Разведчики долго не отходили от повозки Сароса: слушали его размышления, высказывали собственные мнения. Но никакого решения по поводу дальнейших действий так и не приняли.

Оружие не имело в сих местах определяющего значения. Нужно было среди множественных посёлков, рассредоточенных на бескрайних лесных просторах, отыскать кого-то, кто бы помог разобраться в тутошней ситуации... Хорошо бы отыскать Стемида!

Всё дело в том, что явившиеся с разведки люди Карла донесли: отсутствовавший пока Кромвит решил свергнуть Сароса. До возвращения конунга Дзинта сделать сего не позволила — она удалила соперника из главного стойбища, а сама пока взяла бразды правления в свои руки... Возвращавшийся после долгой отлучки отряд ждала неведомая участь. Сунувшись сразу к родным очагам, они могли быть если не порубленными, то изгнанными. А земля вдали от дома так коварна!

Обиталище этого северного народа до такой степени заросло лесом, что не засадить овощами и злаками поля, не разогнаться на коне, не увидеть иноземцев на едва заметной дороге.

Сарматские и халанские племена, надеясь найти себе применение, разведывали здешние урочища, шарили по округе, призрачно напоминавшей их прежние места обитания. За неимением степей, искали взгорий, плешек, откуда можно было бы оглядеться вокруг. Лесники-финны окружали пришельцев плотным, тишайшим и чутким кольцом наблюдения.

Со временем, ходом обыкновенной человеческой жизни, вследствие смешанных браков и перенимания традиций и хозяйственных навыков, южане изменились; обособились от сородичей и многие финны. Так народился новый народ. С наречием-языком, взявшим немало и от финнов, и от иранцев. С внешностью — при преимуществе древнего населения — близкой финну. И с духовностью ископаемого населения Евразии...

Сарос сумел встать. Голова не переставала кружиться, ноги плохо держали сильно исхудавшее тело. Ргея была рядом, поддерживала его. После того, что пришлось вынести ей, добираясь с нелёгкой ношей до Немана, никто и не собирался сменить деву возле поправлявшегося конунга. Все догадывались, как трудно было им в пути. Но никто не знал, что Ргея, отказавшись сменить повозку на предложенную им лодку, пробиралась краями полян и берегов, как, еле-еле спасшись от волков, они с Саросом искали людных троп среди финских прибежищ на Припяти и Немане...

Оставив соратников в лесу, Сарос и Ргея под пытливыми взорами воинов-сторожей вышли к центральному стойбищу. Оно в одночасье обезлюдело. Конунг с суровым лицом осмотрел огромную, увитую дымами поляну. Всё вроде бы, как и прежде, но настороженность и холод встречи были такими, будто в стан ворвался чужак, или заявился изгнанный ранее предатель.

Большое здание из длинных жердей, сведённых к центральному столбу — спиленному когда-то до половины кряжистому дереву, куды — внутренние подсобки для всяческих домашних работ — не откликнулись ни единым возгласом. Только заметив на окраине поляны вернувшегося властителя, все обитатели поспешили в рехетубу — главное здание клана. Именно в нём решались основные вопросы по сборам, выступлениям, судам, перевыборам...

Туда после долгого отсутствия и вошли Сарос и Ргея.

Дзинта сидела за большим столом, взглядом показывая, что на сей момент она тут безраздельно главная. Подождала, пока гул соплеменников стихнет, и заговорила. Начала с приведённой женщины:

— Усади свою обременённую дитём спутницу и расскажи о ней.

— Это моя женщина, — согласно обычаю, ответствовал Сарос.

— Что она женщина — мы видим. Также догадались, что твоя, — властно улыбнулась Дзинта. — Чьего племени она?

— Из русского города... — Сарос невозмутимо опёрся на зачехлённый меч.

— Не уверена, что кто-нибудь из нас понял тебя. Ясно одно: ты был очень далеко! — Властительница дала понять, что слова «русский» и «город» им ни о чём не говорят. Первое — чуть походило на исковерканное название их речки Рос, но каков его смысл? — Присядь к столу. Ты был ранен? Кем же?

— В халанских степях предостаточно лихих людей, — уклончиво ответил Сарос.

— Из-за них ты растерял войско?

— Войско — не дитя малое. Войско есть лучшее порождение народа!

— Войско надо вырастить сперва, выкормить! — осерчала Дзинта. — Ты лишил нас многих воинов. Взял с собой тьму, а вернулся только с ней! — Дзинта незлобиво посмотрела на живот Ргеи. — Пускай вас трое — где же остальные, Сарос? Или как нам называть тебя с сего дня?!

— К очагам в конце зимы пошла половина — а то и больше! — моего воинства, — попытался оправдаться Сарос.

— То была не половина — то были ободранные мученики с нехорошими людишками в придачу!

— Я ничего о том не ведаю...

— Потому что тебя не было с войском твоим! — отрезала зло Дзинта.

— Так расскажи мне, где остальные, и о каких людях идёт речь!

— Ты явился узнать это?

— Где бы ни был, я всегда думал обо всех... С кем бы они не остались во главе! — Сарос повысил голос, чтобы Дзинта не прибегала более к несправедливым нападкам. И Дзинта действительно, умерила тон:

— Кромвит увёл их. Сериваны с лемовиями стремятся к морю. Сейчас идёт война за берег.

— Сериваны отступились от нас?

— После таких походов, как твой, мы можем остаться вообще одни! — проговорила Дзинта, но без прежнего раздражения. Всё ею было передумано много раз. К войнам на побережье привыкли давно, и вины Сароса в новой заварухе, конечно, не было никакой.

— В стороне полдня большие моря. Они тёплые, и они ничьи.

— Мы и так остались без мужчин! Чего ты хочешь ещё? — вскричала Дзинта, поднимаясь.

— Мы все можем уйти туда, — тихо предложил Сарос.

— С кем — с ними? — властительница повела вокруг себя рукой. Чумазые дети да старики окружали её. — У нас едва хватает тех, кто бы охранял подступы к нашим осиротелым жилищам!

— Что же Петтолл, Винс, Вергиз, Ильма?

— Стали как чужие. У них дела не лучше наших — опустели кланы.

— Ведь много народа ушло сюда! Где сгинули они? — Сарос обращался к Дзинте и ко всем.

— В ту куду свалили мы их бесполезные побрякушки! — Повелительница рода злилась не только на Сароса, но и на тех, кто возвратился ранее. — Подались куда-то опять, ничего нам не сказав! — поморщилась она.

— Дзинта, скажи мне, сколько их вернулось?

— Нынешние времена — не прежние, когда все стремились к этому очагу.

— Кромвит теперь держит главное кострище? И где оно?

— Сарос, нет уже главного кострища, — с сожалением оповестила Дзинта. — А Кромвиту пришлось спасать многие семьи от тех чужаков, что пришли и принялись насиловать девиц.

Сарос склонился над столом.

— Мы вели себя, как подобает настоящим мужчинам! — шипя, объявил он детям и старикам.

— Знаю я, как мужчины воюют... — отмахнулась Дзинта. — Хочу сказать тебе, Сарос, вот что. Завтра же придут к тебе и потребуют ответа за всё.

Не нужно было много ума, чтобы понять, кто придёт и о чём спросит: матери — за сгинувших сыновей, за поруганных дочерей...

— Я и Кромвиту править не дам! — известила стариков и детей Дзинта. — И тебе тут делать нечего — ищи себе пристанище, где хочешь!

— Где же? — криво улыбнулся Сарос.

— Все тебя, несмотря на лживые увещевания некоторых, считают великим! — проговорила отчётливо Дзинта. Ргея в окружении ясноглазых ребятишек сглотнула и замерла. — Но я не могу дозволить твоим разбирательствам с Кромвитом разгореться с новой силой — слишком много бед несёт ваша с ним нелюбовь! Уходи — ты не конунг отныне.

— Со мной полторы сотни людей — они нужны клану!

— Когда вернётся Кромвит, то три раза по столько сгинет народу, а сколько ещё не народится! Уходи. И пусть дети твои придут к моим детям. Если захочет, пусть твоя женщина рожает здесь.

Старики и молодые с жалостью смотрели на Сароса, понимая, что вновь теряют его. Взгляды всех копотливо отнеслись к Дзинте. Но она была непреклонна, хотя и не скрывала, как тяжко ей даётся решение...