Греции возможность заниматься литературой, философией и искусствами. Еще один момент, мало изученный историками античности, состоит в том, что частная собственность была стимулом к накоплению богатства, а это богатство дало римским легионам относительное военное превосходство над соседями и соперниками. «До этого ни одна правовая система не знала понятия безусловной частной собственности, – пишет историк Перри Андерсон. – В Греции, Персии или Египте собственность всегда была “относительной”, то есть обусловленной высшими или дополнительно обеспеченными правами других властей или сторон»[133]. В античные времена была чем-то новым идея, что принципы права выше, чем власть и сила, что справедливость «слепа» и (в идеале) не взирает на лица. По ту сторону римских границ царили либо коллективистская тирания, либо полуголодные общинные структуры. Гиббон в своей книге «История упадка и разрушения Римской империи» замечает, что в Римской империи идеально прямые дороги были проложены «почти без оглядки на природные препятствия или право частной собственности»[134]. Прямизна дорог может навести на мысль о торжестве авторитаризма. Но там, где прокладывались эти дороги, вряд ли существовала частная собственность. В «Галльской войне» Юлий Цезарь отметил, что ни у кого из германцев «нет определенных земельных участков и вообще земельной собственности»[135]. Неспособные создавать богатства своими силами, такие государства создавались прежде всего ради ограбления соседей. Египетские цари до-римского периода были монопольными собственниками всей земли, которую небольшими участками сдавали в аренду закабаленным крестьянам. На Востоке азиатские цари обладали неограниченной личной властью; здесь царил азиатский деспотизм, характеристику которого дал Монтескье, а позднее проанализировал Маркс[136]. Во многих случаях монарх объявлял себя владельцем всех земель своего государства. Монтескье отмечал, что земледелием пренебрегали, разоряли промышленность и ничего не поправляли и не улучшали. Из земли извлекали все и ничего не возвращали ей обратно: «Там все запущено, везде пустыня». Но при таких режимах существовало своего рода равенство – все подданные были равно угнетены. В таких деспотических государствах, пишет Монтескье, «нет законов, там сам судья – закон»[137].

В Древней Греции сельскохозяйственные земли изначально принадлежали фратриям и долгое время обрабатывались совместно. Постепенно они перешли в частную собственность. В начале VI века до н. э. афинский законодатель Солон дал государству новое устройство, и это подтолкнуло дальнейшее обособление собственности. Прежде, если человек умирал, не оставив наследника, его собственность возвращалась фратрии; теперь же он получил возможность завещать ее кому угодно. При Солоне была отменена долговая кабала, пишет Аристотель, и существующие долги были упразднены, «как частные, так и государственные»[138]. Те, кто за долги попал в рабство, получили свободу. Прознав о намерениях Солона, некоторые из его друзей заняли денег, скупили на них много земли, а когда вскоре после этого состоялась отмена долгов, оказались богачами. Так возникли новые состояния, пишет Аристотель, которые «впоследствии слыли за исконно древние». Наконец-то мы оказались в мире, очертания которого нам знакомы.

Некоторые аргументы о собственности, используемые в наши дни, можно найти в работах Платона и Аристотеля. Придумав идеальное устройство общества, Платон пишет в «Государстве», что члены правящего сословия, или стражи, не должны иметь никакой собственности, кроме личных жизненно необходимых вещей. Подобно солдатам, они должны жить в казармах. Он явно имел в виду аскетически-суровых и наделенных абсолютной властью государственных чиновников – элиту, рожденную править. Они должны были получать скромный гарантированный доход за счет налогов, собираемых с крестьян и ремесленников. «У стражей не должно быть ни собственных домов, ни земли и вообще никакого имущества: они получают пропитание от остальных граждан как плату за свою сторожевую службу и сообща все потребляют».

Платон верил, что в прошлом алчные правители испортили греческие города. Лишение возможности обладать собственностью вернет их на путь добродетели и служения идеалам. В XIX веке эхо этой идеи отозвалось в намерении изменить правила собственности, чтобы тем самым усовершенствовать природу человека. Когда вся собственность общая, рассуждал Платон, стражи не разнесут все «государство в клочья, что обычно бывает, когда люди считают своим не одно и то же, но каждый – другое: один тащит в свой дом все, что только может приобрести, не считаясь с остальными, а другой делает то же, но тащит уже в свой дом; жена и дети у каждого свои, а раз так, это вызывает и свои, особые для каждого радости или печали»[139].

Аристотель, ученик Платона, не соглашался со своим учителем. В своей «Политике» он размышляет о системе собственности, подходящей для граждан идеально устроенного государства. «Должна ли собственность быть общей или не общей?»[140] Если последовать Платону и сделать так, чтобы «земля и получаемые с нее плоды были общими», то, отмечает Аристотель, неизбежны «большие затруднения». Он предвосхищает судьбы Плимутского поселения, когда пишет: «Так как равенства в работе и в получаемых от нее результатах провести нельзя – наоборот, отношения здесь неравные – то неизбежно вызывают нарекания те, кто много пожинает или много получает, хотя и мало трудится, у тех, кто меньше получает, а работает больше»[141].

Когда многие люди могут сказать «“мое” об одной и той вещи», замечает он, согласия быть не может. «К тому, что составляет предмет владения очень большого числа людей, прилагается наименьшая забота. Люди заботятся всего более о том, что принадлежит лично им; менее заботятся они о том, что является общим, или заботятся в той мере, в какой это касается каждого. Помимо всего прочего люди проявляют небрежность в расчете на заботу со стороны другого»[142]. С другой стороны, если каждый человек станет заботиться о своем, «среди них исчезнут взаимные нарекания; наоборот, получится большая выгода, поскольку каждый будет с усердием относиться к тому, что ему принадлежит»[143].

Эти замечания, представляющие собой, пожалуй, самый ранний образец «экономического» анализа отношений собственности, издавна привлекали внимание и нередко использовались, чтобы подчеркнуть, что нет ничего нового под солнцем: древние давно проанализировали проблемы собственности. Нечто похожее говорит и сам Аристотель, когда указывает, что если бы советы Платона были осуществимы, им бы уже давно последовали. «Не остался бы неизвестным такой порядок, если бы он был прекрасным, – пишет он. – Ведь чуть ли не все уже давным-давно придумано…»[144]

вернуться

133

Perry Anderson, Passages from Antiquity to Feudalism (London: Verso, 1974), 66.

вернуться

134

Гиббон Э. История упадка и разрушения Римской империи. М.: Центрполиграф, 2005. С. 41.

вернуться

135

Цезарь Гай Юлий. Записки о галльской войне. Кн. 6. § 22.

вернуться

136

Монтескье. О духе законов. Кн. 5. Гл. 14.

вернуться

137

Там же. Кн. 6. Гл. 3.

вернуться

138

Аристотель. Афинская полития. М.: Мысль, 1997. С. 6.

вернуться

139

Платон. Государство//Платон. Соч. В 4-х т. Т. 3. М.: Мысль, 1994. Кн. 5. С. 240.

вернуться

140

Аристотель. Политика//Аристотель. Соч. В 4-х т. Т. 4. М.: Мысль, 1983. 1262b.

вернуться

141

Аристотель. Политика//Аристотель. Соч. В 4-х т. Т. 4. М.: Мысль, 1983. 1263а.

вернуться

142

Аристотель. Политика//Аристотель. Соч. В 4-х т. Т. 4. М.: Мысль, 1983. 1261b.

вернуться

143

Аристотель. Политика//Аристотель. Соч. В 4-х т. Т. 4. М.: Мысль, 1983. 1263а.

вернуться

144

Аристотель. Политика//Аристотель. Соч. В 4-х т. Т. 4. М.: Мысль, 1983. 1264а.

20
{"b":"667470","o":1}