Я не склонила головы, не произнесла приветствия. Вообще ничего не сделала, просто смотрела и думала о том, что даже за сорок лет брака я не смогла выучить его настолько хорошо, чтобы не удивляться каким-то поступкам.

И раньше я не замечала разницы между мышлением вампира и эльфа. Просто не задумывалась над этим, потому что была уверена, что Нуада никогда и ничего не сделает мне во вред.

Говорю же, раньше все было по-другому.

- Анетт, отойдем.

Я просто кивнула. А что еще тут скажешь? Нет, в меру своего вредного характера могла, конечно, ляпнуть что-то из ряда «Туалет прямо и налево, раз так приспичило отойти», но шутить почему-то не хотелось.

Нуада пришел один, что странно. Миролюбивый жест? Возможно, однако что-то в бывшем муже меня насторожило.

Внешне Принц совсем не изменился. Все те же глаза и волосы, мраморно-белое лицо, точеный профиль и хищная грация движений. Все то же самое, что и сорок лет назад, и в день нашей последней встречи, но было что-то лишнее.

Я прищурилась, вглядываясь мужчине в глаза. Взгляд он не отвел, что помогло понять.

Усталость от бремени власти. Горечь по неизвестным причинам. И нервозность, тщательно скрытая и почти незаметная, от нахождения на территории врага. Причем врага, который находится в абсолютном численном и силовом превосходстве.

- Что ты хотел? – максимально спокойно спросила я, даже отдаленно не представляя, каким может быть его ответ.

Эльф, впрочем, отвечать не стал. Он просто молча расстегнул верхнюю пуговицу черного камзола и отодвинул воротник, обнажая шею и…

У меня перед глазами полыхнуло красное зарево такой ярости, что ее запах ощутила даже я сама.

- Отец, ты… – Дар договаривать не стал. Зарычал, как раненый зверь, и сорвался с места в направлении моего кабинета.

На шее у Нуады поблескивала красным цветом обычная цепочка из белого золота. От своих дорогих драгоценных сестер она отличалась лишь необычным, кровяным отливом металла. А все потому, что цепочка была не совсем обычная, простите за каламбур.

Я знаю, что Принц спрашивал у деда, как можно снять Ловчий крюк, который я когда-то наложила на него во время бала после суда над Константином Лавьером. Но Андрей Лайт никогда не считал ложь страшным грехом, а потому тогда, давая мужчине заведомо ложные сведения, совершенно не испытывал мук совести.

Разорвать проклятье, которое могут наложить лишь женщины вампирской расы, можно. Но при одном условии. Если та же женщина подарит проклятому Kario Lia’Velli, что в переводе с древнего языка означает «благословенная кровь». Любое украшение, в металл которого на уровне выплавки добавлена ее кровь. Такую вещь всегда носят близко к телу и никогда не отдают обратно. Потому что если мужчина возвращает подобный подарок назад, он прямым текстом оскорбляет женщину, унижает ее на уровне крови.

На моей памяти, да и в хронике, я таких случаев не встречала, так как, избавляясь от украшения, мужчина разрывает проклятье. И обычно женщины не шли на такое просто чисто из вредности.

Когда я дарила Нуаде эту цепочку, конечно, ни о чем подобном даже и помыслить не могла. Для нас, вампиров, все, что связано с кровью, важно само по себе, и такой подарок дорог и достаточно редок даже в наших кругах, не говоря уже о том, чтобы вручить частичку себя представителю чужой – чуждой нам во всем – расы.

Чтобы продемонстрировать ценность этого украшения, скажу, что за всю историю семьи Лайт такой подарок дарился лишь трижды. Первым был Дмитрий Лайт, что отдал свою кровь, запечатанную в обручальном кольце, своей жене Софии, дочери Александра, в честь которой назвали меня. Вторым был мой отец, таким же способом передавший частичку себя моей матери. И третьей в роду была я, подарившая цепочку Нуаде.

И сейчас он предлагал мне снять с него свой дар, разорвать проклятье Ловчего крюка. Я в ярости сузила глаза, встречаясь с бывшим мужем взглядом.

Вне всяких сомнений, он знал, что делает, какому унижению подвергает меня, отдавая цепочку при Мастере, но пуще того – при Максиме. Конечно, знал, ведь я сама сказала ему об этом, когда застегнула подарок на его шее. Знал и все равно решился на это. Знал и все же сделал. Публичного развода тебе было мало?..

Ублюдок!..

Я молниеносно схватила цепь и с такой силой дернула, что застежка не выдержала и тренькнула, оцарапав шею эльфа до крови. Тот даже не поморщился, продолжая смотреть мне в глаза.

Проклятье лопнуло со звоном бьющегося стекла. Наши сердца замерли на мгновение, а потом продолжили биться, но отдельно друг от друга. Я больше не чувствовала Правителя эльфийской державы. К счастью, наверное.

- Denter Ka’Veirto! – отчеканила я.

- Что?! «Свет клинка правосудия»?! Лайт, у нас на эту хрень нет времени! – рявкнул Александр, теряя последние крупицы терпения и самообладания и оказываясь рядом с нами.

- Это ее право, Алекс. Он оскорбил ее. – Максим тоже встал около нас, но так, чтобы в случае чего, успеть перехватить меня. Конечно, он чувствовал сильный запах моих эмоций, в которых основными были гнев, ярость, стыд и боль. Все это делало меня похожей на загнанного в угол раненого зверя. А такие редко бывают благоразумны.

- Ты вызываешь меня на поединок? Я правильно понял? – спокойно и сухо осведомился Нуада.

- Вы слишком далеко зашли в своей мести, драгоценный. И плата за это – кровь. По нашим законам вы имеете полное право отказаться от моего предложения, – чувствуя, что меня уже потряхивать начало от клокотавшего внутри бешенства, почти зарычала я.

- Я не сражаюсь с женщинами, – как великую милость, сообщил мне эльф.

Секунда, и дуло пистолета оказалось четко промеж его глаз.

- Тогда я имею полное право пролить вашу кровь без всяких сражений. Вы все еще отказываетесь?! – гадко усмехнулась я.

- Где?! – зашипел Правитель.

- Сейчас. Дом Клинка. – Я спрятала пистолет и, подхватив сумку, пошла на улицу.

- Твою мать! – озвучил общее мнение Мастер, закатив глаза.

Согласна. По всем пунктам.

Сказать, что я была зла – ничего не сказать. Сказать, что я была в бешенстве – промолчать в тряпочку. Сказать, что я готова была убивать – оказаться почти близким к истине.

Если быть совсем уж откровенной, то трупов за мной не оставалось только потому, что вокруг меня не было живых людей.

По законам вампирской дуэли соперников везли в разных машинах, без сопровождающих. Единственным разговаривающим существом, кроме радио, в машине был бессмертный. А его вряд ли можно назвать живым человеком.

Мужчина с орлиным профилем, шрамом на губе и странно желтыми глазами казался мне смутно знакомым. Я видела его пару раз в поселке Бессмертных, и тогда мне подумалось, что он из той самой группы, которая против Максима. Причем, судя по всему, он – ее лидер. Вацлав вроде…

- Госпожа позволит открыть окно, или боится, что ее продует? – спросил вампир, едва удостаивая меня взглядом.

Не стоило мужику начинать с издевки. Вообще не стоило сейчас рот открывать, потому что вариант прострелить ему башку был самым гуманным из той сотни планов, что за секунду промелькнули у меня в голове.

Но Вацлав был из клана Максима, подставлять его мне не хотелось. А потому я поглубже вздохнула и… почти силой убрала руку от кобуры.

- Я знаю, Вацлав, что вы один из той группы, что были против меня на территории вашего клана. Я так же в курсе, что вы – лидер этой, так сказать, могучей кучки и пытаетесь ослабить власть Максима. Посему я не понимаю, чем вы недовольны? За свои ошибки рано или поздно приходится платить. Вам выпала роль шофера.

Желваки заходили на острых скулах мужчины. Он сжал зубы так, что я отчетливо услышала их скрип. Ух ты, ах ты, какие мы нервные, посмотрите-ка!

- Я смотрю, вы весьма осведомлены о внутренних делах клана, – язвительно почти прошипел вампир.

- Я смотрю, вы понятия не имеете, с кем разговариваете. – А вообще мужику надо спасибо потом сказать. Разговаривая с ним, я хоть отвлеклась немного и стала мыслить более здраво. – Послушайте моего совета, Вацлав. Прекращайте свою никчемную деятельность. Целее будете.