…первое заведение обнаружилось тут же, на проспекте, под нарядною вывескою.

Кафе «Романтикъ».

Первого разряду.

Себастьян призадумался, пытаясь сообразить, сие кафе первого разряду или же романтикъ ему этакий обещали. Он решительно толкнул дверь, и поморщился, когда в лицо пахнуло чем-то ванильно-сладким.

- Мест нет, - не слишком вежливо заявила дама пышных форм.

- Таки шо, совсем нет?

- Мест нет, - она окинула Себастьяна придирчивым взглядом, от которого не укрылись ни помятость костюма, ни вызывающая дешевизна его, ни сам вид, нагло-нахрапистый. – Совсем нет.

 - А может, все-таки… - этот господин в дверь не входил, Себастьян заметил бы его, но просто возник за спиной. – Найдется свободный столик?

Невысокий.

Неприметный. Как-то совсем уж неприметный, настолько, что и смотреть на него не хочется. И дамочка скривилась, собралась было ответить резко, но увидавши красную книжицу в руках гостя, разом сникла.

- Да, да, несомненно… прошу… простите, но у нас действительно людно…

Она будто бы уменьшилась, на глазах усохла от страха, который Себастьян ощущал явственно.

- Мороженое, - сказал господин. – Фирменное. Две порции… надеюсь, вы не против?

Небольшой зал.

Столики на двоих. Вазочки. Цветочки.

Скрипач при скрипке томное играет… полный романтик первого разряду.

- Присаживайтесь, князь. Знаете, я, говоря по правде, полагал, что способности метаморфов несколько преувеличивают, а на деле… вам и вправду приходилось превращаться в женщину?

- Приходилось, - после секундной паузы ответил Себастьян. Все же отрицать, что он – это он было бы глупо.

- И как?

- В юбках ходить неудобно…

- Да, ваша мода… Нольгри Ингварссон, - представился серолицый.

- Особый отдел?

- Именно… не волнуйтесь, я так… приватная беседа и только-то. Мешать вашей прогулке не стану. К слову, почему?

- Захотелось вот взглянуть собственными глазами…

- И как вам?

- Неожиданно… представлял несколько иначе…

- Ах да, конечно, - Нольгри Ингварссон расстегнул две пуговки на пиджаке. – Империя зла… кровавые оргии… человеческие жертвоприношения… что там еще ваша пресса писала?

- Полагаю, почти то же самое, что и ваша. Как там? Звериный оскал империализма. Королевство порока…

- Да уж, - крякнул Нольгри Ингварссон. – Все-таки порой они несколько…

- Увлекаются.

- Именно.

Подали мороженое.

Хрустальные креманки. Белые шапки, украшенные пеной взбитых сливок. Шоколадная стружка. Острый запах коньяка. Вишенки на зубочистках.

- Попробуйте. Фирменное блюдо… мороженое готовят здесь, а рецепт передается в семье… даже в печальные годы репрессий господина Хуржева не тронули, побоялись утратить… он поставляет мороженое к столу Князя…

- Отсюда?

- Нет, конечно, здесь работает сын господина Хуржева. Весьма талантливый юноша. Отец очень просил приглядывать, все-таки единственный наследник… года через два-три отправится в столицу, конечно, но пока у нас есть возможность наслаждаться удивительным вкусом этого мороженого…

…оно и вправду было… особенным.

В меру сладкое.

Легкое, что пух. Тающее. С мятноватным послевкусием и оттенком… чего-то, что Себастьян не способен был распробовать. Мелькнула мысль, что в принципе мороженое не хуже грибов справится со своею задачей, знать бы еще какой. И вообще не разумно пробовать малознакомую еду в компании особиста, пусть он сам уплетал оное мороженое с немалым аппетитом.

- И как впечатления? – осведомился Нольгри Ингварссон.

- Вкусно.

Ненавязчивая музыка… зал… в кафе и вправду людно. За столами большею частью парочки, что юные, что в возрасте. Дама в летах нюхает розу и что-то тихо говорит седому господину, который смеется. Смеха не слышно, но радость их ощутима.

- А в целом?

- В целом… полезно, - Себастьян отложил ложечку. – Порой полезно взглянуть на все… самому… в рамках борьбы со стереотипами.

- Это да… кстати, на нас обращают внимание.

Себастьян пожал плечами.

- Вас это смущает?

- Отнюдь… а вас?

- И меня.

- Они решат, что вы мой…

- Сотрудник? – Себастьян усмехнулся. – Ничего… лишь бы не любовник, а то, знаете ли… слухи потом всякие пойдут… репутация пострадает…

- Был опыт?

- А то вы не знаете…

- Знаем, конечно, знаем… и не опасайтесь, у нас нет намерения каким-либо образом воздействовать на вас. Это возможно, да, но… затруднительно… да и след подобные воздействия оставляют серьезный… нет, мы желаем сотрудничать честно…

Себастьян даже почти поверил.

- Что вы думаете о деле?

- Думаю… думаю, что оно нелепо.

- Вот как?

- Именно… оно словно… из лоскутов шито. Наспех и черной ниткой, - Себастьян смотрел не на собеседника, но на рыжеватого скрипача, уставшего играть и присевшего под кадкою.

…официантки в черных платьях.

…воротнички белые. Фартучки кружевные. На волосах – чепчики с крохотными бантами.

…платья короткие, чуть ниже колен, с пышными юбками… ножки в чулочках… сплошной разврат, но смотреть на него отчего-то скучно.

- Слишком много усилий, - собеседник ждал продолжения, и Себастьян не стал его разочаровывать. – Убить. И не просто убить… есть же банальный способ, скажем, ножом по горлу или в печень, не мне вам рассказывать, но вот это… тело расчленить, а потом через границу переправить. Девушка, опять же… и не лишь бы какая… из Познаньска выманили, полагаю, исключительно ради этого вот представления… спрашивается, зачем? Разрушить торговые связи? Оно, конечно, возможно, но… вы не хуже моего знаете, что одного убийства тут будет маловато.

- Смотря кого…

- Да, полагаю, Порфирий Витюльдович выбран не случайно. Всех устраивает… редкостное единство, однако случись ему выбыть, неужто не отыщете другой кандидатуры?

- Отыщем… уже, так сказать.

- Вот видите… смысла нет… все можно было сделать много проще, а тут…

- Что ж… - Нольгри Ингварссон поднялся. – Уповаю на ваше благоразумие, князь. Никто не будет вас останавливать или мешаться каким-либо образом, но, сами понимаете, сопроводить обязаны. Препечально будет отыскать вашу голову где-нибудь… препечально и недальновидно…

- А уж я-то как огорчусь…

- Все шутите?

Себастьян развел руками.

- И не простудитесь. У нас здесь прохладно…

…снегопад усилился.

Снег был тяжелым, липким. Он окружал, обволакивал влажноватым коконом, словно уговаривая вернуться в тишь гостиничную. А что, заказать коньячку, яблочек там или лимонов, кликнуть девок, сказавши, что пошутил и покутить слегка, раз уж ждут от него…

…кутежу аккурат не ждут.

Себастьян сбил снег с волос и решительно двинулся по проспекту. Романтик романтиком, а дело делом. Оглянулся, пытаясь понять, кто из людей, которых стало поменьше, то самое сопровождение, но не понял и плюнул.

Пускай себе ходят.

Ему не жалко.

Он брел без особого плана, в какой-то момент вовсе будто бы заблудился, чтобы очнуться от порыва ветра. Себастьян огляделся.

Пусто.

И дома-то остались позади. А перед ним надо полагать, тот самый парк. Кружевная ограда чугунного литья. И снег облепил острые штырьки, и пасти дивных зверей забил. Где-то там ворота имелись, но Себастьяна тянуло в другую сторону. И он пошел вдоль ограды, медленно, надеясь, что не пропустит… что?

То, к чему тянет…

…темнота.

…фонари остались где-то слева, среди домов. Мостовая сделалась колдобистой, а высокие коробки сменились иными, пониже, пошире сначала трехэтажными, а после…

- Эй, господин хороший, - из темноты вынырнул пацаненок, - чего шукаешь?

- Не знаю, - Себастьян парнишку оглядел. – Местный.

- А чё?

- Ничё…

Невысок, но крепок. Держится уверенно. И одет с претензией. Порты полосатые в сапоги заправлены. Да и сапоги непростые, юфтевые с заломами. Куртейка явно с чужого плеча, зато вот шапка меховая, высокая, правда, из какого зверя делана – не понять.