Друг ситцевый – Ну было, Было, Было раз. Теперь-то все законно. — С татуировки синий глаз Прищурила Джоконда. – Ну было, Что же мне теперь, Идти назад проситься? Ну я прошу тебя, Поверь, Друг ситцевый. Не поделили бабу. Сел. Бывает же такое? А баба – ясно, Бабы все… И он махнул рукою. Я взял его. Не буду врать, Ему я верил мало, Но надо же кого-то брать — Рабочих не хватало. Он в благодарности размяк, Бубнил про долг до гроба. Я оборвал его: «Пустяк, Работа будет пробой». Работал он, как только мог. Не хуже, чем ребята. Но еще долго под замок Завхоз получку прятал. «Мы для забора, на столбы…» Мы для забора, на столбы, Два тополя весной срубили И в землю зыбкую забили. А после (волею судьбы) Разъехались (расти, мужать) Забыл: сменил который город. Те, бывшие столбы забора, — На крыше кронами лежат И тополиный пух, как порох. А нам с тобой по тридцать скоро. Мороз в Красноярске Затихло все. В горах залег норд-ост. Почти до солнца небо промерзает. Трамвай-рефрижератор через мост Поскрипывая, переползает. Вдоль набережной тлеют фонари. Над Енисеем белая завеса. На люке теплотрассы сизари Осваивают прелести прогресса. Крещенская акварель Синеет снег и воздух синий. Аллея, как волшебный грот, Аж ветки прогибает иней Тряхни – под деревом сугроб. И воробьишки присмирели, Им на морозе не до склок. Но, черт возьми, какие трели Выводит узенький сапог. Какая музыка! Блаженство! Летит, все ноты упразднив, Рожденный под пятою женской Весёлый, зазывной мотив. И лица у людей, как маски, Ярки и веселы до слез. Такая красота, как в сказке. И лишь не сказочен мороз. «Опять бессонница, как баба…» Опять бессонница, как баба, Заводит музыку свою, Мои дороги и ухабы Бедняге жизни не дают. Она скулит и лезет в душу, Мол, нету сил, устала я И от гостиничных подушек, И от казенного белья, От верхних полок и вокзалов, От маятниковой ходьбы, Я не могу, я так устала Твоей бессонницею быть. Подумай и кончай болтаться. Не век же быть среди гостей, Остановись, сходи на танцы, Найди жену, расти детей. Всю ночь. Ей нет другого дела — Корит за прожитые дни. И нету сил, как надоела, А ведь попробуй, прогони — Припомнит все твои потери, Охает все твои дела. Зато, как смачно возле двери Храпит снабженец из Орла. «Я очень тихо сяду в поезд…»
Я очень тихо сяду в поезд, Окна засветится экран, И так уютно успокоюсь, Вдруг вспомню… И сорву стоп-кран. И километров пять по шпалам, Гася лицо о встречный дождь, Я пробегу, Но у вокзала Пойму, что ты уже не ждешь. «Мы в этом городе одни…» Мы в этом городе одни, Но вопреки моим гаданьям, Так медленно плетутся дни, Измученные ожиданьем. Молчат глухие вечера, Немые улицы и люди. И очень долго до утра, Конец ознакомительного фрагмента. Текст предоставлен ООО «ЛитРес». Прочитайте эту книгу целиком, купив полную легальную версию на ЛитРес. Безопасно оплатить книгу можно банковской картой Visa, MasterCard, Maestro, со счета мобильного телефона, с платежного терминала, в салоне МТС или Связной, через PayPal, WebMoney, Яндекс.Деньги, QIWI Кошелек, бонусными картами или другим удобным Вам способом. |
