Когда его выдержка внезапно подходит к концу, Кристина не может сдержать самозабвенного крика и бессознательно рассекает заостренными ноготками его плечи, оставляя за собой тонкие, кровоточащие царапины. Судорожный выдох срывается с губ мужчины, когда он выходит из её заполненного лона, и он прижимает супругу к себе ослабевшими руками, не силясь сделать большего. Он ощущает, как её хрупкое тельце содрогается в его объятиях и невольно тому улыбается, размеренно поглаживая её взмокшую спину.
— Раньше всё казалось другим, — шепчет севшим голосом Кристина, выводя на его исполосованной груди незамысловатые узоры, — не таким важным, не таким чувственным.
— Многое теперь обретет большее значение, — отвечает рассеяно Эрик и целует её нежно в висок, прикрывая глаза, — мы теперь одна семья.
— Как бы то ни было, — с улыбкой откликается Кристина, накидывая на их обнаженные, сплетенные воедино тела одеяла, — я запомню эту ночь навсегда.
Она аккуратно протягивает руку к его лицу, чтобы снять с магнитов порядком надоевший за день протез, и целует затем легонько в шею.
— Спасибо тебе, — выдыхает она, разглядывая его истинное, неподдельное лицо, — ты сделал сегодня во сто крат больше, чем я могла мечтать.
— Ты сделала то же самое, поверь, — улыбается он и прячет безобразное лицо в её мягких волосах, — я безумно сильно люблю тебя…
— Я тебя тоже, Эрик, — шепчет Кристина, расплываясь в счастливой, искренней улыбке и прикрывая глаза.
Эта ночь становится последней перед страшным испытанием, на которое Кристина подписалась собственной кровью. Последней перед бешеным круговоротом событий. Последней перед их борьбой за собственные переполненные любовью души.
========== Глава 33 ==========
Особняк отчего-то кажется по-особенному уютным и тёплым, когда Эрик и Кристина возвращаются туда, держась крепко за руки. С момента отъезда из Шартра они так и не отступали друг от друга ни на мгновение, отчаянно желая провести в нежном спокойствии последние часы до возвращения домой, до начала безумной гонки за их души.
Призрак с трепетом помогает снять с Кристины своё теплое пальто и затем бережно обнимает её со спины, тяжело вздыхая. С самого утра его не отпускают мрачные мысли, страхи и предрассудки. Он чувствует себя абсолютно бессильным от осознания того, что они сцепились в схватке с самим дьяволом.
— Не хочешь мне рассказать, наконец, в чем суть вашей сделки? — спрашивает серьезно Эрик, не выпуская девушку из своих рук.
— Не хочу, — откликается Кристина мягко и разворачивается к нему лицом с легкой улыбкой, — просто делай всё, что я скажу, хорошо?
— Боже… — выдыхает мужчина тихо. — Пойти на это просто безумие, Кристина.
— Согласись, — отвечает она, утыкаясь кончиком носа в его холодную шею, — не тебе меня судить.
Он рассеяно кивает, пожимая плечами, и супруга бережно обхватывает его тонкое запястье, чтобы затем повести к изящной кованной лестнице.
— Просто твори, — ласково говорит Кристина, спускаясь аккуратно по крутым ступенькам вниз, — твори и отдавайся своей Музыке целиком, как ты только умеешь, Эрик. Вспомни о каждом важном событии своей жизни и спой, выплесни все свои чувства в словах песни…
Они оказываются на сказочном цоколе их особняка, и девушка мягко подталкивает Эрика к роялю, стоящему у воды.
— Прошу тебя, — шепчет она едва слышно, усаживая его на банкетку и склоняясь к его щеке, чтобы запечатлеть на ней легкий поцелуй, — покажи всё, на что ты способен.
— Я не понимаю, — вздыхает Эрик грустно, — как я могу сейчас играть, если могу думать лишь об этом чертовом договоре?
— Милый, — мягко говорит Кристина, кладя руки на его напряженные плечи, — твоя Музыка — единственное, что может спасти нас.
Призрак невольно хмурится, так и не понимая, что задумала его супруга, но всё-таки неуверенно кивает и возносит руки над клавишами инструмента. Лицо Кристины освещает удовлетворенная улыбка.
Когда Эрик начинает играть мягкую мелодию, девушка незаметно отступает к установленной в уголке этажа аппаратуре и быстро подключает её к сети. Многочисленные индикаторы аудиоинтерфейса тотчас загораются мелкими огоньками, оповещая девушку о своей готовности к работе. Она поднимает со стола аккуратный конденсаторный микрофон и торопливо устанавливает на стойку-треногу близ рояля.
Девушка занимает место за столом и надевает на себя тяжелые наушники, чтобы слышать каждую идеальную деталь музыки Эрика. Её удивляет вновь и вновь то, как хорошо обустроен цоколь под студию — здесь есть всё от программного обеспечения на компьютере до громоздких диффузоров, что оказываются как нельзя кстати.
Когда помимо невероятно красивых звуков рояля в наушниках Кристины раздается нежный баритон её супруга, она невольно забывается, отдаваясь в объятия его гипнотического голоса, внимая ему.
Она вдумывается в смысл звучащих слов и осознает, что Эрик последовал её совету и вспомнил. Вспомнил каждый тяжелый удар, каждое злое слово, каждый презрительный взгляд. Вспомнил и выплеснул всё это сразу в своей Музыке, в своей песне, адресованной кому-то более высшему, чем просто обычный человек.
В памяти Кристины само собой всплывает воспоминание. Воспоминание о том, как Эрик впервые распахнул перед ней врата своей невероятно красивой души, как приподнял завесу своей жизни, полной отчаяния и страхов, как высказал в словах дивной песни всё, о чем болела его истерзанная душа.
По щекам девушки сползают горькие слёзы, и она отрешенно мотает головой, пока в наушниках звучит самый родной ей голос, пока он повествует ей о насмешках Судьбы и роковом ненастье… И ей хочется кричать. Кричать от этой боли, истязающей её бесконечно любящее сердце.
Тогда, после мягкого аккорда, смысл слов вдруг меняется, ровно как и всё звучание — оно становится вдруг светлым, переполненным надеждой и трепетом. По лицу Кристины скользит улыбка сквозь слёзы, и она беззвучно смеется — это её мелодия. Она звучит так звонко и нежно, так романтично и трепетно, что Кристина может поклясться, не глядя на супруга — его лицо сейчас освещает самая тёплая на этом свете улыбка.
Когда в наушниках раздаются первые слова песни, сердце Кристины тотчас замирает — Эрик рассказывает в ней их историю любви. Их историю. И вслушиваясь в каждую фразу куплета, она вспоминает всё в точности до мгновения.
Этот вечер для Эрика и Кристины становится особенным — они впервые проводят время, словно родные люди, словно маленькая семья. По дому у озера разносится заливистый смех Даае. Она сидит в бережных объятиях Эрика, вслушиваясь в его размеренное чтение комичной книги Уайльда.
Именно сейчас она осознает, сколь сильна её любовь к нему, сколь велик страх его потерять. Именно сейчас, глядя на его костлявые пальцы, аккуратно удерживающие тонкий переплет книги «Идеальный муж», ощущая его теплое дыхание, мягко щекочущее её шею, внимая его бархатному, ласковому голосу. Сейчас, а не в момент обуявшей их страсти. Сейчас, а не в миг, когда признание само собой слетело с её губ.
— Я и не знала, что любовь должна быть такой… — бессознательно шепчет Кристина свои мысли вслух.
— Что? — рассеяно спрашивает Эрик, оторванный от чтения забавной пьесы.
— Такой неуловимой, знаешь, — тихо продолжает Даае, оборачиваясь к мужчине через плечо и заглядывая в его глаза, сверкающие в прорезях белоснежной маски, — такой нежной. Я ощущаю важность таких мелочей, Господи! Твои тонкие пальцы… Я не могу отвести взгляда от их музыкальных движений, словно ты играешь на незримом инструменте.
— Твой звонкий смех, — понимающе кивает Эрик, осознавая, о чём она говорит, — как весенняя капель, ласкающая слух.
— А взгляд, — выдыхает девушка, обхватывая прохладными пальцами худую шею Призрака, — твой взгляд, когда я говорю тебе, как сильно люблю.
Мужчина не может сдержать радостной улыбки и отводит в смущении глаза в пол, словно мальчишка.
— Как бы ты этого не прятал, — тихо говорит Даае, — я вижу каким неподдельным счастьем они загораются. Знаешь, я могу перечислять бесконечно то, что я люблю в тебе…
