- «Раз, два – Фредди заберет ее!» – пел детский голос, больше похожий на кукольный. – «Три, четыре – запирайте дверь в квартире! Пять, шесть – Фредди хочет ее съесть…»

И песенка оборвалась. Абонент отключился. А у меня подогнулись ноги.

- Анетт… – Мастер дернулся раньше, но почему-то пропустил Максима, который и стал мне опорой.

- Вы слышали?

- Да. Успокойся, Ани… Он играет с тобой! Он не мог ее схватить! Она же твоя дочь! Она многое знает, умеет, и может применять свои знания! – Бессмертный встряхнул меня, и наши глаза встретились.

Почему-то от его уверенности и решимости мне стало легче.

- Спасибо…

- Ани! – Жанна, как всегда, без стука залетела в мою комнату. – О, тебе лучше? Прекрасно! Ани, там… Нуада приехал.

И все. Вся моя уверенность полетела к чертям. Но тут я вспомнила его письмо, это наглое «свою дочь», и гнев вытеснил страх, вину и стыд.

Рядом с Нуадой стояли Дарган и Михаэль. Оба бледные, с опухшими глазами и темными мешками под глазами. У моего сына мелко и непостоянно дрожали руки, одним плечом он опирался на Михаэля, видимо, где-то повредив ногу. У сына Красного нервно дергался хвост, волосы были встрепаны, а глаза блестели, как у горячечного. Весь вид парней говорил о том, что они не спали уже больше суток и прочесали за это время не одну сотню километров вокруг эльфийской державы.

Правитель Нуада был при параде. Белый с золотом костюм, красный пояс – цвет его династии. На голове корона, в руке – знаменитое и вечное копье. Золотые глаза мужа неотрывно следовали за каждым моим движением, постепенно сужаясь, отмечая и общую бледность, и искусанные губы.

- Мам! – Дар бросился ко мне, но тут произошло то, что я никогда себе даже представить не могла.

Великий воин, Правитель Нуада схватил сына за руку и, проведя прием, заставил его вернуться в строй, за спины эльфов. Сын протестующе зарычал и даже успел съездить отцу в голень, но все равно проиграл и был засунут в задние ряды.

- Что это значит, Нуада? – далеким от виноватого голосом спросила я, останавливаясь прямо перед ним на расстоянии в пять шагов.

- Это значит, что отныне это только мой сын.

Я с ошарашенным видом наблюдала, как он медленно закатывает рукав на правой руке.

- Отец, ты не посмеешь! Отец! – заорал Дарган так, что заложило уши.

- Твоя мать сама нарушила святость нашего брака. Сама пошла против меня и собственных принципов… А теперь скажи мне, Анетт София Лайт, он того стоит? – И Правитель кивнул куда-то мне за спину. Оттуда раздался рык десятка вампиров, и я поняла, что там стоит весь клан Бессмертных во главе с Максимом.

- Пока вы не совершили очередную в своей долгой жизни глупость, Правитель Нуада, я хочу, чтобы вы знали. Вашу жену отравили. Причем весьма опасным и специфическим ядом. Так что не стоит рубить сгоряча, уважаемый… – начал Мастер, выходя вперед.

- Виновника нашли? – спокойно перебил его эльф.

- Нет. Но поиски ведутся.

- Без разницы, что ты собираешься сделать, Нуада, но давай мы сделаем это наедине. Это только наш с тобой брак, и решать проблемы, связанные с ним, мы тоже будем вдвоем. – Я подошла ближе, но Правитель вскинул руку, ПРИКАЗЫВАЯ мне остановиться.

- Это началось давно, ведь так, Анетт? – вдруг тихо спросил он. Настолько тихо, что слышала его только я. – Еще тогда, когда я только предложил тебе выйти за меня, да? Поэтому он всегда был рядом с тобой на заданиях, а не кто-то другой.

- Ты бред сейчас несешь, ты понимаешь? – в отчаянье зашептала я. – Если ты мне не веришь, то Мастеру поверь! Я очнулась только час назад, и не приходила в себя двое суток! Нуада, пожалуйста, подумай!..

- И даже сейчас ты не собираешься просить прощения! – гордо усмехнулся Правитель.

- За что?! За то, что меня отравили?! Ты смеешься надо мной?! – рявкнула я, вконец теряя терпение. – Подумай головой, Правитель! Подумай, что ты сейчас собираешься сделать! Ты рушишь НАШУ семью!

- Это ты ее разрушила. Я не желаю верить в жалкие бредни об отравлении…

- То есть вы ставите под сомненья мою честность и честь? – Сухой и холодный голос Мастера раздался где-то совсем близко от меня, и я непроизвольно вздрогнула.

- Вы – вампиры. Все знают, что для вампиров представитель их расы всегда важнее, нежели справедливость и честь. – Спокойствию эльфа можно было бы позавидовать. Так же, как и его смелости, потому что Александр подобного не простит.

И тут я встретилась глазами с сыном. Мой мальчик, мой взрослый, двадцатилетний мальчик плакал. Слезы стояли в глазах, и одинокая слеза катилась по щеке. Плачет молча и скупо. Мужчина – не мальчик. Мой мальчик только что повзрослел и стал мужчиной. И это было так по-человечески, что я не удержалась и улыбнулась ему.

- Вот и все, Анетт. Одна улыбка, но сколько смысла, да? – усмехнулся Нуада, приняв все на свой счет.

И сверкнул аккуратный стилет в его левой ладони.

- Развязываю… – Первый глубокий порез на локте правой руки, из которого тут же полилась золотая кровь.

А я как будто заново слышала голос эльфийского жреца на свадьбе. Он завязывал вокруг нас багровый пояс и говорил: «Связываю ваши души и жизни!»

- Забираю… – Второй.

«Этой женщине ты отдаешь часть своей души, ту лучшую часть, что позволила тебе ее выбрать!»

- Возвращаю… – Третий.

«И безвозвратно вручаешь свое существо в ее руки!»

Всё.

Кровь тут же перестала капать из порезов. Они начали быстро подживать.

Наш брак расторгнут по законам эльфийской державы. По законам того государства, на которых и был заключен изначально.

Но поняла я не только это.

Он специально это сделал. Он думал, что при таком количестве народа моя совесть и чувство вины заглушат гордость и доводы разума. И до расторжения брака не дойдет, потому что это будет слишком хороший урок для меня.

Правитель Нуада, Вседержатель эльфийской короны хотел не просто наказать меня.

Он хотел меня унизить перед моими же подчиненными. Чтобы неповадно было.

- Крестная… – начал Михаэль, стараясь отодвинуться.

- Мам… – Сын сейчас даже рад был, что стоял так далеко от меня.

- Сейчас ка-а-ак… бомбанет… – Мастер сделал знак, и все вампиры оказались за моей спиной, вне зоны досягаемости.

А внутри горел, кипел, плавился гнев. К нему добавлялся страх за дочь. Унижение от того, что все это произошло на виду у стольких глаз. И уязвленная гордость.

Вот она-то и стала последней каплей.

- НЕНАВИЖУ ТЕБЯ!

Слегка ребристые рукояти пистолетов привычно легли в руки, щёлкнули предохранители, и оба дула оказались у лба Правителя. Так быстро, что даже он не сумел отреагировать.

Его охранники дернулись, но Нуада покачал головой, медленно и осторожно, здраво рассудив, что сейчас я вполне в том состоянии, в котором нажму на курок и даже извиняться не буду.

- Дарган, спрашиваю единственный в твоей жизни раз – с кем ты остаешься? Со мной или с отцом?

- Но, мам, так же нельзя…

- Решай, сын. – Нуада прищурил темно-золотые, с красными всполохами глаза. Он был в бешенстве от моего решения.

А сын уже выбрал. Он протискивался между отцовскими охранниками и лишь на секунду замер рядом с отцом.

- Прости меня, пап. Но ты сам это начал. Мама ведь дала тебе шанс все исправить… Я твоего решения принять не могу.

И встал у меня за спиной.

- Когда я найду СВОЮ дочь, тот же вопрос будет задан ей. Ты сможешь видеться с детьми, когда захочешь, НО! Они больше не будут жить в твоем государстве. Теперь, с этой самой секунды они носят фамилию Лайт. Если Рада решит по-другому – неволить не стану. Все понятно, Ваше Величество? – брезгливо выплюнула я его титул.

- Ты хочешь сказать, что это я виноват в том, что Радомира сбежала? – прошипел муж. Бывший, кстати.

- А кто?! – рявкнула я, опуская правый пистолет в кобуру на бедре.

Звук пощечины заставил замолчать всех, кто был в холле. Нуада даже не шелохнулся, но то дикое бешенство, что клокотало внутри у него, все-таки вырвалось – с помощью рыка.