– Уверенна? – сомневается Вика. Похоже, ей самой страшно со мной такое делать.

– Хочу потерять сознание, – говорю я.

– Нет, я не допущу этого, – влезает в разговор Сашка, ни на секунду не прекращая съёмку.

Вика наклоняется ко мне и целует меня в губы, а потом – в подмышку, мне щекотно, и я смеюсь.

– Юлечка, наверно, мы не будем продолжать, я реально боюсь задушить тебя.

– Не бойся, – шепчу ей я, – я люблю тебя.

– И я тебя. – Мы долго и нежно целуемся.

– Может, развяжешь её? – слышится голос Сашки. – У неё же руки затекли. – И откуда он знает?

– Пусть так полежит. Она мне так больше нравится.

Вика подвигается ближе и ложится на меня в позе 69. Я чувствую её губы и язычок на своей «киске». Прикасаюсь губами к её телу, а сама мечтаю ещё раз испытать нечто подобное, когда я почти уплыла. Интересно, а что там дальше? Мне уже не терпится «увидеть».

«Дура! Там дальше – смерть», – говорит мой внутренний голос. А мне так хочется ещё раз заглянуть за край! Так любопытно!

69 не очень удобная поза, я уже говорила, и всё заканчивается тем, что я просто лижу Викулину «щёлку» и даже не могу помогать себе пальчиком: руки-то связаны.

– Всё, – говорит Сашка. – Развязывай её. На этот раз я серьёзно.

– Всё? – смотрит на меня Викуля.

Я пожимаю плечами, насколько я могу сделать это в такой позе, и она по очереди отвязывает мои затёкшие ручки.

Я лежу и разминаю запястья, пытаюсь осознать, что только что со мной было. А тем временем Вика с Сашкой целуются, и вот его упругий член уже вскальзывает в её «кисулю». Она стоит перед ним на четвереньках как собачка, или, скорее, как кошечка: Вика больше на кошечку похожа – такая мягкая и гибкая. А Сашка долбит её сзади своим «поршнем» всё сильнее и сильнее. Всё это так обычно и в то же время так сексуально! Она почти не стонет, но я это могу делать за неё. Приподнимаю голову и улыбаюсь ей, мне улыбается Сашка. Давно его не видела без футболки. У него пресс тоже ничего. И почему я опять вспомнила про Толика?

Я откидываюсь назад на подушку и потягиваюсь, мурлыча себе под нос. Так приятно валяться на Викиной постели! На моих ногах её босоножки на огромном каблучке. Зачем она на меня их надела? Неужели она такая же конченая фетишистка, как я? Немного болит горло: Вика передавила, когда душила меня. Немного затекли руки: слишком тугие узлы она завязала, чтобы я не смогла вырваться.

Чувствую её пальцы на своих коленках и опять томно постанываю. Она проводит рукой по моей ноге и снимает с меня босоножки, оба одновременно. Мои ножи и пальчики в её руках, и я чувствую её поцелуи на своих «лапках». Она держит их в руках, как букет цветов, и целует, без устали зацеловывает мои «лапочки». Я даже пальчики растопыриваю от удовольствия.

– Они, как цветы, распускаются, – умиляется Вика. Она взмахивает своими шикарными ресницами, закрывает глаза от удовольствия и целует каждый пальчик по отдельности.

А я откидываюсь на подушку и дрочу сама себе, не могу удержаться: она так сексуально мне лижет!

– Не хочешь, – вызывающе указываю указательным пальчиком на свою «киску».

Вика молча кивает мне и подвигается ближе. Я лежу на спине, я беззащитна, а моя «кисуня» перед её губами. Я расставляю пальцами свои «лепесточки» как можно шире, и она нежно проводит между ними язычком.

– А-а-ах, а-а-ах! – томно стону я. Засовываю себе в рот свои же пальцы, которыми только что дрочила, и жадно их обсасываю.

– Не можешь, когда во рту ничего нету, – иронично отмечает Сашка. Он такой серьезный, когда долбит Викулечку.

– Кончишь мне в ротик, – прошу его. – Успеешь.

– Ага, – отвечает он и томно рычит.

– Так, разговорчики! – отвлекается от кунилингуса Викуля. Она ещё сильнее оттопыривает попочку, чтобы Сашке было проще её трахать. – Вообще-то он мой парень. Разрешения надо спрашивать.

– Прости. Ты не против? – Смотрю ей в глаза и сосу свой пальчик, а после ещё сильнее прижимаю её рукой к своей «кисульке». – Не отвлекайся, девочка, соси.

«Что-то Сашка ни у кого не лижет, – думаю. – Парни вообще не любят это. Это нам, девочкам, за них чаще всего приходится делать». Закусываю нижнюю губу, а мне действительно постоянно чего-то во рту не хватает. Хочу сделать ему минет. Соскучилась по члену на своих губах. Соскучилась по вкусу спермы. Соскучилась по мужчинам. Хотя у меня и был-то всего один, но я по нему уже успела, как следует соскучиться.

Так классно, что Викуля не против того, что я иногда его пользую.

Сашка резко вынимает член из её «щёлки» и вставляет мне в ротик. Я едва успеваю взять его в руку. Потом обжимаю губами и дрочу двумя пальчиками. Как можно сильнее втягиваю в себя головку члена. А Сашка толкает его глубже и глубже, чуть не до горла достаёт. Мне так приятно, я сейчас так счастлива! Всасываю посильнее, делаю абсолютный вакуум, и тут он кончает горячей спермой мне в рот. Пытаюсь не проронить ни капельки, жадно втягиваю её в себя. Вика уже не лижет, а на меня смотрит. Держу его сперму во рту и кончаю от её пальчика в своей «щёлке».

– Юль, я поражаюсь тебе, – качает головой Викуля. – Где и когда это так сосать научилась? Красава!

– Спасибо, – улыбаюсь я и роняю пару капель драгоценной спермы себе на грудь.

И мы смеёмся, а Вика благодарно облизывает мне грудь, чтобы ни капельки не осталось, а потом мы сосёмся. Соревнуемся, кто больше всосёт в себя мужского «протеина».

– Сосите, девочки, сосите, это полезно, – ухмыляется Сашка, убирая свой натруженный вялый член.

– Спасибо, мы в курсе. – Мы целуемся и облизываем друг другу губы.

========== Глава 19 ==========

У меня от избытка чувств «крышу сносит».

«Вика, пообещай, что никогда меня не бросишь, пообещай сейчас!» – Я смотрю я ей прямо в глаза. А вслух сказать боюсь, да я такая, я ссыкливая.

«Обещаю», – как будто отвечает она. Её взгляд, взмах её ресниц… я влюбляюсь в неё всё сильнее! Готова всё ей отдать – тело, жизнь и душу, всё, всё, всё.

– Я люблю тебя… – шепотом говорю я.

– И я тебя люблю, Юлечка, моя лапулечка, – заговорила она стихами.

– Моя Викулечка, моё солнышко, моя радость!

– Эй, эй, эй! – подключается Сашка. – Девчонки я ещё здесь. Как бы вы обе лесбиянками не стали и меня не бросили.

– Мы и тебя любим, Сашулик, – говорит Вика и гладит его по лицу, задевая рукой губы. После меня он, наверное, такой грубый и неотёсанный, но она же его любит.

– И я тебя люблю, – шепчу я и прикасаюсь к другой его щеке рукой, чувствую щетину.

– Эй, эй, подруга, помедленнее! Он мой парень ты помнишь? – сурово смотрит на меня Викуля.

Улыбаюсь и смотрю ей прямо в глаза, тону в них.

– Люблю тебя больше всего на свете, – шепчу ей. – А Сашеньку я люблю как друга.

– Друга, которому ты сосёшь, – добавляет Сашка.

– Друга, которому я сосу… иногда, – повторяю за ним я.

Вика гладит меня по бедру и целует в губы. Я резко тянусь к своей сумочке, достаю оттуда косметичку и крашу губы ярким малиновым блеском.

– Как тебе? – спрашиваю и надуваю губки «уточкой».

Вика нежно целует меня.

– На вкус как, сперма, – смеётся Вика. – Очень сексуально.

– Саш, не хочешь поцеловать? – возбуждённо смотрю на него.

– Воздержусь. – Сашка встаёт и надевает свои спортивки, оставляя нас, двух девочек, в объятиях друг друга.

Я падаю на спину и смотрю в потолок, а Вика склоняется надо мной и нежно целует мою левую грудь, водит по ней язычком, покусывает её губами.

– Мы можем бесконечно доставлять друг другу удовольствие, – говорит она.

– С перерывами на сон и еду, – добавляю я.

– С короткими перерывами на сон и еду, – говорит она и присасывается к моей груди. Она обожает мои сиськи, мне же всегда больше нравились ножки, и потому её сисечки часто оставались без внимания и ласки. Ещё соски, они мне кажутся огромными на такой маленькой груди.

– Я пиццу закажу или суши, – говорит Сашка, доставая свой телефон.