Без разбору Рауль скидывает с полок массу небольших коробочек и блистеров, надеясь найти так хорошо ему помогающий ранее препарат. Он натыкается, наконец, на заветную упаковку капсул и невнятно читает название:
— Пентобарбитал, — он кивает головой, вспоминая смутно, что правда раньше их принимал на ночь, чтобы легче было засыпать.
Он неожиданно поскальзывается на влажном кафеле и неуклюже заваливается в белоснежное джакузи, едва не роняя таблетки из рук. Он нервно смеется, распластавшись в ванной, и вскрывает трясущимися от опьянения руками упаковку.
Нужно только уснуть. Уснуть и оказаться рядом с таким дорогим ему другом. Уснуть и предаться ностальгии по самому прекрасному для них обоих времени. Уснуть и больше никогда не проснуться…
Горсть таблеток рассыпается на дрожащую ладонь де Шаньи и он тотчас закидывает её в рот, спешно затем запивая остатками жгучего алкоголя.
— Я всегда есть у тебя… — повторяет Рауль, опуская вмиг потяжелевшие веки, и отдается сладкой, резко накатившей дрёме.
Он слышит звонкое щебетание птиц и журчание тонкого ручейка, спускающегося в озеро. Теплый голос друга детства радостно зовет его за собой, и Рауль спешит на этот клич — так хорошо знакомый клич прошлого. Он выполняет обещание, данное им так давно, он возвращает свой постыдный долг.
Теперь он всегда будет с ним…
========== Глава 24 ==========
Дома проспекта Гренель проносятся размытыми пятнами за окном автомобиля старшего де Шаньи. Он вжимает педаль газа в пол всё сильнее, глядя пустым взглядом на удивительно безжизненную дорогу, — Филипп никак не может сосредоточится на управлении несущегося с бешеной скоростью джипа.
Все его мысли остаются по прежнему с Карлоттой.
Он по-настоящему ждал её, старался быть обходительным и мягким, старался не давить на неё, а в итоге… В итоге лишился самого ценного из того, что имел. Не сдержавшись, он бьет с размаху ладонью по рулю, и джип громогласно сигналит, вынуждая людей, мирно гуляющих по тротуару, испуганно отпрянуть в сторону от дороги. Тихо чертыхнувшись, Филипп резко выворачивает руль, чтобы поскорее въехать в свой двор.
Именно сейчас ему отчаянно именно сейчас выпить и поговорить с братом по душам. Он и сам желает теперь поделиться с Раулем всем тем, что тяготит его душу, что режет каждый день его сердце.
Остановившись у двери подъезда, старший де Шаньи жмет на номер их квартиры и замирает в ожидании ответа брата. От двери исходит противное верещание, но дверь остается накрепко закрытой.
— Нажрался, скотина, — тихо шипит под нос Филипп и на ощупь находит в кармане брюк ключ.
Быстро взбежав по лестнице, де Шаньи отворяет дверь в их квартиру, и ему в нос тут же ударяет резкий запах спирта.
— Рауль! — недовольно восклицает Филипп, разуваясь на пороге и затем проходя вглубь квартиры.
В апартаментах стоит абсолютная тишина, и уже только это заставляет старшего брата напрячься — Рауль всегда жутко шумел, когда напивался так сильно.
— Ну, куда ты спрятался? — с усмешкой спрашивает Филипп, медленно обходя пустующую квартиру.
Он легонько толкает дверь в ванную комнату и находит там Рауля, безжизненно повисшего на бортике джакузи и рассыпавшего по полу какие-то таблетки.
— Рауль… — тихо зовет Филипп, подступая на ватных ногах к брату и постепенно осознавая, что проблема лежит куда глубже.
Он не должен медлить, не должен боятся — не сейчас, когда Рауль так отчаянно нуждается в его помощи, когда бездыханно лежит на краю ванной, а на полу валяются рассыпанные им таблетки.
Нет времени на ожидание врачей, скорой помощи. Нет времени — это Филипп знает почти наверняка и резко подхватывает обмякшее тело брата на руки. Страх тотчас охватывает его от жуткого наваждения — нет дыхания.
Не зная ничего наверняка, действуя лишь интуитивно, он срывается к выходу из квартиры. Так будет быстрее, нужно лишь найти ближайшую больницу.
Бегом Филипп спускается вниз по лестнице, крепче прижимая к своей груди бессознательного Рауля, такого безнадежного и беспомощного. Подъездная дверь жестко отлетает в сторону от сильного пинка старшего де Шаньи, охваченного паникой.
Он замирает у распахнутой двери автомобиля, чтобы бережно положить Рауля на переднее сиденье и, захлопнув дверь, спешит занять место за рулем.
С трудом Филиппу удается завести машину дрожащими от напряжения руками. Нужно лишь переехать мост Бир-Хакейм, лишь попасть на правый берег — в центральном госпитале о Рауле абсолютно точно позаботятся.
Визг колес раздается в тихом дворе дома, где располагается квартира де Шаньи, и массивный джип на полной скорости выезжает на проспект. Сейчас ни что не остановит Филиппа: никакие правила, никакие служащие.
Каждая секунда может стоить его брату жизни…
***
Яркие солнечные лучи мягко играют с золотистыми волосами Кристины, и она невольно улыбается этим шалостям природы. Легонько болтая ногами в чистом, теплом пруду, девушка любуется на красивую радугу и понимает, что это место — истинный рай. До её чуткого слуха доносится звонкое щебетание птиц, и она внимает их изящным трелям.
— Я был уверен, что тебе понравится тут, — доносится до Кристины ласковый голос, и она оборачивается на него, распахивая в удивлении глаза.
— Это ведь только сон, — говорит печально девушка под выразительны взглядом изумрудных глаз, — иначе бы я не могла тебя видеть…
Он по-доброму усмехается, усаживаясь рядом с Кристиной на аккуратный понтонный мост и бережно беря её за руку, мягко сплетая их пальцы.
— Ты так переживаешь, — шепчет Дориан, глядя задумчиво вдаль, — я не желал этого, знаешь.
— А что я могу? — грустно спрашивает Кристина на выдохе, — Всё случилось так нелепо, так непонятно и быстро. Я просто не могу принять этого…
— Нет, — тихо перебивает он, переводя на неё взгляд, — ты не прекращаешь себя винить, а ведь Эрик прав — это только мой выбор. Что же ты не слушаешь своего жениха, глупенькая? Он желает тебе только лучшего, как и я.
— Мне так тебя не хватает, — едва слышно говорит Кристина, боясь вновь заплакать, и заключает его в крепкие объятия, — Боже, так сильно не хватает.
Его руки трепетно поглаживают её чуть подрагивающую спину, убаюкивают и дарят спокойствие, а мягкие губы легонько касаются виска, укрытого спутанными светлыми волосами.
— Всё будет хорошо, — шепчет он ей на ухо, — слышишь? Я хочу, чтобы ты была счастлива с ним.
Его пальцы аккуратно касаются висящего на шее Кристины кольца, подаренного им не так давно, и он тихо выдыхает, смаргивая застывшие в глазах слёзы.
— Ты не должна жить прошлым, — добавляет вполголоса Дориан, заглядывая в её небесно-голубые глаза, — а только лишь настоящим.
Едва высказав Кристине это, он сдергивает с её шеи своё помолвочное кольцо, разрывая цепочку и грустно улыбаясь.
— Ты должна носить лишь это, — говорит строго Готье, кивком указывая на старинное кольцо, украшенное гелиодором, — и бороться за своё счастье, договорились?
Она быстро кивает, смахивая со щек слёзы и глупо улыбаясь. Парень бережно берет её за руку и вкладывает свой подарок в её раскрытую ладонь, сжимая её потом с силой пальцами.
— Я не хочу, чтобы ты меня забывала, — обращается он к ней, пряча глаза за длинной, темной челкой, — но и не хочу, чтобы плакала обо мне… Что угодно, только не это, только не слёзы моей девочки.
Девушка тихо смеется, прижимаясь к его широкой груди и прикрывая глаза, наслаждаясь этой чудесной иллюзией, так похожей на реальность.
Над их головами пролетает маленький песочник и затем планирует прямо на ладонь Кристины, так и говоря ей о том, что это не продлится долго — ещё чуть-чуть и всё рассеется, не оставив за собой и следа.
Когда Даае уже начинает чувствовать, как отступает ото сна, до нее доносятся тихие слова:
— Ты же знаешь, как велика гениальность Эрика, — туманно говорит Дориан, — неужели он бы правда не обошелся без той сделки?
Медленно, но верно сон отступает, и девушка тихонько зевает, приоткрывая глаза. Она оказывается на мягкой постели, очевидно, уложенная на неё заботливо Эриком тотчас, как он проснулся.
