К тяжелым последствиям привели и строительные начинания Петра. Царь строил в буквальном смысле любой ценой, но хуже всего, что отношение его к этим проектам менялось в зависимости от внешнеполитической и военной ситуации. Огромные средства, брошенные на строительство каналов между Доном и Волгой и крепостей в Приазовье, были истрачены впустую, потому что Петр обратил свой взор к Балтике. Но и на Балтике после смерти Петра все остановилось. Прекратились работы и на любимом детище Петра, Ладожском канале.

В правление Екатерины I стало очевидно, что нужно сокращать размер податей, установленных в 1722 году. «Лиц податного состояния» в 1722 году насчитывалось около 6 миллионов, платить они должны были от 74 (крепостные крестьяне) до 120 (купцы) копеек в год. Тяжелее всего приходилось крестьянам. 1723 год был неурожайным, и они вынуждены были продавать семенное зерно, обрекая себя на голод в следующем году. Озлобленные и голодные люди бежали в Сибирь, в Запорожье и в Польшу. Екатерина согласилась немного сократить подати и простить часть недоимок, но мера эта была явно запоздалой и недостаточной.

^{Императрица Екатерина I. Художник Г. Бухгольц.}

Полностью разорена была торговля. Неизвестно, что нанесло ей больший ущерб — всевозможные пошлины и сборы или административные меры, предпринятые Петром ради того, чтобы превратить Петербург из пограничной крепости в настоящий город. В свое время император просто запретил купцам возить товары в Архангельск, поставив многих из них на грань разорения. Положение купцов подрывала и государственная монополия на торговлю некоторыми товарами. В качестве одной из первоочередных мер новое правительство в самом конце 1726 года позволило возить товары куда угодно. Были предложения и более радикальные: князь Дмитрий Голицын убеждал, что вся торговля должна быть передана народу, которому следует разрешить свободно торговать и внутри страны, и за ее пределами.

Пожалуй, красноречивее всего об экономическом положении России после Петра говорит состояние московских монетных дворов. Правительство, испытывая острую нехватку денег, в начале 1727 года решило отчеканить около двух миллионов медных пятикопеечных монет. Генерал-майор Александр Волков, явившись в Москву, был потрясен увиденным. «Непорядка и разорения монетных дворов изобразить никоим образом нельзя, — сообщал он в столицу. — Я не могу рассудить, с какою совестью прежние управители так чинили. Истинно, как после неприятельского или пожарного разорения, все инструменты разбросаны без всякого призрения, многие под снегом во дворах находятся, деревянное гнило, а железное перепорчено…» Между тем к весне Волкову все же удалось наладить чеканку.

Петр в мечтах видел Россию чем-то вроде новой Голландии, но мечты его обгоняли время; слишком много просчетов и ошибок было при воплощении их в жизнь. Тем удивительнее, что преобразования продолжались и после его смерти — даже приверженцы «доброго старого времени» не смогли им воспрепятствовать. В правление Петра Россия из экзотической Московии превратилась в страну, активно участвующую в жизни Европы. Императорский дом породнился с европейскими династиями, Россия стала участницей сложных коалиций, которые создавали тогда дипломаты. С основанием Петербурга и расширением границ до Китая и Персии Россия стала играть важнейшую роль в транзитной торговле со странами Востока. Возникла передовая промышленность — количество горных и металлургических заводов и ткацких мануфактур исчислялось сотнями. Игнорировать все это было невозможно, как невозможно было не замечать глубочайшие социальные последствия петровских реформ. Поэтому смерть Екатерины и последовавшее воцарение Петра II не привели к глубоким потрясениям.

Внуку Петра уже минуло 11 лет, и сторонники Екатерины не могли оставаться в спокойствии, зная, что в любой момент могут потерять власть. Меншиков, всеми силами стараясь упрочить свое положение, задумал несколько проектов брачных союзов — иногда совершенно безумных, вроде женитьбы юного Петра на его 17-летней тетке Елизавете (будущей императрице). Но все решилось неожиданно быстро. В апреле 1727 года Екатерина тяжело заболела. Во время ее болезни члены Верховного тайного совета, Сената, Синода и представители гвардии собрались на совещание по вопросу о престолонаследии и высказались в пользу Петра Алексеевича. Тогда Меншиков добился от Екатерины обещания выдать его дочь за Петра. Этому воспротивились его прежние сторонники. 6 мая 1727 года Екатерина скончалась. Меншикову все-таки удалось устранить своих конкурентов: он обвинил их в оскорблении императрицы, и в последний день своей жизни она подписала им приговор.

^{А. Д. Меншиков. Неизв. художник. XVIII в.}

Меншиков торжествовал. Он получил звание генералиссимуса, обручил свою дочь с Петром и фактически сосредоточил в своих руках всю власть в государстве. Далеко не всем это нравилось. По завещанию Екатерины вся власть переходила к Верховному тайному совету, Меншиков же диктовал Совету свою волю, и никто не смел ему возразить, потому что видели в нем будущего тестя императора. Но несмотря на все свое влияние, 9 сентября 1727 года, Меншиков был сослан в свое дальнее имение. Верховный тайный совет опасался, однако, что Меншиков и оттуда будет руководить делами, и весной 1728 года постановил перевести его в Березов — дальний городок в низовьях Оби. Там он и умер в октябре 1729 года. Причину падения Меншикова видели в придворных интригах, но не меньшее значение имел и его конфликт с Петром II, своевольным и упрямым ребенком. Особенно раздражала императора мысль о будущем браке с дочерью Меншикова, которая вовсе ему не нравилась. К тому же Меншиков грубо вмешивался в финансовые дела Петра Алексеевича. В этой обстановке противникам Меншикова достаточно было молчаливо сочувствовать императору и не препятствовать ему.

Падение Меншикова привело к новому витку борьбы за влияние на юного царя. В выигрыше оказался барон Андрей Остерман (с самого начала входивший в Верховный тайный совет) — воспитатель Петра II. Он не злоупотреблял своим влиянием, однако устроил так, что воспитанник не мог обойтись без его советов.

Но до конца борьбы было еще далеко.

В январе 1729 года двор переехал в Москву — сначала для коронации — да так там и остался. Юный Петр II легко поддавался чужому влиянию, и в Москве у него появился новый фаворит, молодой князь Иван Долгорукий, а все семейство Долгоруких приняло деятельное участие в государственных делах. К несчастью, Петр II был мальчишкой, которого интересовали лишь охота, собаки, лошади. При этом он не терпел ни малейшего противоречия, и те, кто надеялся сохранить свое положение, вынуждены были во всем ему потакать, если не хотели повторить судьбу Меншикова.

Время правления Петра II часто считают попыткой возвращения к допетровской России, отказа от продолжения реформ. Конечно, современникам казалось символичным, что улицы Петербурга зарастали травой, недостроенные корабли гнили на верфях, а 23 апреля 1729 года сгорела почти вся Немецкая слобода. И все же торговля и промышленность медленно возрождались. Активно способствовала этому Комиссия о коммерции, во главе которой стоял Остерман. Купцам и промышленникам предоставлялись различные льготы, поощрялась свобода торговли. Не было стремления придать церкви то значение, которое она имела до Петра I, если не считать установления церковной цензуры над печатавшимися в российских типографиях книгами. Но здесь речь шла о противодействии протестантским учениям. О восстановлении патриаршества уже никто не помышлял.

Зимой 1730 года Петр II заболел оспой и 19 января умер. Сложные политические интриги, строившиеся в расчете на его долгое правление, оказались бессмысленны. Снова встал вопрос о престолонаследии. После долгих совещаний Верховный тайный совет с подачи князя Дмитрия Голицына предложил российскую корону герцогине курляндской Анне Иоанновне, дочери Ивана Алексеевича и племяннице Петра I.