Лиам сглатывает и бросает нервный взгляд на спальню: Тео оставил дверь открытой. Он не хлопнул ей, как всегда делает Лиам, когда злится. Он не стал спокойно закрывать ее как пассивно-агрессивное приглашение выметаться. Он просто оставил ее открытой, чтобы тому, кто захочет войти после него, было легче это сделать. Кому-то вроде Лиама.
Может, он все-таки хочет, чтобы Лиам пошел за ним. Может, это ловушка. А может, Лиам должен сделать что-то непредсказуемое, например, сделать шаг назад и лечь спать прямо здесь, наполовину внутри и наполовину снаружи.
Может, Лиаму стоит просто перестать думать.
Он молча закрывает дверь.
*
Тео уже лежит под одеялом на боку, закрыв глаза и повернувшись спиной к двери. Он остается совершенно неподвижным, когда Лиам входит в комнату, не дергается ни один его мускул, но сердцебиение едва заметно ускоряется.
Лиам чувствует легкую улыбку на губах, когда замечает Афину, спящую рядом с Тео, — маленький мурлычущий рыжий шар в ногах кровати.
Он быстро снимает одежду и тянется к одной из толстовок Тео, застегивает ее и проскальзывает в кровать в одних только боксерах. Он двигается медленно и осторожно, как будто не хочет разбудить Тео, пусть даже он явно не спит.
Лиам ложится рядом с ним и смотрит на его спину, после чего нарочно тянет одеяло на свою часть кровати, практически оставляя Тео не накрытым. Они спали вместе несколько раз, и Тео всегда до ужаса злился всегда, когда Лиам хотя бы дотрагивался до одеяла, но сейчас он даже не вздрагивает, не говоря уж о том, чтобы повернуться или признать его существование. Лиам подавляет вздох и неподвижно лежит, таращась в потолок.
Несколько минут они проводят так — оба бодрствуют в полной тишине, — пока Лиам наконец-то не набирается смелости.
— Можно мне мою подушку? — шепчет он в потолок.
— Она у тебя, — отвечает Тео стене.
Голова Лиама в самом деле сейчас лежит на подушке, но они оба знают, что он просил не об этом.
— Я имею в виду горячую. Можно мне мою горячую подушку?
Тео молчит еще какое-то время, и Лиам уже готов смириться с тем, что он не ответит, но затем он медленно поворачивается, ложась на спину и придвигаясь немного ближе. Лиам тоже придвигается ближе, кладет голову Тео на плечо и обнимает его рукой за грудь, чувствуя, что в первый раз за пару часов по-настоящему дышит. Он закрывает глаза, опускает руку, нежно поглаживая его бедро, пока не дотягивается до ладони Тео, и переплетает их пальцы. Он слегка сжимает их и наслаждается ощущением того, как Тео сжимает в ответ, пусть даже всего на секунду.
Это так глупо, что всего лишь подобный маленький жест может заставить Лиама снова назвать этот день идеальным, пусть даже такие не существуют, пусть даже этот явно не был одним из них.
Он подносит их пальцы к губам и оставляет небольшой поцелуй на тыльной стороне ладони Тео, чувствуя, как напряжение покидается его мышцы под ним, как Тео постепенно расслабляется в его объятиях и поднимает вторую руку, чтобы легонько поиграть с волосами Лиама.
Лиам охотно наклоняется к прикосновению и медленно опускает голову с плеча Тео на грудь, позволяя его сердцебиению усыпить его.
Комментарий к Глава 6
Мне жаль, что это заняло так много времени, но я просто… не чувствовала такого большого желания переводить в последнее время? Не то чтобы я разлюбила переводы или эту работу (последние две сцены разговора Лиама и Тео вообще одни из моих любимых и сделаны, на мой взгляд, потрясающе). Просто я сейчас больше читаю, чем пишу или перевожу. Но я все-таки планирую закончить эту историю в августе или хотя бы в сентябре. Надеюсь на ваше понимание и терпение =)
========== Глава 7 ==========
Лиам просыпается дважды.
В первый раз небо за окном до сих пор темное. Лиам едва различает черты лица Тео, поцелованные тусклым лунным светом, но главное — это теплое тело в его руках и равномерное, спокойное дыхание под его щекой.
Во второй раз Лиам с трудом открывает глаза в заливающем комнату слепящем солнечном свете. Матрас под его рукой пустой и холодный.
Когда Лиам осознает, что Тео нет рядом, с него мигом слетают остатки сна, а его душа уходит в пятки.
Это глупо и неловко — то, что его сердце начинает колотиться, как сумасшедшее, а охвативший его страх затуманивает разум даже сильнее, чем в тот момент, когда в них стреляли охотники. Но Тео нет рядом, и Лиам, спотыкаясь, спрыгивает с кровати и шлепает в сторону двери.
Он понятия не имеет, откуда начать поиски Тео или что он вообще должен теперь делать — позвонить Мейсону, Ардженту или самому Тео? Или, может, просто остановиться и составить список возможных причин, по которым Тео мог отлучиться. Например, первая: он не закрыл дверь достаточно хорошо, и ночью его кто-то украл. Вторая: его сейчас пытают охотники, чтобы получить информацию, которой у него нет, поскольку Лиам — лживый говнюк и ничего ему не рассказал. Третья: он просто пошел на пробежку. Четвертая: он пошел на пробежку, и во время этого его похитили охотники, потому что он ужасно медленный и вообще не умеет бегать. Пятая: он ненавидит его.
Шестая: он на кухне делает завтрак.
Что ж, это был перебор с драмой.
— О, ты здесь, — облегченно выдыхает Лиам, глядя на Тео, который переходит от раковины к плите. Он босиком, на нем только боксеры и мятая белая футболка.
Тео мельком смотрит на него, выливая на сковородку жидкость для блинчиков.
— Я живу здесь, — отвечает он, и в этот момент Лиам все понимает.
Это не как вчера, это не очередной идеально начинающийся день, который неожиданно превратится в дерьмо. Это более честный день, один из тех, которые сразу начинаются дерьмово и продолжаются так до самого конца — дерьмово, но последовательно. Лиам может с этим работать.
На самом деле не может, но ему нравится знать, почему и каким образом его день превращается в отстой. В этом случае — потому что Тео зол.
Он не забыл весь прошлый вечер, как втайне надеялся Лиам, он не проснулся в настроении «доброе утро, детка», он проснулся в настроении «я живу здесь». Он не убивает Лиама взглядом, и его голос не сочится ненавистью. Он не кричит и не делает банановые блинчики, которые Лиам ненавидит. (Потому что кто, черт возьми, добавляет в блинчики бананы, когда можно добавить чернику? Только больные люди). Но нет, в поле зрения нет никаких бананов, а Тео высыпает так много черники на блинчики Лиама — намного больше, чем он только что положил на свою тарелку, — что Лиам знает наверняка: это пассивно-агрессивные блинчики. Вот чем Тео собирается его накормить.
— Спасибо, — неуверенно бормочет Лиам, когда Тео пихает ему в руки тарелку со слегка излишней силой. — За то, что сделал завтрак.
— Не за что, — улыбается Тео. Его голос звучит настолько сладко и нежно, что, когда он склоняется для поцелуя, Лиам в панике расширяет глаза.
Тео не закрывает глаза, оставляя быстрый поцелуй на губах Лиама, и вновь прикладывает больше силы, чем нужно, как будто пытается отпихнуть Лиама, используя только рот. Отстранившись, он садится за стол, и все это время его взгляд совершенно не сочетается с улыбчивым лицом. Лиам еще никогда не наблюдал за своим парнем с таким беспокойством. Он должен что-нибудь сделать, должен дать отпор, иначе он просто задохнется под этой пассивной агрессией.
— Здесь много черники, — громко замечает Лиам, тоже присаживаясь, и кивает на свою тарелку. Тео продолжает жевать, явно не заинтересованный. — Реально много.
— Просто оставь ее, если не хочешь.
— Я бы никогда так не сделал. Ведь это ты дал ее мне. — Он даже не надеется побить Тео в пассивной агрессии, поэтому он даст отпор, будучи активно неагрессивным. — Она прекрасна. Прямо как твои волосы.
Тео кажется совершенно не впечатленным.
— По-твоему, мои волосы похожи на чернику?
— Черника не сравнится с твоими волосами, — тут же пылко отвечает Лиам и накрывает своей рукой руку Тео. — Я люблю… — Он так входит в свою драматичную и ласковую роль, что случайно чуть было не признается Тео в любви в первый раз. К счастью, он успевает поставить язык на место, прежде чем случается трагедия. — Твои волосы. Я люблю твои волосы. Ты что-то поменял в них? Они выглядят потрясающе.
