Ава за секунду, кажется, оказалась возле постели Барнса. Он кричал и хрипел. Его гнуло, простынь запуталась вокруг горла и ног, он душил сам себя, когда пытался разорвать воображаемые путы. Девушка дернулась на помощь, но тут, словно по волшебству, всплыло воспоминание, как во время одной тренировки он на спор сломал указательным пальцем и мизинцем одной руки деревянную палку толщиной в женское запястье.

Оказаться на месте той палки Авроре совсем не улыбалось.

Поэтому проснулся Джеймс из-за пары литров ледяной воды, которую с щедрой руки опрокинула на него Маклауд. Он мгновенно сел на постели и все никак не мог отдышаться, а тут ещё простынь… Дикими глазами Барнс смотрел, как она подходит к нему с поднятыми руками.

- Это я, Джеймс. Я Аврора. Ты в безопасности. Всё хорошо, - говорила Ава негромко, держа руки ладонями вверх.

Она подошла совсем близко и быстро распутала материю, что закрутилась вокруг его шеи. Даже отсюда рыжая слышала, как бешено стучало его сердце. Он весь был как заведённая бомба, в любой момент готовая рвануть.

Дело №413. Инженер, что дезертировал из Гидры. Его приказали пытать перед смертью, чтобы вытащить местоположение данных, которые он успел умыкнуть. А потом оторвать – именно оторвать! – сначала одну руку, потом вторую, потом ногу, потом другую… И так, пока не сдохнет от боли или кровопотери.

Джеймс слышал, как хлюпал ковер под армейскими ботинками Солдата, как со стен и потолка вязкими сгустками падала кровь. Видел изуродованное тело и ошмётки на полу. Инженер, слава тебе, Господи, умер уже на второй руке.

И сейчас Барнс кричал вместе с ним.

Ладонь сама легла ему на голову и в успокаивающем жесте прошлась по волосам. Глаза у мужчины блестели от слёз ужаса и омерзения, чувства вины и гнева.

Аврора молча прижала его лбом к своему животу, и сержант схватился за неё, как утопающий – за спасательный круг. Он не плакал, но его трясло от рыданий, которые никак не могли найти выхода. Джеймс судорожно хватал ртом воздух и пытался успокоиться, но крови и смерти было слишком много для него одного.

У входа стоял Стив. Он понятия не имел, что делать, но радовался, что у них – у Баки – есть Ава. С ней ему становилось легче. Она понимала, видела то, что Бак даже проговорить был не в силах. В ту ночь они оба остались с ним, подпирая с двух сторон – не давая упасть. Во всех смыслах.

По иронии гребанной Гидры, «Добросердечный» был шлюзом, за которым прятались самые страшные деяния Зимнего солдата. То, о чем Джеймс Бьюкенен Барнс даже подумать не мог, когда говорил Старку: «Я помню их всех».

Потому что далеко, далеко не всех.

И так было почти каждую ночь всю следующую неделю. Ночью рыжая спала ровно до того момента, как у шатена начинались кошмары. День же проводила в медблоке.

Пяти направленных телепатических импульсов было слишком много для её здоровья. И организм начал бунт. «Не бережешь меня? Тогда мучайся, неблагодарная!»

Адские мигрени, постоянные кровотечения, обмороки. Слава богу, этим всё и ограничивалось, МРТ* не показало ничего страшного, а то рыжая себе уже кровоизлияние в мозг напридумывала. Но уничтожение следующего слова врачи ультимативно отодвинули ещё на неделю минимум.

Тони, которому Э.В.А. активно ябедничала о состоянии хозяйки, настаивал на том, чтобы она бросала всё и отправлялась домой.

- Эта безрукая штуковина того не стоит! – рявкнул он на той стороне провода. – Ава!

- Тони, ну как ты не поймёшь?.. – устало проговорила девушка, старательно отворачиваясь от капельницы.

Нет, медсестра была просто чудотворницей, поставила ее так, что рыжая даже прокола не почувствовала, но… Это же игла!

- Я не вижу смысла что-то понимать! Ты гробишь собственное здоровье ради того, кто этого не стоит!

- Я тоже не стою твоих изобретений, но у меня в мозгу искин и в груди реактор твоего авторства. И что?

- Не сравнивай себя и этого… Этого! – недовольно рыкнул гений. – Ты защищалась, а он…

- А он убивал, потому что находчивые люди семьдесят лет держали его на электрическом стуле, два раза в сутки засовывая мозги то в блендер, то в лёд, и использовали его как практическое пособие по применению НЛП**! Неплохо, скажи? – раздражённо фыркнула Маклауд.

- Он – убийца, а каким образом он им стал – сути не меняет! – со злостью проговорил миллиардер.

- Я – убийца, и каким образом я им стала – сути не меняет, - переиначила девушка, и Старк зарычал.

- Он убил моих родителей, - бросил мужчина последний аргумент.

Это была перчатка. Символ того, как близко Тони подобрался к краю.

Или принимаешь бой, или соглашаешься с его условиями.

Конечно, он знал, что она выберет. Шмакодявина уступала ему в мозгах и росте, но не в упорстве и упрямстве.

- Дело №97, да, я видела, - отозвалась Аврора. – Хочешь расскажу, какие указания он получил?

- Устранить без свидетелей? – ядовито прошипел мужчина.

- Убить жену на глазах у Говарда, - безжалостно ответила Ава. – Он должен был видеть, как она истекает кровью из перерезанного горла. Он должен был мучиться перед смертью. Остальным в Щ.И.Т.е в назидание.

Она услышала, как прерывисто выдохнул Тони, а после в трубке раздались гудки.

По отчёту судмедэксперта Говард Старк умер от кровоизлияния в височную долю в результате сильнейшего удара. Предположительно – об руль. Мария Старк умерла от перелома шейных позвонков также вследствие столкновения машины со столбом.

И в том, и в другом случае с силой Зимнего солдата убийство не заняло и пяти секунд.

Быстрая смерть. Милосердная.

Одно из первых нарушений приказа на счету идеального Солдата. Первое, но не единственное.

Просто «Сержант Барнс?» показалось ему тогда смутно знакомым.

Девушка отшвырнула телефон и пару раз ударилась затылком о подушку. Нормально, в целом, но вкупе с начинающейся головной болью…

Она любила Тони, но сейчас он был не прав. И так упорно не хотел этого понимать!

От детской обиды Ава впечатала кулак в матрас. Упертый! Упертый до чёртиков!

И чтобы не расплакаться от несправедливости, рыжая принялась составлять план праздника. День рождения Барнса был уже послезавтра.

***

Честно говоря, Баки уже давно не помнил, когда у него день рождения. Но Стив – спасибо большое! – фонтанировал восторгом так, что все во дворце, кажется, знали, у кого, когда и какой именно праздник.

А некоторые даже приготовили подарки.

Ещё каких-то три месяца назад или, например, в Румынии, он бы задушил её, даже не задумываясь. На чистом инстинкте, рефлексе. А здесь он понял, что это Ава ещё до того, как она открыла дверь в его комнату. Поэтому испытание перышком под носом он выдержал стойко и не чихнув. Чем немало её расстроил.

- У-у-у, кайфолом! – пробубнила девушка, поднимаясь на ноги. – А кто это у меня такой грустный кусочек именинника?

- Почему грустный? – улыбаясь, спросил мужчина, мысленно вознося хвалу привычке спать в штанах.

- А потому что именинники обычно радуются, что стали ещё на год ближе к мамонтам! – засмеялась рыжая. – Капитан Истерика, твой выход!

Роджерс, плечом раскрыв дверь, максимально осторожно занёс торт высотой в пять слоёв и обильно украшенный свечами. Друг был страшно помят, и даже сыворотка не справлялась с кругами под глазами. За ним шла Шури, выглядевшая тоже совсем не выспавшейся. На их фоне Аврора почти светилась.

- Дилетанты, - качнула девушка головой в ответ на его мысли. – Привыкли ночью сладко спать в своих кроватках, да, Капрал?

Кэп поставил торт Баки на колени, принцесса щёлкнула браслетом на запястье, и свечки вспыхнули, как по волшебству. Мужчина же подвис, глядя на маленькие огоньки.

Этот торт был совсем как тот, что пекла мама в свой последний год на его день рождения. Она никогда не говорила, но он знал, что был любимым сыном, самым любимым ребёнком. Для того торта наскребали деньги по всем щелям, недоедали и, кажется, что-то продали. Зато праздник вышел очень ярким и запоминающимся.