Мистер Вэнс устало отер пот с лысины.

— Тогда я ничего не понимаю. Эми, малышка, — попытался успокоить дочь мистер Вэнс. — Если этот твой друг действительно раскаялся и шпионил на Альбуса, то это выяснится на дознании сывороткой правды. Это стандартная процедура, через которую проходят все подозреваемые…

— Я боюсь, что под сывороткой он как раз не сможет сказать, что отступился от идей Того-Кого-Нельзя-Называть, а дальше слушать уже никто не станет, — и Эммелин заплакала.

Мистер Вэнс не выносил слез единственной, безумно любимой дочери, и пообещал сделать все, что в его силах, и вскоре в министерстве ввели мораторий на сыворотку правды во время допросов подследственных. Веритасерум перестали использовать даже в делах, где обвиняемым грозило пожизненное заключение или поцелуй дементора. А когда некоторое время спустя на допросе Игоря Каркарова внезапно прозвучало имя Снейпа, практически никто из членов Визенгамота и бровью не повел. Краучу же и вовсе стало не до того из-за разгоревшегося скандала вокруг собственного сына.

А Снейп так и варил в подвале своего дома зелья, в том числе для почетных членов Визенгамота и их близких. Заказов было не очень много, но слава о том, что Вэнс может достать что угодно, медленно ползла по Министерству Магии.

К весне жизнь начала потихоньку возвращаться в Паучий Тупик. Северуса стало отпускать, хотя глаза его так и остались пустыми и потухшими. Эммелин продолжала приходить к нему вечерами, ужинать и затем ложится в бывшей спальне его родителей. И до какого-то момента он принимал это как должное.

— Тебе не обязательно оставаться здесь на ночь. Я ничего с собой не сделаю, — неожиданно сказал он, закончив скромный ужин.

— Хорошо. Если ты против, то, конечно, не буду, — немного уязвлено ответила она и отложила приборы. Благодарить за помощь Северус Снейп умел, как никто. Это было обидно. Она помолчала какое-то время, оглядывая пустую полку, где раньше стояли засаленные банки с прогорклыми специями. — Что ж. В таком случае, думаю, мне пора. Только, сейчас… — она приманила маленькую сумку-клатч и достала из нее бархатный мешочек со звенящими монетами. — Пятнадцать галеонов от Тиберия Огдена за его крепкое здоровье.

— Этого тоже не надо, — холодно сказал Снейп. — Оставь себе, я знаю, что никаких заказов на зелья нет!

Вэнс обомлела.

— С чего ты взял такую глупость?

На лице его отпечаталась злость.

— С того, что единственное зелье, которое нужно магловским мертвецам им и без моей помощи вкачают в вены. Твой троюродный дядя год как мертв. Это ведь для него я почти весь ноябрь готовил зелье?

Эммелин покраснела. Это была ее единственная ложь, и она невольно вспоминала о ней каждый раз, видя на своем столе маленький пузырек с прозрачным светло-голубым зельем.

— Да, но… Я хотела помочь, — призналась она. — Я просто не знала, что делать… Мне было так…

— Мне не нужна ни жалость, ни сочувствие, ни подачки! — вспыхнул Снейп.

— Прости меня, — взмолилась Эммелин. — Пожалуйста, прости. Все остальное, оно действительно было нужно для знакомых отца, моих коллег и каких-то их родственников…

Конечно Вэнс лукавила, продать ей удавалось далеко не все и оставалось лишь надеяться, что Снейп об этом не догадался.

— Сколько я тебе должен? — холодно спросил он. — Я все верну.

— Да ничего ты мне не должен!

— Эммелин…

Вэнс вздрогнула. Он впервые обратился к ней по имени.

— Не стоит от меня ничего скрывать. Я могу узнать все и без твоего ведома.

— Так ты узнал про дядю? — догадалась она. — Ты опять применял ко мне легилименцию?

Ответ Вэнс уже знала, и это было донельзя гадко.

— Но зачем? Зачем ты опять так поступил?

Лгать Северус не стал.

— Я хотел понять, почему ты все это делаешь.

Эммелин едва не задохнулась от обиды.

— И как? Понял?

Он молчал.

— Я не могла бросить тебя. Просто не могла. Это не по-человечески… — призналась она, хотя это была лишь часть правды.

— Я этого не стою, — глухо отозвался Северус.

— Стоишь! Мне было так хорошо с тобой… до всех этих событий — она с трудом подбирала слова. — Как ни с кем никогда не было…

— Мне тоже, — тихо проговорил он.

— Хотя бы ради этого стоишь, — улыбнулась Эммелин.

— Я не уверен, что смогу сейчас, — признался он.

Причем, прозвучало это так, будто теперь он предлагал отплатить ей таким образом за заботу.

— Ничего. Я могу подождать, — шутливо сказала Вэнс. — Мне надо будет уехать на несколько дней в Шотландию. У тетки юбилей, она собирает всю родню. Я тоже должна явиться.

— Не жди меня, — на полном серьезе сказал Снейп. — Делай так, как тебе лучше.

Эммелин как-то обмолвилась о том, что мать упорно сватала ей кузена. Чистокровный брак с перспективным молодым волшебником. И, значит, Северус помнил.

В принципе, этого было достаточно, чтобы Вэнс поклялась себе ждать его столько, сколько понадобится.

— Не буду.

И все же Вэнс уехала с твердым намерением не возвращаться как можно дольше, однако, узнав из бесконечных светских бесед о вакантном месте зельевара в престижной Эдинбургской больнице, не выдержала, и при первой же возможности улизнула обратно в Лондон. До конца отпуска осталось еще предостаточно времени, но вместо того, чтобы посвятить его себе, Вэнс в тот же день аппаривала в Паучий Тупик, но пойти прямо к Снейпу не смогла. Она долго бродила по окрестностям, которые больше не казались ей такими уж мрачными. Хотя, вероятно, дело было в весне. Всюду кипела жизнь. На улицах дети играли в упрощенную магловскую версию квиддича. Те кто постарше ошивались на скамейках под раскидистым каштаном в небольшом сквере у донельзя замусоренной железнодорожной станции.

Даже в овраге за пустырем цвели дикие фиалки…

Северус заметил ее первым.

— Заблудилась? — спросил он вместо приветствия. В руках, судя по торчащей наружу горбушке, он держал сверток с продуктами.

— Нет. Захотелось прогуляться.

— Зайдешь?

Ей не терпелось рассказать ему про Эдинбург — этот город обязательно пришелся бы ему по душе — и выложить фантастическую новость про свободное место мастера зелий, которое, несомненно, достанется ему благодаря таланту и необходимым рекомендациям.

Снейпа ждало блестящее будущее и, возможно даже, мировая слава. Все дороги были теперь открыты. Эммелин в этом не сомневалась.

— Дамблдор заходил, — неожиданно сказал Северус, левитируя к ней чашку крепкого ароматного чая.

— Сюда? — удивленно переспросила Эммелин.

Снейп кивнул.

— Из Хогвартса уходит Слизнорт. Дамблдор хочет, чтобы я занял его место.

Вэнс ушам не поверила, хотя в том, что Слизнорт хотел бежать с тонущего слизеринского корабля ничего удивительного как раз не было.

— Погоди, он хочет, чтобы ты вел в Хогвартсе зелья?

— И занял должность декана Слизерина.

— В двадцать один год? Да они же не будут воспринимать тебя всерьез! Зачем тебе это надо?

— Для меня это не такое плохое предложение, — спокойно ответил Снейп. — Лучшего может и не быть.

— Хогвартс абсолютно бесперспективен с точки зрения карьеры! — возмутилась Вэнс. — Тебе нужно заниматься наукой, а не зубрить состав пбодроперцового зелья с дюжиной гиперактивных подростков, которым это совершенно не нужно! Просто представь себе! Для тебя это станет кошмаром. Ты закопаешь там свой талант.

Снейп горько усмехнулся.

— Я не могу отказать Дамблдору. Я обещал.

Эммелин едва сдержалась, чтобы от досады не стукнуть ладонью по столу. Но спорить и убеждать не имело смысла, раз уж он обещал.

— Когда ты переезжаешь в замок? Ты ведь теперь будешь жить там?

— В конце месяца. Слизнорт дорабатывает последние дни. Даже на СОВ не желает остаться, — с нескрываемым презрением сказал Снейп.

— С ума сойти… — опечалено проговорила Эммелин. — Никогда не бывала в слизеринской части замка, за исключением класса зелий…

— Зайдешь навестить меня? — неожиданно спросил Северус. — Тебе понравится. Подземелья Хогвартса скрывают очень много тайн.