Она протянула Призраку левую руку, позволяя тому медленно надеть на её палец красивое кольцо. Кристина счастливо улыбнулась и нежно поцеловала Эрика в край губ, наклонившись над столом.
— Боже, какое необычное кольцо, — прошептала девушка, рассматривая поблескивающие камни, — а этот камень такой необычный… У тебя точь-в-точь такие же глаза: сияющие будто солнце.
— Я даже не помню сколько ему лет, — усмехнулся Эрик, — оно мамино, я его сохранил, понадеявшись, что однажды в моей жизни всё же случится чудо.
— Нужно верить в чудеса, Эрик, — тепло ответила Кристина, взяв его за руки.
— Теперь я верю.
Этот вечер действительно оказался особенным и волшебным, а жизнь Эрика заиграла новыми красками, солнечными. В нём неожиданно появилась сила. Сила для борьбы против демонов, обитающих в его душе. Сила, чтобы избавиться от огня, охватившего их своими цепкими лапами.
Il mio amico* (ит.) — Друг мой.
Гелиодор** (греч.) — Дар солнца
========== Глава 17 ==========
Вид из иллюминатора пугающе жуткий. Молния то и дело опасно сверкает близ острого крыла самолёта. Перелёты — привычное дело для молодого де Шаньи, но раньше никогда еще он не летал в столь неудачные погодные условия. На новом месте он усидеть так же не мог, волнение за близких брало верх. Кутаясь во флисовый плед от Air France, Рауль напряженно следит за плавными манёврами самолёта в небе. Полёт выдаётся не самым приятным — их самолет заметно трясёт, и уставшие стюардессы с натянутыми улыбками спешат оповестить пассажиров о начинающейся посадке.
Монотонные голоса экипажа вновь повторяли свои инструкции, и Раулю невыносимо хотелось заткнуть их. Он мог думать только о том, как действовать дальше. Как поступить, если Кристина в опасности, как не натворить глупостей? Стоит ли вызывать полицию? Достаточно ли будет их с Дорианом усилий, и нужно ли вообще во всё это ввязываться? Он судорожно выдохнул, потирая виски. Нужно срочно переговорить с Готье, ему известно гораздо больше. Нельзя лезть в такое, не разобравшись тщательно в деталях. В конце концов, Кристина может в любой момент объявиться.
Всех пассажиров резко встряхивает, когда самолёт жестко касается посадочной полосы. Со всех сторон слышатся радостные возгласы, пока они выруливают к нужному терминалу, люди аплодируют пилотам, а Рауль не понимает их. Ему совершенно плевать на всё, и он спешит первым выскочить с борта, когда, наконец, к нему подгоняют трапы.
Париж встречает его морозным ветром и мелким градом, больно бьющим по лицу. Прекрасно. Остается надеяться, что Дориан будет приветливее, чем этот гадкий город. Он выводит мобильный из авиа-режима и набирает номер Готье, надеясь на скорый ответ.
— Рауль? — отвечает сонный голос друга, конечно, рейс был совсем ранний.
— Прости, что разбудил, — извиняется де Шаньи, — я в Париже и очень хочу встретится с тобой. Могу я подъехать?
— Конечно, но я не дома, у друга в больнице, — поясняет Дориан, немного взбодрившись, — это госпиталь Сен-Луи. Скажи, что тебе нужно к Убальдо Пьянджи, тебя проводят.
— Хорошо, я скоро буду! — оживленно ответил Рауль, скидывая звонок и старательно ловя проезжающую мимо машину такси.
***
Утро перестало вызывать у Призрака раздражение и разочарование. На смену им пришли лишь счастье и умиротворение. Теперь, когда первым, что он видит, становится лицо сладко спящей Кристины, нет места негативу. Ему хочется просто наслаждаться этой жизнью.Проведя пальцами вдоль хрупкого предплечья Даае, он берёт её за руку и расплывается в улыбке, ощущая холод помолвочного кольца. Она только его. Девушка, будто чувствуя его радость, сонно щурится, открывая глаза.
— Сними ты её, наконец! — зло выдыхает Кристина, стаскивая с Эрика расписную маску, а он обиженно фыркает, отворачиваясь от неё к стене.
— Будешь её цеплять на себя, не выйду замуж, — пробормотала девушка, обнимая его со спины и нежно целуя в костлявое плечо, — а я ведь очень жду свадьбы.
— Прости, мне так тяжело, — прошептал Эрик, неподвижно лёжа, — мне противно от самого себя.
— А мне не противно, — выдохнула Даае, проводя пальчиками по его выпирающим позвонкам, — я люблю тебя именно таким.
— Тебя будто приворожили, — усмехнулся Эрик по-доброму и неторопливо развернулся к ней, убеждаясь, что девушка смотрит на него всё с тем же упоением, что и всегда, — как такое возможно?
Она пожала плечами, мило улыбнувшись и прижимаясь всем телом к Призраку. Обняв его ногами, она тихо засмеялась.
— Ты весь ледяной, — Кристина обняла его крепче, утыкаясь носом в шею, — я согрею тебя.
— Просто я труп столетней давности, — прошипел Эрик, обнимая её в ответ и с удивлением отмечая, что она и правда способна его отогреть.
Девушка мягко толкнула его в бок и залезла под одеяло с головой, прильнув губами к его покрытой шрамами груди. Теплые поцелуи заставили Эрика издать протяжный стон.
— Кристина, — обратился он к ней, с трудом выдыхая, — не стоит, ты и так даёшь мне так много…
— Я делаю только то, чего я сама очень хочу, понятно? — донеслось из-под одеяла прежде, чем к уродливому телу Призрака прижалась Даае, обнимая.
— Люблю, — отвечает ласково Эрик, скользнув к ней, — как же сильно я люблю тебя.
Этот уют сводил Кристину с ума. Она и не знала, что такое возможно с ним: Эрик казался холодным и отстраненным, но стоило лишь дать ему немного ласки… В нём таилось столь многое, обращённое лишь к одной Даае, что ей не верилось в эту реальность. Ни один мужчина не дал бы столько любви, заботы и ласки ей. Ни один не заслуживал бы такого снисхождения и прощения. Эрик стал особенным во всём. Ей хочется в нём раствориться, остаться навсегда в его царстве музыки ночи, быть в его абсолютной власти.
— Мы можем уехать? Уехать куда-нибудь вместе? — быстро спросила Кристина, страшась его ответа. — Сбежать и начать жизнь с чистого листа?
— Ты хочешь этого, уверена? — настороженно спросил Эрик, взглянув на неё серьезно. — Я сделаю всё, что только ты пожелаешь, дитя моё, но я не хочу, чтобы ты пожалела после.
— Эрик, я хочу, чтобы ты жил тоже. Не в подземельях или еще, Бог знает каких, убежищах, — она тяжело выдохнула, обхватив его лицо ладонями, — хочу, чтобы мы стали настоящей семьей.
Он отвёл глаза, пряча жуткое лицо в её волосах. Молчание послужило ответом. Она понимает, как это тяжело, плечи Эрика вздрагивают, когда он изо всех сил старается сдержать подступившие слёзы. Он не может. Осторожно обнимая, Кристина нежно целует его в висок.
— Прости, — шепчет ласково она, поглаживая его по спине, стараясь успокоить, — я не давлю, мой Ангел. Я лишь говорю о том, чего больше всего желаю. Это стало бы счастьем для нас обоих, и я помогу тебе пройти этот непростой путь, слышишь? Я уверена, что у нас еще всё впереди.
— Люди не примут меня, Кристина, — надломленно отвечает Эрик, не двигаясь, — мы не сможем жить, как простая семья, всегда нас будут окружать сплетни, ненависть и осуждение. Я многие годы терплю всё это и каждый раз убеждаюсь — иначе уже не будет.
Она качает головой, слегка улыбнувшись. Пусть он считает так, Кристина докажет ему, что всё может быть совсем по другому.
***
Нелюбовь к больницам у Рауля с детства. Отчего-то он, будучи ребенком, часто болел и, как следствие, часто попадал именно туда. Госпиталь Сен-Луи был ему хорошо знаком: сюда его привезли на скорой совсем еще маленького, когда его била жуткая лихорадка. Именно здесь Дориан так часто его навещал. Он усмехнулся, слишком иронично снова встречаться здесь.
Он шел по длинным коридорам больницы следом за медсестрой. Ему стало интересно, кто же этот Пьянджи? Почему-то имя казалось очень знакомым, будто бы он видел его где-то или слышал. Пьянджи… Точно. Перед его отъездом в Англию повсюду на афишах мелькало это имя точно рядом с Кристининым. Теперь-то всё встало на свои места.
Девушка в белом халатике отошла в сторону, пропуская де Шаньи в открытую дверь люкс-палаты. Он кивнул ей в знак благодарности и прошел в хорошо освещенную комнату. На кровати с цветастым покрывалом лежал плотный мужчина, увлеченно читающий что-то с планшета, а чуть подальше на подоконнике расположился Дориан, видимо, задремавший в ожидании старого друга. Рауль тихо кашлянул, попытавшись привлечь к себе внимание. Мужчины тут же обернулись на него.
