– Люди! Не тревожьтесь более. Богом клянусь, верну завтра же митрополита. Вот крест вам. – И крестится размашисто, торопливо.

– Ладноть, – послышалось из толпы, – до завтра подождем.

Толпа подтвердила эти слова гулом. Князь вернулся к себе, упал перед иконой и стал благодарить Бога, что отвел тот беду от его хором.

Утром, еще не рассвело, а князь уже скакал по берегу озера, чтобы догнать митрополита. Но владыка не хотел и слышать его, даже дверцы не открыл. Тогда князь упал на колени перед лошадьми. Повозка остановилась, подполз Юрий к дверцам и еле уговорил Фотия вернуться. Заехав в город, владыка подъехал к церкви, благословил народ, мор заметно пошел на убыль. Увидя такое действо, князь вызвал к себе двух бояр и в присутствии владыки приказал им ехать в Москву и подписать договор, в котором бы говорилось, что он не будет искать великого княжения сам, – сказав это, он замолчал и посмотрел на владыку. Тот сидел невозмутимым. Один из бояр спросил:

– Все?

– Нет! – резко ответил князь. – В дальнейшем хан пущай нас рассудит.

Договорив, он скосил глаза на митрополита. Но по лицу того нельзя было ничего прочитать. Хотя владыка понимал, что до конца надежду князь из себя не вырвал. «Пущай пишет, – подумал владыка, – кто ныне на это смотрит». Когда митрополит покинул княжеские хоромы и с проводов владыки возвратился князь, его обступили сыновья. И Косой, и Шемяка не сдерживали своих эмоций, поздравляли отца за твердость и неуступчивость великому князю Московскому. Они готовы были хоть сейчас идти и биться за отца.

– Не время, сыны мои. Наше время еще не наступило, – стараясь охладить их пыл, проговорил отец.

Все же этот договор не устроил Софью. И она, поговорив с Фотием, немедля отбыла к отцу в Вильно за советом. Но покидала она отца с тоской в сердце, выглядел он очень жалко. Она даже хотела остаться, но вспомнила о сыне и решила вернуться. Потом она сделала все, чтобы о поездке в Вильно узнал Юрий. Тому связываться с Литвой был не резон. Он знал Витовта, его положение, и, чего греха таить, побаивался литовского князя.

Шло время, а в Орду никто не собирался ехать. Но однажды в город забрел какой-то монах. А в этом забытом Богом уголке приход всякого человека – событие. А тут монах, божий человек. Дошло это и до ушей князя. Он вспомнил мор и понял, что этот божий человек неслучайно здесь. Это напоминание… И он вновь посылает бояр, чтобы подписать новый договор, в котором он признает себя младшим братом и обязуется не искать великого княжения. Москва облегченно вздохнула. Все, противник сдался, можно торжествовать победу. Больше всех радовался юный великий князь. Мать вернулась из поездки в довольно расстроенных чувствах. Увидя торжествующего сына, положив его голову к себе на колени, гладя темные волосы, тихо говорила:

– Василий, твой дед очень плох. Боюсь, долго ему не прожить. А твой дядя только и ждет этого момента, поверь мне.

– Да ты че, матушка, волнуешься. Он же подписал договор, че больше не будет искать подо мной великого княжения.

– Сынок ты мой ненаглядный, дитя ты еще малое. Да сколь таких бумаг писали разные люди и нарушали их. А тебе надо учиться и понимать, что люди есть и без совести и чести. Ты никого не послал в Галич следить за дядькой?

– А че, надо? – поднялся Василий.

Взгляд его был настолько наивен, что мать не удержалась и поцеловала его.

– Наивная ты простота, князь Василий. Надо людям верить. Но не грех и проверить. Вот пошли-ка кого-нибудь тайно, понял меня, тайно в Галич, что там собирается делать князь Юрий. Это не худо знать. Пошли купчишку какого аль просто скитальца, только толкового. Попроси Андрея Албердинова, боярин те поможет. Да держи в советниках Ивана Кошкина. Ему сильно доверял твой отец.

Василий посмотрел на мать другими глазами. Ей показалось, что он даже повзрослел.

Княгиня Софья Витовтовна была совершенно права, опасаясь за своего отца. Его поездка в Ливонию стоила ему здоровья. То весенняя распутица, то жара, то дождь со снегом сделали свое дело. Порой, промогший до нитки, он не находил места, где бы мог обсушиться, надеть сухое теплое белье. Получив от магистра полную поддержку, он за это расплачивался своим здоровьем. Но решил не сдаваться. Вернувшись, от врачей потребовал, чтобы они сделали, но подняли его на ноги. Даже в постели он продолжал готовиться к борьбе, первым делом спросив, как его пленники. Ему доложили, что его требование было выполнено. Их хорошо кормили. Даже раз в неделю выводили на свежий воздух. Князь облегченно вздохнул: «Хоть здесь хорошо».

Узнав, что в Городне все же состоится сейм, он решил, вопреки воли лекарей, ехать туда и там уничтожить этого ненавистного ему епископа, вставшего на его пути к трону. Он уже видел, как тот, отпираясь от сего сказанного против него, сам перейдет в атаку и станет его, Витовта, обвинять в разных злодеяниях, в том, что он под пытками хотел вырвать у Януша признание, что тот прелюбодействовал с королевой. Но Януш, совестливый и порядочный шляхтич, не мог этого подтвердить, так как я не применял пытки. А этот князь, и будет показывать на меня пальцем, убил его. И тут входят его бывшие посланцы-убийцы. И он, Витовт, видит, как побледнел епископ, он даже стал ниже ростом. А арестанты, тыкая пальцами в ежившегося в комок епископа, все рассказывают сейму. Поднимается шум. Все требуют суда над епископом. И он, Витовт, выходит с сейма победителем. У Ягайла нет наследников, и он забирает у него корону. Он – король! И его внук – тоже будет королем! А его дочь Софья – мать короля. Эти мечты даже придавали ему силы.

Для этих пленников он приказал приготовить карету без окон, с усиленными запорами. На охрану выделил сотню отборных воинов. Но и в Кракове не бездействовали. Первым делом епископ полюбопытствовал: получил ли Витовт приглашение. Ему ответили утвердительно. Он стал кусать губы: «Как же он мог упустить это дело?» Что-то не было никаких сведений от его посланцев. Что с ними? Неужели их схватили люди Витовта? А че с Янушем? Жив или нет? Срочно надо об этом узнать. И он посылает одного переодетого монаха постараться все разузнать об этом деле.

Тот прибыл в Вильно, когда великий князь Витовт выступил в Городно. Этот город находился на его, литовского князя, земле. Почему так решил король, Витовт только догадывался: Ягайло решил показать полякам, кто в доме хозяин. Вот захотел он, и поляки едут в Литву. Пускай знает этот гордый Витовт, что он, король, не интересуется его мнением.

От Вильно до Городно рукой подать. Но хозяин земли поехал пораньше, чтобы все оглядеть своими глазами и не ударить в грязь лицом. Он догадывался и до другого, что епископ уже понял, что он, литовский князь, схватил его убийц. Теперь ему надо убрать их во что бы ни стало. Поэтому он захватил их с собой.

В Городно была своя темница. По прибытии в город Витовт приказал ее освободить и поместить туда пленников. Чтобы узнать, как они разместились, он пришел их проведать. Уходя, сказал: «Смотрите не подведите себя. От меня же получите землю с хозяйством и по пятьдесят золотых». Те в голос благодарили такого великодушного князя, заверяя, что все выполнят, как он им сказал. Витовт уходил от них спокойным, наказав охране никого не подпускать. И с посадником пошел осматривать город и готовить хоромы для короля. Настроение у него было великолепное.

Монах тщательно осмотрел внушительную литовскую колонну. Ничего подозрительного не заметил. Кроме одной, без окон, повозки, тщательно охраняемой воинами. Увидев это, он поспешил в Краков и все рассказал епископу Збигневу Олесницкому. Тот скрипнул зубами. Он понял, что Витовт приготовил для него смертельный удар. Что-то надо было предпринять. Но что? Мысли не приходили в голову. Стража день и ночь бдит эту повозку. К ней не подобраться. Капли крови запеклись на его губах. Епископ стал на глазах таять. Как-то король, увидев епископа, сильно удивился. «Вы устаете. Вам надо развеяться. Поехали завтра со мной. Я купил новые пушки и хочу посмотреть, как они стреляют». Епископ участвовать в битвах как-то не собирался и решил отказаться. Но король был настойчив и утром заехал за ним. Королю, конечно, трудно отказать. И епископ вынужден был поехать.