Руки Эрика тотчас взносятся к лицу, и он укрывает его ладонями, отворачиваясь в страхе взглянуть Кристине в глаза. Она не сразу понимает в чем дело и теряется.

— Что такое, Эрик? — спрашивает она встревожено. — Тебе хуже? Позвать врача?

— Ты не должна смотреть на меня сейчас, — шепчет он хрипло, не отрывая ладоней от лица.

— Если ты хотя бы на секунду уберешь руки, то увидишь кое-что очень важное, — говорит Кристина, резко посерьезнев.

Он не сразу принимает решение. Показываться Кристине, видеть вновь её страх отчаянно не хочется, но в то же время… Он не может удержаться и медленно отводит ладони в стороны, поднимая на Даае напряженный взгляд.

Её теплая улыбка — первое, что видит Эрик. Он не понимает. Она протягивает ему своё тонкое запястье, и тогда он замечает другое — чуть поблескивающее в темноте колечко, прямо на её пальце, которое Кристина с таким трепетом хранила.

Сердце болезненно сжимается в груди.

Он не верит.

— Жаль, что ты уже не услышишь всё то, что я говорила тебе, пока ты спал, — мягко говорит она, бережно обхватывая его руки, — но, надеюсь, что будет достаточным сказать одно…

— Что?.. — окончательно теряется Эрик, глядя на неё сквозь слезы и ожидая худшего.

— Я люблю тебя, — на одном дыхании шепчет Кристина и прикрывает глаза, боясь его реакции, — Я слишком долго бежала от истины.

— Нет… — качает головой Эрик, не веря её словам, — нет, не может быть. Ты вот-вот выйдешь замуж за Чарльза, всё это какая-то сумасшедшая шутка, всё…

Он не успевает закончить мысль. Не успевает, потому что Кристина впивается в его губы чувственным, сладким поцелуем, потому что ее руки обвивают его костлявую шею слишком трепетно, потому что он всё-таки чувствует — она не лжет.

Его маленькая Кристина не умеет лгать.

Только не ему.

Только не своему Эрику

— Я тоже, — выдыхает он в её нежные губы, — тоже люблю тебя.

И он верит.

Он верит ей, он добровольно распахивает створы своей души, ею же и закупоренные.

Он подпускает ее настолько близко к своему жизненно важному, что между ними двумя не остается даже и миллиметра.

Потому что она не ударит его.

Она больше его не предаст.

Ибо любит.

Любит Его…

========== Глава девятнадцатая ==========

Ноющая боль не дает Эрику покоя всю ночь. Он же не смеет сказать о ней и слова, боясь разрушить столь идеальное мгновение — единственно любимая девушка чутко дремлет на его груди, бережно накрыв ладонью его болезненную рану.

Физическая боль теряет всякий смысл, пока рядом с ним настоящий Ангел, любящий всем своим большим и чистым сердцем. Он нежно поглаживает её по кучерявым, светлым волосам, невольно улыбаясь. Малышка Даае дала своему вечному покровителю всё, в чем так сильно нуждался, — семью, любовь и дом.

Она чуть ворочается в его руках прежде, чем рассеяно взглянуть на него из-под длинных ресниц и тихонько спросить:

— Почему ты не спишь?

— Я и так проспал слишком много, — врет Эрик, не желая признавать, что не может сомкнуть глаз от волнения, ведь рядом Она — та единственная, ради которой он ждал, ради которой страдал.

И жил.

Девушка убирает руку с его раненного бока и пораженно выдыхает — весь толстый бинт насквозь пропитался теплой, свежей кровью. Девушка вскакивает с кровати, испуганно оглядывая Эрика.

— Что же ты молчал?! — восклицает она, едва не срываясь на рыдания, и быстро покидает спальню, чтобы поскорее позвать докторов.

Как только Кристина оказывается за дверью, Эрик тихо шипит, сгибаясь пополам. Боль, которую он так долго и непоколебимо терпел, боясь показать Кристине свою слабость, разрывает теперь его изнутри, обжигает адским пламенем и заползает в ноздри, не позволяя дышать. Он борется с собой, хватаясь из последних сил за остатки проваливающегося сознания. Он чувствует себя никчемным и слабым, когда боль окончательно подавляет его, лишая власти над собственным телом…

Холодные от страха руки судорожно касаются бледных щек Эрика, и мягкие, влажные губы покрывают легкими поцелуями его пугающее лицо. Он будто наблюдает за всем издалека — слуги подталкивают Кристину к выходу и наглухо запирают дверь, доктор резко склоняется над синеющим телом мужчины, твердо сжимая пальцами скальпель.

Громкий стук в висках.

Провал.

Тьма.

Пустота.

***

Обессилевшая врач покидает комнату Эрика, и на нее тотчас набрасывается испуганная Шарлотта. Она хватает Селин за плечи и вглядывается с надеждой в её раскрасневшиеся от напряжения глаза.

— Всё пошло не так, — поясняет она и тяжело вздыхает, снимая с себя некогда белый фартук, теперь весь перепачканный кровью, — мы надеялись, что сможем избежать этого, но кровотечение все-таки пошло внутрь.

— И что дальше? Что делать дальше? — не унимается герцогиня, чуть встряхивая доктора.

— Мы сделали всё, что могли, — тихо отвечает Селин, — пока что ему нужен абсолютный покой, пускай в спальне дежурят по очереди слуги.

— Позвольте мне, — подает голос Кристина, всё это время сидевшая тихонько в углу и молящаяся за жизнь своего родного маэстро, — пожалуйста, мадам, я не спущу с него глаз ни на секунду, буду делать всё-всё, что Вы скажите!

— Я не могу позволить Вам видеть его сейчас, — печально говорит доктор, разводя руками, — как и Вам, мадам, извините.

Герцогиня понятливо кивает и, переведя дыхание, протягивает Кристине руку, чтобы помочь подняться ей с пола. Им ничего не остается, кроме как терпеливо ждать.

— Он действительно очень сильный, — добавляет Селин, удаляясь в сторону своей спальни, — уверена, что он справится и с этим испытанием тоже.

Женщины обмениваются тяжелыми взглядами.

— Нам нужно поговорить, — шепчет Шарлотта, опуская в пол поникший взгляд.

Девушка согласно кивает, утирая рукой намокший нос, и шагает к гостевой спальне, в которой почти никогда никого не бывает. Там они могут, наконец, немного побыть наедине. Произошло столь много событий, а они так и не смогли обсудить их друг с другом.

Когда Шарлотта с Кристиной усаживаются вместе на небольшой кровати, мадам тяжело вздыхает, обдумывая, как преподнести девушке свои неприятные мысли.

— Милая, ты только не злись на меня за такие домыслы, но все-таки, — решается заговорить Шарлотта, — не может ли быть это нападение делом рук Рауля или Чарли? Я всерьез думала над этим… Если поначалу эта мысль казалась безумной, то сейчас уже нет. Мы с тобой не знаем, где они сейчас, и что у них в головах.

— По правде говоря, у меня тоже были такие мысли, — выдыхает Кристина, прикрывая глаза, — но Рауль не причем. Они с Эриком уже сцеплялись раньше, но цели «убить» он бы никогда не поставил, как и не стал бы прятаться за спиной наемника.

— Зато стал бы Чарли, — мрачно шепчет Шарлотта, — он бы пошел на убийство за то, что принадлежит ему… Если он к этому причастен, то он обязательно лишится своего титула и путь сюда ему будет затем закрыт, — голос женщины из мягкого стал металлически холодным — таким, каким Даае его еще не слышала.

— Господи, — надломленно говорит Кристина, — что, если бы он правда убил Эрика?.. Я сошла бы с ума, Лотта. У меня же был шанс уйти к Эрику еще до помолвки!

— Это моя вина, что все случилось так быстро, — признается герцогиня, отводя глаза, — я толкала его к тому, чтобы сделать тебе предложение как можно скорее. Боялась, что он никогда больше не встретит невесты достойнее тебя…

— Дай Бог, я по-настоящему стану частью вашей семьи, — с грустной улыбкой отвечает Даае, разглядывая аккуратное колечко Эрика, согревающее теплом её изможденную душу.

— Обязательно станешь, дорогая, — отвечает ей улыбкой Лотта, приобнимая девушку за плечи, — неужто ты сомневаешься в его любви к тебе?

— Нет-нет! — восклицает Кристина. — Ни секунды не сомневаюсь в этом. Я лишь теперь боюсь за его жизнь. Казалось, всё позади, весь тот кошмар, и тут вдруг снова становится хуже…

— А ты верь, — шепчет герцогиня, заглядывая в опухшие от нескончаемых слез глаза Кристины, — верь только в лучшее.