Откуда-то снизу доносятся тихие мужские голоса, и Кристина хмурится, усаживаясь на постели. Она бессознательно тянется к своим глазам, чтобы протереть их ото сна, и лишь теперь ощущает, что кольцо Дориана по-настоящему лежит в её ладони.

Руки взлетает к цепочке, но той на шее не оказывается. Тихо чертыхнувшись, Даае оглядывает простынь и замечает краем глаза её под одной из подушек. Она всерьез задумывается над этой странностью, напряженно вспоминая слова, сказанные Дорианом.

Происходящее кажется бредом, глупым наваждением, порожденным её истосковавшимся сердцем. Но что может отрицать Кристина, когда прямое свидетельство встречи их душ лежит прямо в её дрожащей ладони? Она с трудом сглатывает комок, подступивший к горлу. Счесть ей этот мираж за игру разума или же принять, как единственную истину?

— Кристина! — раздается снизу голос, пропитанный теплом.

Она отбрасывает все туманные мысли прочь — они слишком тяжелы для её едва пробудившегося ото сна сознания. Накинув на себя легкий халатик, Кристина спешит подняться с кровати и отправиться вниз.

Она замирает на последних ступеньках лестницы, завидев в коридоре рядом стоящего с Эриком незнакомца — мужчину средних лет.

— Знакомься, милая, — мягко обращается к Кристине Призрак, беря её за руку и помогая спуститься вниз, — это месье Леруа, он возьмет на себя все заботы о нашей свадьбе.

— Как замечательно, — выдыхает девушка с улыбкой, склоняя голову к плечу, — рада с Вами познакомиться, месье.

— Обещаю, мадемуазель, — заверяет он, — я учту каждое Ваше пожелание и приложу все усилия, чтобы Вы этот день вспоминали каждую секунду совместной жизни.

— Мы запомним его в любом случае, — отвечает Кристина, прижимаясь к плечу Эрика, — а пока что нам нужно немного времени, чтобы решить чего мы в самом деле желаем.

— Что ж, тогда не буду отнимать Ваше драгоценное время, — кивает мужчина, отступая к двери, — буду ждать Вашего звонка!

Как только дверь захлопывается, Кристина заключает Эрика в крепкие объятия, радостно улыбаясь. Она чувствует невероятное облегчение от этого необычного сна, чувствует, как вина отпускает из своих тисков её душу, как желание жить возвращается к ней, а, самое главное, она ощущает, что готова двигаться дальше, готова дарить любимому мужчине себя полностью.

— Я не ждала, что всё будет так быстро, — шепчет Кристина, — я даже не представляю пока, каким хочу всё видеть…

— Не представляешь? — спрашивает тихо Эрик, заглядывая с упоением в её глаза. — Тогда послушай. Ты идёшь ко мне неторопливо, ступая по мягким лепесткам роз, ведомая лишь светом многочисленных свечей, а я дожидаюсь тебя под огнями маленьких, ярких фонариков, сияющих среди ветвей цветочной подвенечной арки. Гости же таятся на резных лавочках по обе стороны от твоего пути, замершие в ожидании чуда…

— Боже, Эрик, — выдыхает Кристина, не позволяя тому даже закончить, — это невероятно…

— Тебе не нравится? — взволновано уточняет он, опуская взгляд в пол.

— Потрясающе, — шепчет она ему на ухо и мягко целует его мочку, — я хочу, что бы всё было именно так. Так, как представляешь ты, потому что… Никто не сможет придумать нечто более прекрасное, чем-то, что придумал ты.

Он невольно расплывается в улыбке, бережно обнимая возлюбленную. Свадьба… Он сотни раз рисовал в своей голове её идеальный образ; бесцельно грезил и мечтал, непоколебимо уверенный в её нереальности.

— Я не ждал, что однажды этот день настанет, — вполголоса говорит Эрик, укачивая в своих объятиях Кристину, — не ждал, что однажды так сильно полюблю, что покину однажды своё убежище…

Его робкое дыхание обдает шею девушки, и она чувствует на своем лице теплые капли его слез, ощущает, как легонько вздрагивают его плечи.

— Ну, что такое? — ласково спрашивает Кристина, снимая с лица Эрика аккуратную маску и откладывая её в сторону.

Он опускает голову, скрывая темными волосами лицо и почти безумную улыбку. Девушка мягко откидывает с его глаз взлохмаченную челку и нежно целует его.

— Кажется, я лишь сейчас осознаю, что ты правда хочешь стать только моей, — шепчет он в её губы, обхватывая ладонями её маленькое личико, — что это не сон…

— Я по-настоящему хочу, — кивает она, вглядываясь в родные, сверкающие глаза, — и могу повторять тебе об этом бесконечно, а доказательством тому пусть будет мой предсвадебный подарок.

— Подарок? — удивляется Эрик.

— Это сюрприз, — смущенно улыбается Кристина, поглаживая пальцами его тонкую шею, — завтра утром мы отправимся за ним, хорошо?

— Ты не должна была… — начинает Эрик протестовать.

— Я уверена, — перебивает она, — ты не будешь разочарован. Верь мне, мой Ангел.

Он сталкивается с ней взглядом и неуверенно кивает, отвечая:

— Я верю.

***

Изящные интерьеры любимого кафе де ля Пэ совсем не радуют глаз печального Убальдо. Он сидит за небольшим столиком, пустым взглядом глядя в широкое окно. Кофе, стоящий в чашке перед ним, уже совсем остыл, а поджаристый сандвич так и не оказался тронут. Тяжело вздохнув, Пьянджи делает пару глотков совсем потерявшего вкус, прохладного кофе и морщится.

Ему начинает казаться, что его жизнь никогда больше не вернется в привычную колею, что он так и не перестанет убиваться горем, топиться в отчаянии; что радость покинула его навсегда.

Телефон в который раз надоедливо жужжит в кармане пиджака. Он сдается и решает ответить. На экране высвечивается такое ласкающее душу «Любимая», и он принимает вызов.

— Да, дорогая, — откликается он как можно бодрее.

— Могу я приехать к тебе? — слышится тревожный голос женщины после небольшой паузы.

— Погоди, — выдыхает Убальдо, чуть напрягаясь, — что-то случилось? Может лучше мне доехать до тебя?

— Нет-нет, mio caro*, — протестует она и глухо выдыхает, — я лишь хотела поговорить с тобой.

— Тогда я в кафетерии напротив Оперы, — отвечает он, заметно расслабляясь, — буду ждать тебя прямо тут.

— Прекрасно! — радостно отвечает Карлотта. — Люблю тебя!

Она тут же бросает трубку, и Убальдо лишь остается в растерянности глядеть на потускневший дисплей, размышляя о столь сильной срочности разговора. Конечно, Пьянджи и сам бесконечно скучает по её нежным рукам, по сладким поцелуям, но тоска по так быстро ставшему родным другу оказывается значительно сильнее.

Время словно замедляется для мужчины, одиноко сидящего в полупустом кафе и бездумно мешающего сахар в своем холодом капучино. Ощущение, что стрелки крупных часов, висящих на стене, стоят на месте, не покидает Пьянджи, когда он, должно быть, в сотый раз глядит на них.

На его глаза вдруг ложатся мягкие ладони, и он невольно расплывается в теплой улыбке, касаясь их своими широкими пальцами и безошибочно узнавая их обладательницу.

— Милая… — шепчет он, бережно беря её за руки и поочередно целуя тыльные стороны обеих ладоней.

— Я скучала, — на распев говорит она тихо, целуя его в темноволосый затылок.

— Я тоже, — отвечает Убальдо, подталкивая её к соседнему стулу и призывая неуловимым жестом официанта.

Молодой человек в длинном белоснежном фартуке тотчас оказывается у их стола, держа наготове в руках ручку.

— Нам, пожалуйста, бутылочку Шато Марго восемьдесят второго, — не взглянув на парня, указывает Убальдо и аккуратно обнимает за талию женщину в строгом сапфировом платье.

— Боюсь, — выдыхает она, прикрывая глаза и беря мужчину за руку дрожащими пальцами, — пить мне теперь нельзя.

— Что?.. — теряется Пьянджи, не сразу соображая о чем говорит Джудичелли.

— Я пришла сюда, чтобы сказать это глядя тебе в глаза, — шепчет она надломленным голосом и переводит взволнованный взгляд на возлюбленного, — у нас будет малыш…

Mio caro* (итал.) — Мой дорогой

========== Глава 25. Откровения Эрика ==========

В каждой перемене, даже в самой желанной, есть своя грусть,

ибо то, с чем мы расстаёмся, есть часть нас самих.

Нужно умереть для одной жизни, чтобы войти в другую.