— А потом он чуть не обратился в «Синеме» перед тем парнем, Гейбом. — Лиам не слушал его, но он предполагает, что Мейсон по-прежнему рассказывает про Бретта, если только он не подружился с каким-то другим оборотнем, не сказав ему. Лиам надеется, что это не так, потому что иначе он будет безумно ревновать. — Жаль, что тебя там не было, это было мощно.

— Да, я тоже ненавижу Гейба, — кивает Лиам, потому что он ненавидит Гейба больше всего на свете. — Он отстой в лакроссе.

— Да, именно поэтому Бретт чуть не сожрал ему лицо, ага, — хихикает Мейсон. — А если серьезно, Лиам, что ты делал сегодня? Мне нужно знать.

Лиам пожимает плечами.

— Я уснул на плече парня в поезде. Вот и все.

— И вы оба были в одежде, — это звучит как вопрос.

— Мы были в поезде, Мейсон.

— Верно. — Мейсон выглядит слегка разочарованным. Лиам немного раздосадован этим, потому что он буквально оборотень, а его жизнь все равно недостаточно захватывающая, по мнению его лучшего друга. — Я имею в виду, ты бегал голым перед церковью несколько полнолуний назад, так что я не знаю, почему ты, похоже, считаешь, что поезда более священны, чем церкви, но ладно, никакого секса. Слушай, в следующий раз не будь таким двусмысленным, ладно? Я знаю, ты нетерпелив по поводу всей этой девственности, но…

— Это ты тут нетерпелив! — огрызается Лиам. — Что странно, кстати говоря. И я не девственник: у меня была девушка. Два года. — Прежде чем она бросила его с помощью сообщения через два дня после начала их отношений на расстоянии. Лиам долго грустил после этого. Теперь ему просто обидно.

— Твоей заднице плевать на Хейден, Лиам.

— Это не так… — возмущенный ответ Лиама прерван его телефоном.

Он даже не задумывается, просто хватает его, разблокировав.

«Ты собираешься тоже отправить мне милую фотку, соня? Я начинаю думать, что мое селфи прикончило тебя».

— О боже, кто этот греческий бог на твоем телефоне? — шепчет Мейсон ему через плечо, не отрывая взгляда от по-прежнему частично видимой фотографии Тео. — Он может прикончить меня в любое время.

— Он подушка. — Лиам моментально снова блокирует телефон, засовывая его в карман. Ему не нравится, как Мейсон смотрит на фотографию Тео. — В смысле, он парень, на котором я уснул.

— Ты должен был заняться с ним сексом в поезде.

Лиам чувствует, как его щеки мгновенно нагреваются.

— Хватит.

— Можешь прислать мне эту фотку? Бретт тоже должен ее увидеть.

Лиам скорее умрет, чем позволит Бретту вступить в какой-то контакт с горячей подушкой.

— Где Кори?

— Он опаздывает, будет здесь через минуту. Я ему тоже покажу, не беспокойся.

— Я не беспокоюсь, и ты никому не покажешь, потому я ее тебе не пришлю, — фыркает Лиам, и Мейсон улыбается, как безумец.

— О, ты уже ревнуешь? — Лиам по его голосу понимает, что он в восторге от этого. — Скажи ему.

— Что?

— Скажи ему, что ты ревнуешь. Типа, ты присылаешь эти горячие фотки кому-то еще или только мне? Флиртуй с ним, Лиам, давай!

— Не говори мне, что делать!

Лиам выключает свой телефон.

Через пять минут он идет в ванную и снова его включает.

Он сразу начинает печатать.

«Я уверен, что есть тонны маленьких девочек, которые уже присылают тебе свои селфи».

«Знаешь, мне не очень нравятся маленькие девочки. Или большие девочки. Девочки вообще».

«О чем ты?»

«Ты спал на гейской подушке, гений».

«Значит, парни присылают тебе свои фотки?»

«Может, хочешь спросить меня лично?»

Лиам пялится на экран долгое время. Тео снова начинает печатать, но потом парящие точки исчезают. Он, должно быть, стер сообщение. Лиам ненавидит, когда люди так делают.

«Ладно, мы можем это сделать».

«Я буду через двадцать минут. Надень что-нибудь милое, я возьму тебя на танцы».

Лиам уже гадал, что ему надеть. Больше у него нет такой проблемы, потому что теперь он знает, что собирается надеть свою старую футболку для лакросса, будь он проклят, если позволит горячей подушке говорить ему, как одеваться.

«…можешь прислать мне свой адрес?»

Лиам ждал этого, потому что он не забыл, но это приходит лишь спустя пятнадцать минут. Тео определенно вспомнил об этом, только когда сел в машину, и Лиам считает это невероятно приятным. Он хочет выглядеть таким крутым и собранным, но он просто глупая подушка.

Лиам отправляет ему адрес, ухмыляясь в свой телефон.

*

— Мейсон, он едет сюда, тебе нужно идти.

— Кто еде… погоди, ты имеешь в виду он?

— Да, он, поэтому уходи сейчас же.

Мейсон поднимается, но только для того, чтобы положить руки ему на плечи.

— Лиам, мы дружим уже почти десять лет, почему ты, черт возьми, думаешь, что заставишь меня уйти, рассказав мне, что сюда едет самый горячий парень, которого я когда-либо видел?

В его словах есть смысл, поэтому Лиам позволяет своим глазам вспыхнуть желтым и обнажает клыки.

— Мейсон, уходи, — рычит он. Мейсон моментально отскакивает назад.

— Видишь? Вот это заставит меня уйти. Теперь я тебя узнаю. Увидимся завтра.

Он подходит к двери, но останавливается, положив руку на ручку, вдруг заколебавшись.

— О, эм, Лиам? Постарайся не… знаешь, если он мудак или типа того, просто уйди, ладно?

Лиам смотрит на него, на секунду озадачившись, а потом понимает.

— Мейсон, скажи мне, когда я в последний раз кого-то ударил? — Мейсон приоткрывает рот, и Лиам поспешно добавляет: — Бретт не считается! Я имею в виду, какого-нибудь человека.

Мейсон хмурится, раздумывая над этим несколько секунд.

— Ну, на самом деле я не помню.

Лиам дарит ему красноречивый взгляд.

— Вот видишь?

— Но опять же, я не помню, когда ты в последний раз ходил куда-то с другими людьми, не считая меня и остальных, так что…

— Я не собираюсь бить горячую подушку, ладно? — вздыхает Лиам. — У него наверняка застраховано лицо или вроде того, и он заставит меня заплатить тонну денег. А теперь иди.

И Мейсон уходит.

Лиам какое-то время прислушивается на случай, если Мейсон просто решил спрятаться в кустах или типа того, но больше нет никакого сердцебиения, кроме его собственного, поэтому он возвращается в свою комнату и надевает свою лучшую пару черных джинсов.

Это джинсы, Лиам на самом деле не знает, что делает их лучшими, поскольку для него они все похожи, но Бретт всегда комментирует его задницу, когда он их надевает, — ну, он делал так до Нолана. Теперь глаза Бретта принадлежат только ему, и Лиам признателен за это. Нолан меньше. Может быть. Лиам до сих пор этого не понимает.

Его футболка все равно все закрывает, так что это не особенно важно. Лиам не собирается быть красивым и прочее дерьмо ради горячей подушки, он и так слишком уверенный в себе. Лиам собирается поставить его на место, надев свою футболку для лакросса, он собирается показать ему, кто на самом деле уверенный. Горячая подушка наверняка потратит так много времени на подготовку, постарается прийти в лучшем виде, а Лиам просто появится так, будто он надел первое, что нашел, и у него будет вся сила.

Лиам все-таки проводит много времени перед зеркалом, пытаясь заставить свои волосы казаться одновременно горячими и естественными, но он делает это так хорошо, что горячая подушка никогда ничего не докажет.

Он находится посреди сложного решения — сможет ли он сохранить естественный вид, если добавит немного геля? — когда слышит звонок, заставляющий его в ужасе подпрыгнуть. Он смотрит на свой телефон и не может поверить этому парню: он приехал вовремя. Кто так делает? Кто говорит «я буду через двадцать минут», а потом приезжает через двадцать минут, а не через тридцать или тридцать пять? Никто так не делает. Лиам сейчас так зол.

Не добавлять гель в любом случае было, наверное, лучшим решением, но он все равно хотел принять его самостоятельно, а не быть вынужденным сделать это. Теперь он будет все время думать о своих волосах.

Когда Лиам открывает дверь, его сердце колотится, почему бы, черт возьми, нет, не то чтобы он пытается выглядеть крутым и естественным, и как будто этого недостаточно, волосы Тео выглядят великолепно.