Впрочем, следовало признать, что показное возмущение князя никоим образом не сказалось на его аппетите. Невкусный салат он съел, как и ягнячьи ребрышки с пюре из сельдерея. И пусть всем видом своим показывал, какие нечеловеческие усилия ему приходится для того прилагать, но тарелки ушли на кухню пустыми.

- Снежит, - князь повернулся к окну и пальчиком отодвинул бархатную портьеру, после чего демонстративнейшим образом пальчик вытер о скатерть. – Похоже, это надолго… мне придется задержаться у вас. Надеюсь, в этом захолустье есть приличное заведение, где можно переночевать.

- Смотря что вы посчитаете приличным… - Катарина старалась держаться ровно.

Может, князьям и вправду нынешняя ресторация кажется недостаточно роскошной.

- Боги милосердные, - князь манерно прижал ладонь ко лбу. – Достаточно будет, чтобы там клопы не бегали…

- «Княжеская» гостиница… лучшая в городе.

- …и чтобы из окон не дуло. У меня здоровье слабое…

…а производит впечатление крепкого человека.

- Не дует, - уверила Катарина, хотя самой ей в гостинице бывать не доводилось.

- И вода горячая, - князь капризно оттопырил губу. – Вода там имеется?

- Безусловно…

- И чтобы белье льняное. Хлопок для меня жестковат, а от шелка кожа зудеть начинает. На шелк у меня аллергия…

- Хорошо, - Катарина чувствовала, что теряет смысл разговора.

Нет, шелковые простыни, может, и сыскались бы по особому запросу, но…

- И еще, чтобы соседей никаких, а то знаете, как оно бывает, поселят рядом какого-нибудь… не знаю… из тех, что при скорых деньгах, - князь говорил это с пресерьезнейшим выражением лица, - но безо всякого понимания. И начинает оная личность пить неумеренно. И ладно бы, пускай себе пила бы, пусть бы и вовсе… но ведь оные личности тихо пороку предаваться не умеют. Им всенепременно надобно или за мамзелями извозчика послать, чтобы с оными мамзелями до утра праздновать, или песни петь тянет… хоры там, цыганы с медведями…

- Цыганов с медведями не будет, - пообещала Катарина, потому как за весь, пусть и не такой долгий срок службы, но все же не встречалось ей ни единой жалобы на цыган.

И на медведей тоже.

- Хорошо, - князь сложил руки над салфеточкой.

Вид его, с поджатыми губами, с носом, который вдруг будто бы стал больше, а носогубные складки – глубже, был преисполнен чистой скорби и недоверия. И на Катарину он взирал с кротким упреком, отчего ей стало совсем не по себе.

- И чтобы гулящие женщины не ходили, а то случалось мне…

…хвост князя раздраженно щелкнул.

И сбил чашку с недопитым кофеем, которая полетела не на пол, но аккурат на белоснежные брюки князя, избавляя их от этой без малого вызывающей белоснежности.

Он что, издевается?

- Унесите это! – князь упал на диванчик, прикрывши очи. Впрочем, стоило молоденькой продавщице сделать шаг к полкам, и страдалец очнулся. – Нет! Погодите! Принесите… вот те, серенькие… и рябенькие еще…

Рядом на втором диванчике росла гора вещей.

Сереньких.

Рябеньких.

И еще не известно каких. Катарине зверски хотелось взять и спрятаться в рыхлую эту кучу.

- Полагаете, мне это пойдет? – князь протянул руку и подцепил мизинчиком верхнюю пару. – Или вот это?

В голосе его слышалась величайшая мука.

Штаны были…

Как штаны.

Широковаты, мягко говоря. Из плотной жесткой ткани в поперечную полоску. И главное колер имели темно-синий, а полоска – желта.

Князь приложил штаны к груди, и стало понятно, что их хватило бы на двух, а то и на трех особ столь тощих.

- Нет, унесите… и вот те… а вон те принесите, будьте уж любезны… - от визгливых ноток в его голосе у Катарины началась головная боль. Нет, началась она еще с час тому, когда она за ручку привела князя в магазин, искренне надеясь, что он разрешит возникшую вдруг проблему быстро и…

- Нет, не те… я велел горчичного, а вы мне подаете цвету шафрана. Носить шафран в нынешнем сезоне – признак дурновкусия…

Продавщица воззарилась на Катарину.

Но что та могла?

- А материя? Из чего, позвольте, их шили? Нет уж, погодите, раз принесли, то мерить станем…

…о нет…

- Полагаете, хорошо? – князь крутанулся перед зеркалом. – Как-то они мешковаты…

…предыдущие были широковаты.

…узковаты.

…коротки безбожно.

…просто-напросто уродливы…

…но ни одну пару князь не разрешил вернуть на место.

- Нет, это просто-напросто невозможно, - он вновь рухнул на диванчик, который заскрипел, и в скрипе том растворился стон продавщицы. Она держалась. Будь князь из местных, давно уж получил бы отповедь, но нет, его нездешность была столь же заметна, сколь и отсутствие обручального кольца на смуглом пальце. Да и без оного воздействовал он на слабый пол самым удивительным образом. Стоило войти в магазин, и хмурая обычно заведующая – Катарина прекрасно знала эту даму в летах, вечно недовольную, злую даже – расплылась в улыбке.

Помолодела.

Легким движением рук взбила и без того пышную прическу.

А как она плыла по залу, покачивая бедрами.

И как говорила низким гортанным голосом, и как смотрела… что уж о молоденьких продавщицах говорить, которых в зале оказалось аж пятеро. А на позапрошлой неделе Катарина полчаса гуляла по пустому залу, пытаясь отыскать хоть кого-нибудь.

И главное, князь принимал это восхищение – совершенно непонятное, к слову, потому что, если разобраться, не было в нем ничего выдающегося, кроме хвоста, - как должное.

Привык?

- Нет, решительным образом не понимаю, - дребезжащие ноты в голосе его заставили Катарину скривиться. – Кто вообще носит подобное?

Следовало признать, что в штанах со штрипками, которые на тощем теле князя держались исключительно благодаря широченным подтяжкам – их в срочнейшем порядке доставили из соседнего отделу – он выглядел препотешно.

- Носят, - вздохнула Катарина. – Поверьте…

…к примеру, ее сосед.

Или вот Харольд, жена которого время от времени вспоминает о женином долге и радует мужа очередною обновкой. В прошлый раз это были клетчатые брюки с красными отворотами и начищенными медными пуговицами.

- Нет, заверните… и то, пожалуй… и вон те… и еще… - княжий мизинчик тыкал то в одни, то в другие брюки безо всякого, впрочем, плана. – Пусть будут… прислуге подарю.

Может, и так, но… смысла в том не было.

…Себастьян знал, что ждать будут.

…и как будут.

…и от этой своей прозорливости становилось невыносимо скучно.

…девицы в ресторации, девицы в магазине… и ладно бы толковые, но нет, путаются, что в цветах, что в размерах, и злятся, и на суровую даму внушительных телес косятся с упреком, будто бы она виновата, что на местной мануфактуре придумали шить разные фасоны, не говоря уж о размерах. И становится ясно, что в магазине эти девицы объявились, хорошо если к сегодняшнему утру… интересно, а если б с кофием он фокус не выкинул, то…

Сами бы придумали?

Предлог отыскать несложно, а уж его непоседливую натуру, верно, вдоль и поперек изучили… и сопровождать станут, тут думать нечего, но хорошо, если все только сопровождением и закончится.

- Ах, вам так идет, - не моргнувши глазом, соврала белявая девица. И от аханья этого немалое богатство ее, выпиравшее из форменного наряду продавщицы, пришло в волнение.

Только… скучно.

Что белявая.

Что чернявая.

Что вон та, рыженькая, с лисьею мордашкой. Эта говорит мало, но крутится рядом, и пахнет от нее… хорошо пахнет.

Слишком уж хорошо.

…а выбор у них невелик. Нет, не сказать, чтобы вовсе беден. Обыкновенной лавки среднее руки. И смешно было бы ждать здесь костюмов аглицкой шерсти, но смех смехом, а работа работой. Себастьян покосился на старшего следователя, которая изо всех сил пыталась сделать вид, что знать его не знает, и вовсе в месте этом оказалась случайно…