— Я уже придумал, — говорит Цинна. — Так как в это раз дистрикт, откуда родом трибут, не играет роли, нам сказали искать вдохновение в другом. Так как мне удалось заполучить тебя в качестве своей подопечной, я решил сделать акцент на твоей жизни в целом.

— Заполучить?

— Перед Жатвой собрали отдельно всех заинтересованных стилистов. Велели смотреть ее внимательно и примерно прикидывать, с кем мы хотим работать. У нас проходил что-то типа аукциона. Как бы это обидно ни звучало, но мы вас покупали.

Я улыбаюсь.

— И дорого я вам обошлась?

— Мне пришлось попотеть, чтобы суметь отвадить от тебя твоего бывшего стилиста.

— Не поверите, но я вам безумно благодарна, — я смеюсь.

— Я ознакомился с твоим досье и достаточно много узнал о твоей жизни. Признаться, это меня очень заинтересовало. Как я понял, ты росла без родителей и жила в приюте?

— Да, а после попала в Академию, — от стилиста такие вещи можно не утаивать.

Цинна кивает.

— Порция, моя коллега и давняя подруга, занимается твоим напарником. Так что мы готовились вместе. Мы решили сам наряд сделать обычным, но добавить некую изюминку.

— Так же, как у Двенадцатых? — спрашиваю я.

— Почти.

— И вы успеете все сделать к вечеру?

— Мы уже сделали, — отвечает он.

Я в шоке смотрю на него.

— Как вы успели?..

Цинна улыбается.

— За два дня можно многое успеть, если поймать вдохновение.

— Мы летели сюда два дня? — я бросаю взгляд на безмолвного цербера. Он не двигается, смотрит в одну точку - значит, моя реакция входит в рамки разумного. Хотя, почему бы и нет. Возможно, «Черный волк» действительно находится далеко. А может, мы специально кружили, чтобы стилисты закончили работу.

— Мы с Порцией долго продумывали концепцию. Потому что нам хотелось сделать вас с Анхелем похожими и разными одновременно. Вы из одного дистрикта, учились в Академии, но на этом сходства заканчиваются. Но даже из такого малого набора мы нашли, что выбрать, — стилист загадочно улыбается.

— Надеюсь это не будет какая-нибудь броня. Всех участников из Второго в нечто подобное рядят.

— Нет-нет, это будет точно не броня.

— Тогда теряюсь в догадках, — я улыбаюсь.

— Тогда не будем тянуть.

Цинна выходит из гримерной и возвращается с моим нарядом. Я снимаю халат и позволяю ему облачить меня в его творение.

Это оказывается простая черная туника. В подобной одежде изображают богиню Викторию — покровительницу нашей Академии. Туника выглядит очень просто и не броско, не считая трех красных полос, которые выглядят как порезы, проходящих наискосок от плеча до пояса. Зацепиться особо не за что.

— На самом деле, весь секрет в невидимых узорах, которые тебе нанесли, — говорит Цинна, заметив мое недовольство.

— И когда они проявятся?

— В самый подходящий момент, — отвечает стилист. Он переводит взгляд на мои руки. — A что это у тебя за кольцо?

— А, это, — я поднимаю руку, прокручиваю кольцо, чтобы было видно печатку. — Это я привезла из тюрьмы. Мне сделал его один заключенный из Дистрикта-1.

— Можно посмотреть? — спрашивает Цинна. Я снимаю кольцо.

Стилист вертит его в руках.

— Этот череп - символ Академии?

— Да.

Цинна кивает и возвращает мне украшение.

— Оставь себе, а лучше надень. Лишний штрих к образу. Браслет тоже не снимай.

Мы выходим из гримерной и вместе с командой подготовки спускаемся на нижний этаж, на котором расположены конюшни. Там уже собрались все остальные трибуты.

Мы доходим до предпоследней колесницы, рядом с которой уже стоит Анхель вместе со своими помощниками. Одет он так же, как и я в тунику, только белого цвета, а три полосы — золотого. Со стороны может показаться, что наши наряды больше подходят сельскохозяйственному Дистрику-9.

— А теперь самое главное, — говорит Цинна. — Вы будете ехать не друг за другом. Каждому дистрикту будет предоставлено немного времени покрасоваться. Совсем немного, но этого должно хватить, чтобы вас запомнили. Вы поедете предпоследними, так что шансов у вас больше. Когда вас объявят, нажмите это. — И он протягивает нам по небольшой черной кнопке.

— И что будет? — спрашивает Анхель.

— Увидите, — заговорщически произносит Цинна.

— Смотрите на всех надменно, — подхватывает стилист Анхеля Порция. — Они не достойны вашего внимания. Это важно.

Я оборачиваюсь назад. Лестер и Лилит выглядят ослепительно. Оба в белых одеждах, расшитых драгоценными камнями. Одежда Лестера полностью закрыта, даже перчатки на руках, а Лилит наоборот — почти вся открыта. Даже если мы произведем фурор, они наверняка смогут его перекрыть. Раздается сигнал, и всех трибутов просят занять места на колеснице.

Стилисты, пожелав удачи, уходят. Наше внимание приковывают экраны, на которых начинается шоу.

Бессменные ведущие Цезарь Фликерман и Клавдий Темплсмит под веселую музыку приветствуют зрителей и телезрителей. Камеры показывают трибуны — народу столько, что яблоку негде упасть. Организовали даже три ряда прямо на площади. Саму площадь охраняют церберы, обычных миротворцев совсем нет. Ведущие рассказывают о новых правилах, подогревают толпу шутками и, наконец, объявляют начало Парада. Цезарь рассказывает небольшую сводку о Дистрикте-13, о его вкладе в жизнь Панема (естественно, о бунте никто не говорит) и после этого вызывает Деда.

Колесница выезжает под аплодисменты зрителей. Одет старик весьма недурно и встречают его радушно. На огромном экране показывают короткий ролик, где он поворачивается со скрещенными на груди руками. Внизу загорается его имя, рядом в скобках тюремный номер, а чуть правее статья, за которую он сидит. Организаторы действительно постарались на славу, шоу будет еще то. Таким образом вызывают всех по очереди. В дополнение к информации о дистрикте сообщают также об успехах на Играх. Смотрю на впереди стоящих Джерри и Лесли. Они сгорают от нетерпения. На них надеты синие костюмы и куча всяких электрических проводов.

Когда наступает их время, они радостно скачут, рискуя вывалиться с колесницы. Толпа ликует, смеется: давненько никто не видел таких веселых трибутов. В какой-то момент они хватаются за руки и между ними пробегает заряд. Они начинают светиться разными цветами, поднимают вверх руки — из них начинается сыпаться сноп искр. Зрители вопят от восторга.

— А сейчас настала очередь самого венценосного дистрикта, — объявляет Цезарь. — Тридцать один финал в Голодных играх, тринадцать побед, самый результативный дистрикт за всю историю Игр! Посмотрите на площадь — камень, из которого она сделала, добыт именно там. Встречайте его представителей… — Мы с Анхелем как по команде хватаемся за поручень, в другой руке крепко держим кнопки.

— Включим, когда отобразятся наши преступления, — говорит Анхель. Я киваю. Колесница начинает движение.

— Мирта Дагер и Анхель Росс! — вопит Цезарь под гул толпы.

Наконец-то мы появляемся на площади. От криков и аплодисментов можно оглохнуть. Кажется, здесь все забыли, как провожали меня в зал суда, какие гадости мне говорили. Теперь я не заключенная, я — трибут, на которого будут делать ставки.

На противоположной части площади я вижу, как появляются наши портреты, имена, номера и вот, наконец-то, преступления.

— Давай! — кричу я Анхелю, иначе он меня не услышит. Мы одновременно нажимаем на кнопки.

Мне кажется, что ничего не происходит, но судя по реакции зрителей, это не так. Смотрю на свои руки: кожа на них полностью чернеет, как будто обгорает, а те места, которые моя группа поддержки так заботливо украшала невидимыми узорами трескаются. Полосы на груди багровеют и вспыхивают. Зрители кричат то ли от ужаса, то ли от восторга. Поднимаю голову на экран, и сама цепенею. Линзы стали полностью красными, узоры на щеках вспыхивают. До этого целая туника разрывается на мелкие лоскуты, но к счастью я не становлюсь голой. Толпа гудит еще громче, когда от туники начинают отлетать черные перья, которые пролетев небольшое расстояние превращаются в пепел.