Однако у самой стены он притормозил. Предчувствие было странным, нехорошим. За годы отшельничества Саске давно привык не доверять никому, кроме собственного чутья.

Здесь что-то произошло. Скорее всего, ни Джуго, ни Суйгецу, ни Карин уже нет в живых.

Но на этот случай у Саске был запасной план.

Кровь. Свинья, собака, петух, обезьяна, овца. Хлопок.

— Чем я могу помочь, Саске-сама? — почтительно прошипел Аода, склонив голову, но не спуская с него взгляда жёлтых глаз.

— Открой рот.

Маленький камешек откололся от края обрыва под коленом Хаширамы и усвистел вниз. Хаширама проследил его полёт, пока тот не растворился в воздухе.

В следующую секунду справа рядом с лицом смертоносным блеском сверкнуло лезвие куная.

И вонзилось в землю возле его ноги. По сухой земле поползли лучики трещин.

— Чёрт, ты и правда так мне доверяешь? Ты даже не шелохнулся.

Что-то в голосе Мадары обещало хорошее. Он опустился рядом — так, что воткнутый в землю кунай оказался между ними.

— Я всю жизнь тебя знаю.

«И я не ошибся».

— Наверное, это всё правда бесполезно, — устало сказал Мадара.

— Как я и говорил. Рад, что ты это понял.

— Иди к чёрту, умник.

Хаширама улыбнулся, так ни разу на того и не взглянув. Он щурился в небо — скорее по привычке: солнечный свет его не слепил.

Они помолчали.

— И что теперь?

Судя по голосу, Мадара был сердит: ему пришлось признать правоту Хаширамы, — и одновременно растерян — как человек, у которого слишком внезапно выдался свободный день.

— Наверное, нам надо оставить этот мир потомкам, — продолжил он. — Мы, старики, здесь будем только мешаться. Судя по их откровенно невысокому интеллекту, они наворотят здесь чёрте-чего, но какая нам, в сущности, разница?

— Мадара! Ты ли это говоришь! Разве тебе не интересно, что будет дальше? Что будет с Конохой, с миром? С Наруто? Я бы с удовольствием посмотрел! — со вкусом воскликнул Хаширама. — Да и к этому телу можно привыкнуть. Кажется, оно даже способно приносить удовольствие, — подмигнул он.

— Хаширама, ты глупец, — Мадара, наверняка, скривился. — Кого это волнует!

— Брось! Ты рассуждаешь и впрямь как старикан. С каких это пор? Кстати, скажи, а ты?.. — Хаширама озвучил интересовавшую его мысль на ухо Мадаре, прикрыв со стороны рот ладонью. — Я-то не знаю! Мне не довелось дожить до тех лет!..

Хаширама веселился, ожидая увидеть на лице Мадары смущение — совсем как в детстве. В конце концов, не стал же он совсем закоренелым ханжой? Сколько бы ни было лет самому Хашираме, он продолжал ощущать себя мальчишкой. И ему это не казалось чем-то предосудительным.

— Идиот, — Мадара с презрением отвёл взгляд в сторону. Однако это Хашираму тоже насмешило.

— Ладно, если ты решил вернуться в мир мёртвых, то ты ведь не собираешься покончить с собой? Оставь это удовольствие мне! Покончить с тобой, — Хаширама расхохотался. — Или думаешь, что мне это не удастся ещё раз?.. Да не смотри ты так. Предлагаю тебе дружеский спарринг. Не слишком интересно, согласен, — Хаширама картинно развёл руками, — ведь мы не можем друг друга убить… Но повеселиться можно. А? Как тебе? Сразимся, Мадара! Или ты собрался тухнуть так до самой смерти? — Хаширама снова схватился за живот.

— Твой юмор ещё хуже, чем названия техник, что придумывал Четвёртый. Хотя бы за это стоит тебя убить.

— О! А ты наконец-то научился шутить? — Хаширама отсмеялся и взглянул на него. И вдруг почувствовал, что мир вокруг становится шатким: плывёт, искривляется, — чувство равновесия пропадает…

Уже стоящий на ногах Мадара сдавленно булькнул, когда оказавшийся сзади него Хаширама мгновенно туго оплёл его лианами — в тиски.

— Именно потому, что я знаю тебя всю жизнь, я знаю, когда тебе можно доверять, а когда — нет.

— Думаешь, я попадусь на это снова?! — рявкнул Мадара. — Тем более, на какую-то технику замены?!

Тот остался неподвижен, а Хашираму и обломки древесных ветвей будто волной раскидало в разные стороны.

— У меня риннеган. Я вижу на много ходов вперёд. Пора бы тебе запомнить это, Хаширама. Для своей репутации ты чрезвычайно беспечен.

Вокруг Мадары одна за другой защёлкивались кости огненного светящегося скелета. Хаширама понял, что нужно собирать силу сендзюцу.

— Мадара-сама, у нас проблемы.

Чёрная лужа с земли скользнула по ноге Мадары вверх, будучи, очевидно, сознательно им впущенной под покров Сусаноо. Тот выслушал доклад и сообщил:

— Он мне больше не нужен.

Не дожидаясь построения абсолютного Сусаноо, Хаширама сделал несколько прыжков назад.

— Мокутон: Техника древесного голема!

Повинуясь Хашираме, голем успел схватить Мадару поверх незаконченной брони и сжать, частично разрушая покров. Хаширама знал, что теперь тому придётся восстанавливать Сусаноо с нуля. Однако тот этого не сделал. Чакра вокруг потухла, но вместе с ней исчез и сам Мадара.

Хаширама сконцентрировался: сила мудреца давала понять, что Мадара всё ещё перед ним.

«Что это за техника? Не важно, я нанесу удар по всей этой области».

— Мокутон: Цветение непроходимого леса!

Хаширама ограничил зону распространения ядовитой пыльцы территорией вокруг ощущаемой им чакры Мадары. И вдруг в мгновение ока оказался сам втянут в эту зону — его туда внесло стремительно, не оставляя возможности сопротивления.

Чёрт, похоже, он правда управляет гравитацией!

Что ж, техника не сработала.

— Кай!

Цветы перестали испускать пыльцу, однако уже выпущенную Хаширама почему-то развеять не мог. «Гравитация держит её вокруг меня! — понял он. — Мадара, а ты силён!»

— Суйтон: Стремительный водяной поток!

Хаширама решил использовать воду реки, протекающей внизу под обрывом, и приготовился к мощному удару, сдерживая дыхание ещё сильнее. Древесную защиту использовать было нельзя: тогда вместе с ним под куполом скроется и часть ядовитой пыльцы. Поэтому Хаширама, чтобы не оказаться смытым, вырастил из земли мощную ветвь дерева и заставил её обернуться вокруг пояса.

На некоторое время он потерял ориентацию в водном потоке, но когда вода схлынула, унеся с собой облако пыльцы, Хаширама расхохотался.

— Мадара! Ты провёл меня! Я совсем забыл, что в этом состоянии могу не дышать! — не мог остановиться Хаширама. — А с тобой действительно весело!

— Сейчас посмотрим, как ты повеселишься.

Мадара вдруг оказался рядом и раньше, чем Хаширама успел что-то сделать, коснулся его головы. Хаширама почувствовал, что стремительно теряет силы.

— Когда я заберу твою душу.

В глазах уже темнело, когда наконец одна выпущенная им из земли лиана, вынырнув из-за плеча Мадары, перехватила руку последнего и отдёрнула назад, а вторая резким рывком пронзила его насквозь и показалась из живота. Куда смог; Хаширама бил вслепую.

Мадара разозлился и свободной рукой с мечом разрубил тело Хаширамы поперёк на несколько частей, которые тут же начали восстанавливаться. Однако медленно.

«От эдо тенсей я ожидал большего», — подумал Хаширама, перед глазами которого теперь была земля — и поделать он с этим ничего не мог. Пока тело не восстановится, система циркуляции чакры тоже оказалась неработоспособна. Всё, что ему оставалось, — ждать.

Когда наконец к нему вернулась подвижность, в нескольких шагах от него возвышался ярко-синий абсолютный Сусаноо Мадары.

Хаширама мгновенно сцепил руки в печать змеи и снова вызвал древесного голема. Когда тот своей головой поднял его на нужную высоту, стало видно, что дыра в животе у Мадары, зависшего в районе шлема Сусаноо, разумеется, бесследно исчезла.

— Нападай, Хаширама! Или у тебя приступ жалости к врагу?

— Снова шутишь? Надо же, узнаю тебя прежнего! — азартно воскликнул Хаширама. — Ты мне не враг! Но и жалости не дождёшься! — древесный дракон вокруг пояса голема ожил и выпростался вперёд, обвивая огромного самурая.

Однако единственное, что Хаширама упустил: после восстановления тела нужно было сразу же снова войти в режим сеннина. Из-за этого он слишком поздно понял, что перед ним был древесный клон, а настоящий Мадара, тоже в покрове Сусаноо, находился за его спиной.