***

Мрачной тенью Призрак двигался по коридорам переполненного театра. Никто не замечал, как загадочный мужчина движется прямо к заветной ложе номер пять. Он не мог пропустить триумфа его Ангела. Он скользнул в закрытую для посещения ложу и устроился в мягком кресле, впившись взглядом в тяжелый занавес, который должен был вот-вот подняться.

Третий звонок. Зал затихает в ожидании, а свет постепенно угасает. Шоу начинается, и Эрик обращает свой взор на Фауста: Дегу ему нравился больше, чем кто-либо из нынешних исполнителей, но он повидал на своем веку куда более талантливых актёров. Внимательно он следил за действиями на сцене и вслушивался в солирующий голос — да, это вполне неплохо. Когда на сцене появляется Мефистофель, которого по счастливой случайности сегодня играл Пьянджи, зал аплодирует. Любителям Оперы Гарнье очень нравился он как актёр и певец. И Эрик отмечает, что Убальдо — вполне достойная замена для отсутствующего Наури.

Призрак жаждет скорее увидеть Маргариту, но он не единственный желающий. Осмотрев зал, Эрик цепляется взглядом за парня, сидящего в партере и с упоением глядящего на сцену. От взгляда Призрака не ускользает тот факт, что в руках парня лежит бархатная коробочка. Если он сделает ей предложение, то Эрик и правда сможет её потерять.

Маргарита вступает, и в зале раздаются восторженные вздохи, а Призрака охватывает гордость. Она была его голосом, она несла его мастерство в люди. По его губам скользит улыбка, когда Кристина поднимает свои светлые глаза на пятую ложу. Эмоции охватывают Эрика всё сильнее, и он беззвучно поёт с ней, жадно глядя на своего Ангела. Маргарита смущенно краснеет, заметив его наполненный страстью взгляд, а Готье пытается проследить за её взглядом и смотрит вверх: Призрак скрывается в тени.

Когда пятый акт подходит к концу, публика вскакивает со своих мест. Громкие аплодисменты и свист, но до слуха Кристины доносится лишь «брависсимо» её Ангела. Когда каст выходит на поклон, многие рвутся на стену с цветами. Больше всего букетов приняла Даае, последним на сцену поднимается Дориан и передаёт ей свой пышный букет, нежно целуя в щеку — Эрик кривится. Теперь его выход.

***

Едва отбившись от толпы восторженных зрителей, Кристина последовала в свою гримёрку, ей хотелось скорее поделиться той эйфорией, что охватила её под конец постановки, с её Ангелом.

Отворив дверь, она замерла: прямо у входа её встретил Дориан, стоя на одном колене и ласково ей улыбаясь.

— Кристина, — начал он, взяв её за руку, — мне кажется, что с самой нашей первой встречи я мечтал об этом моменте. Мечтал, что однажды у меня появится шанс показать тебе то, как сильна моя любовь, — он перевел дыхание и вынул из кармана маленькую коробочку, плавно её открывая, — сегодня ты была невероятна, сияла, как настоящая звезда, но… Я хочу, чтобы ты знала, что будь ты всё той же маленькой и скромной Кристиной, я бы всё равно выбрал тебя. И выбирал бы всегда, несмотря ни на что, — он посмотрел в её глаза и тихо прошептал:

— Я рискну просить твоей руки и сердца, родная. Ты станешь моей женой?

Он сделал это.

Из комнаты будто бы исчез воздух. Повисло тяжелое молчание, Кристине казалось, что бешеный стук её сердца разнесся по всей гримёрной. Колечко, переливаясь, блестело на свету — его сияние было таким же чистым, как чувства парня, что готов был подарить его ей вместе со своей душой.

— Дориан, — Кристина опустилась перед ним на колени, пряча глаза, — прости, я не могу…

Дыхание Эрика перехватывает, когда он слышит ответ его Кристины. Он невольно стал немым зрителем развернувшейся перед ним сцены. Он хотел ликовать и плакать одновременно — она совершает ошибку, она пожалеет, она захочет вернуться к своему преданному жениху. На его глазах Кристина закрывает коробочку с кольцом и целует Дориана в щеку, одним взглядом выражая то, как ей жаль.

— Ты достоин настоящей любви, — вполголоса проговорила Кристина, — а я всё ещё не могу в себе разобраться, прости… — по щеке парня скатывается одинокая слеза, когда он поднимается с пола, ему хватает мужества сказать:

— Если твоё решение изменится, то дай мне знать, — Эрик не заметил и капли лживости в нём, этот парень отчаянно любил её, — а кольцо пусть будет подарком в память о твоём триумфе.

Его руки непроизвольно сжимаются в кулаки от боли, разрушающей его сердце. Дориан старательно пытается подавить свои чувства, показать Кристине, что он не хочет принуждать её ни к чему. Он с грустью улыбнулся ей, вынимая из коробочки кольцо и с трепетом надевая Кристине на палец другой руки.

— Я всегда тебя приму, Кристина, — нежный поцелуй в висок заставляет Кристину всхлипнуть от подступающих слёз, - я люблю тебя… — слова Дориана эхом разносятся по гримёрной, а тихий щелчок закрывшейся за парнем двери резонирует от стен.

Призрак колеблется, он боится беспокоить Кристину и хочет дать ей немного времени, чтобы прийти в себя, но она сама обращается к нему:

— Ангел, — тихо позвала она, вытирая с щёк слезы, — забери меня отсюда, пожалуйста…

Не веря в услышанное, Эрик выходит из укрытия и вопрошающе смотрит на девушку.

— Забери меня с собой, — шепотом повторяет она, прижимаясь к его груди, — я не хочу оставаться этой ночью одна.

И он забирает. Призрак берёт за руку Кристину и мягко сжимает её хрупкую ладошку: она слабо улыбается ему. Он осторожно ведёт её за собой по лабиринтам подземелий, то и дело применяя какие-то скрытые механизмы, чтобы открыть повсеместные решетки. Спустя какое-то время, они оказались в доме у озера, и Эрик отпустил её ладонь, давая осмотреться.

— Боже, это место просто волшебно, — проговорила девушка, завороженно осматривая дом Призрака.

Всё вокруг освещалось свечами в многочисленных канделябрах. Над озером повис густой белый туман, который придавал месту особую мистичность. Девушка медленно подошла к огромному органу, помимо которого повсюду располагались и другие оркестровые инструменты. И масса бумаг, исписанных красными чернилами, точно как клавир с «Триумфом Дон Жуана». Кристина мельком взглянула на некоторые из них и пораженно выдохнула:

— Ты невероятно талантлив, Эрик.

Он не смог сдержать улыбки и подошел к Кристине со спины.

— Думаю, что лучше бы тебе для начала выспаться, — он мягко развернул её к себе лицом, вглядываясь в глаза девушки, её взгляд снова мерцал счастьем. Эрик осторожно подхватил Даае на руки и бережно понёс в спальню, где опустил её на широкую кровать в форме лебедя.

— Я будто бы попала в сказку, — ласково проговорила Кристина, с нежеланием выпуская Призрака из объятий, — ты будешь рядом?

— Буду у озера, — тихо ответил он ей, убирая кучерявую прядку, спадающую на её лицо.

Оставив её там, Эрик вышел к озеру. Ему хотелось верить, что теперь в её сердце нет места ни для кого, кроме него, и со временем она сможет принять его даже таким, какой он есть. Эта маленькая, закравшаяся в его сердце надежда грела тёмную душу Призрака.

========== Глава 10. Откровения Эрика ==========

Никак не проходит эта болезненная склонность к надежде.

Моя пагубная привычка.

День был очень тяжелым, и мне безумно хотелось немного расслабиться, поэтому я устроился у озера, спуская ноги в прохладную воду и опускаясь спиной на каменный пол. Стало немного легче.

Я вспомнил утренний разговор рабочих сцены: речь шла о преступнике, удушившем человека неподалеку от Оперы, о том, за которого Кристина меня осудила, о том, чью вину я уже готов был принять на себя. Если верить словам рабочих, то его ожидал суд за преднамеренное убийство.

В новостях огласили его имя. И я прекрасно знал того человека — Диего Алваресу был знаком мне не понаслышке. По большой глупости я, в недавнем времени, связался с его развязной семейкой: они занимались нелегальной продажей оружия, а мне необходимо было найти что-то более надежное для настоящего времени, чем моё верное пенджабское лассо.

Изначально всё шло хорошо: им было плевать, кто я такой, и они не задавали лишних вопросов. Но, в конечном счете, сделка оказалась под вопросом… Они попытались провести меня, глупые аферисты. На этой почве мы всерьез повздорили с младшим братом Диего — Марко Алваресу. Мне пришлось пригрозить ему расправой. Горячая испанская кровь, очевидно, не даёт им забыть такие угрозы. Я понимал, что все это было спланированной заранее подставой, вот только обреченной изначально на провал: я бы не оставил следов на месте преступления. Хотя меня и заставили думать иначе. Надеюсь, что следователи покопаются в его деле достаточно, чтобы осудить его и по другим статьям.