Бой длится недолго. Анхель легко уклоняется от меча и наносит точный удар прямо в висок сопернику, отправляя его в нокаут. Бой со вторым противником длится дольше, но Анхель вновь одерживает верх. Всего он выстоял пять поединков, и когда Лесли Штук спрашивает его имя, он, сильно запыхавшись, едва его произносит.

Мы жмем друг другу руки и встаем рядом с другими трибутами.

Наступает очередь Дистрикта-1. Лилит Хэлл без боя занимает место трибута, а Лестер Вильямс, который так же, как она, вызывается добровольцем, совсем не рад тому, что против него никто не выступает. Это очень плохо: мне так хотелось посмотреть на то, как он убивает.

Наконец, все двадцать пять участников отобраны. Комендант зачитывает договор, пока каждого из нас снимает камера. Когда речь заканчивается, камеры отключаются.

- Внимание заключенные! – Тодд становится напротив нас. – Хочу вас поздравить. Вам действительно выпал уникальный шанс. Хочу сказать, что вы счастливчики. – Он обводит нас хмурым взглядом. Мне кажется, будь его воля, он бы с удовольствием с кем-нибудь из нас поменялся. – Удачи вам.

И он с каждым прощается за руку. Лесли Штук уже ушла к планолету, туда же гуськом отправляется вся съемочная команда. Нам же надевают обычные наручники и провожают к другой летающей крепости. Идем мы медленно, так как впереди следует Дед. Идущий впереди меня Джерри весело насвистывает какую-то песню. Радоваться действительно есть чему.

Мы отправляемся в Капитолий.

========== Глава 14 ==========

Всего в Капитолий отправляется четыре планолета. В одном капитолийская съемочная группа вместе с Лесли Штук, в другом заключенные, а в оставшихся несколько отрядов церберов для нашей охраны в столице. Когда мы занимаем свои места — небольшие клетки с кроватями — нам по очереди вкалывают снотворное. Я укладываюсь поудобнее и засыпаю.

Во время полета мне приснилось столько снов, что кажется, будто мы облетели всю страну и не по одному разу. Когда все просыпаются, нам выдают простые комбинезоны — такой же я получила, когда прилетела в «Черный волк». Церберы по очереди отводят каждого из нас в ванную, чтобы мы привели себя в порядок и переоделись. Аккуратно сложив рубашку, чувствую, что в кармане что-то есть. Кольцо Лестера. Цербер разрешает забрать, все что у меня сейчас при себе. У комбинезона не предусмотрено карманов, поэтому мне приходится надеть кольцо на палец. Я поворачиваю его так, чтобы печатка оказалась на внутренней стороне ладони. Не хочу, чтобы кольцо светилось.

Когда я выхожу из ванной, меня подводят к зеленому полотну и капитолийский видеооператор делает несколько коротких роликов. Для одного из них мне нужно встать боком к камере и по команде повернуться, скрестив руки на груди. Оператор говорит, что это будут использовать для рекламы Игр. А на втором ролике я стою лицом к камере со скрещенными руками, затем опускаю руки по швам и склоняю голову вниз. Для чего это нужно, капитолиец не поясняет, но он попросил, чтобы в этот момент мое лицо выражало скорбь.

Он снимает всех по очереди. У всех сосредоточенные и угрюмые выражения лица, только Джерри, как всегда, паясничает. В конец концов оператор сдается и снимает его, как есть. Один из церберов объявляет, что скоро мы будем в столице.

Все находятся в легком возбуждении. Многие никогда не бывали в Капитолии. За год кардинально наверняка ничего не поменялось, но даже я немного волнуюсь. Вряд ли за эти полгода Катон уехал обратно в Дистрикт-2. Но даже если это так, мне кажется, что ради этих Игр он вернется. Хотя бы в качестве ментора. Я очень надеюсь, что мы сможем с ним увидеться, пусть и ненадолго. Интересно, как в этот раз будут избираться менторы? Вряд ли это будут победители из дистриктов. А может, поскольку мы все взрослые, нам и нянек не приставят. Будем ходить вместе с церберами. Гораздо больше пугает тот факт, что нас могут сходу бросить на арену. Конечно, это мало вероятно, но от Капитолия можно всего ожидать.

Планолет начинает снижение, и церберы выстраивают нас в линию. Когда мы приземляемся, нас гуськом отводят к одному из бронированных автобусов. Все рассаживаются по своим местам, и колона начинает движение в сторону столицы. Джерри в подробностях рассказывает Лесли о Капитолии, который он когда-то видел. Судя по его рассказам, столица никогда не меняется в худшую сторону.

Автобусы въезжают на территорию. На улицах собрался, кажется, весь город. Жители встречают нас радостными криками и овациями. Окна автобуса затонированы, так что они не видят нас. Как я и предполагала, нашей конечной точкой является Тренировочный центр. Церберы выводят нас из автобуса и сопровождают в здание. Впереди всей процессии идет Лесли Штук и в небольшой микрофон передает нам информацию, словно гид туристам:

— Сейчас вас отведут в гримерные, где вами займутся помощники стилистов. Вы должны предстать перед публикой настоящими красавчиками! А вот после этого вы встретитесь со стилистами. Дальнейшую информацию получите от них.

Нас по одному заводят в отдельные комнаты, предварительно сняв наручники. Вместе со мной заходит и цербер. Я оказываюсь в знакомом небольшом помещении — когда я участвовала в Играх, здесь меня приводили в порядок перед тем как отдать стилисту. К моему удивлению, командой подготовки оказываются те же самые люди, которые меня готовили к суду. Сейчас они не такие молчаливые.

— Я такой себе ее и представляла, — пищит одна из женщин.

— Нам даже делать почти ничего не надо, чудесно! — весело добавляет мужчина, и они приглашают меня присесть.

Они по очереди представляются: Флавий, Вения, Октавия. Меня просят самостоятельно распустить и расчесать волосы, поскольку боятся сделать больно. Делаю я это очень аккуратно, чтобы не задеть рану. Вения чуть ли не плачет, когда я это делаю. То ли от жалости, то ли от чего-то еще. Волосы у меня отросли, доходят почти до середины спины. Флавий начинает делать мне завивку, пока другие женщины тонкими кисточками выводят на моих руках замысловатые узоры. При этом на коже ничего не появляется. Я чувствую легкий холодок, когда кисточка проходит по коже. Я не выдерживаю и улыбаюсь, глядя как женщины старательно вырисовывают «ничего», время от времени сверяясь с какими-то бумагами. Той же самой процедуре подвергают шею и щеки.

После того как с прической покончено, мне на голову одевают золотой ободок, а на руки широкие браслеты. К моему неудовольствию меня просят надеть линзы. Я их никогда не носила и поэтому этот процесс затянулся.

Единственное, что смущает помощников — это татуировка с моим номером. Если бы не ожог, ее можно было бы загримировать. Они долго перебирают все варианты, в итоге решают оставить на этом месте больше узоров. Капитолийцы крутятся вокруг меня и, убедившись, что я выгляжу прилично, уходят. Я остаюсь ждать стилиста. Из одежды на мне только халат.

Не проходит десяти минут, как дверь открывается, и в комнату входит мой стилист.

— Приветствую, — он протягивает руку для пожатия. — Меня зовут Цинна.

— Мирта, — отвечаю я, пожимая руку. — Вы были моим стилистом на суде.

Он кивает и садится в кресло. Кладет на небольшой столик папку, закидывает ногу на ногу. Я сажусь напротив него. С нашей последней встречи он не изменился. Выглядит, как всегда, просто и изящно, только легкая золотая подводка на глазах выдает в нем капитолийца.

— У меня есть ощущение, что я видела вас раньше, как и ваших коллег. Еще до суда, — говорю я.

— Я был стилистом Двенадцатого дистрикта на 74-х Голодных играх. У Китнисс Эвердин.

— Ого, — говорю я после небольшой паузы. — Что же это вы вдруг решили переключиться на Дистрикт-2 и конкретно на меня?

— В данном случае стилисты не привязаны к дистриктам. Нам дали право выбрать, с кем мы хотим работать. После 74-х Игр я потерял вдохновение. Но теперь я его снова обрел, — отвечает он с легкой улыбкой.

— Зная ваш опыт, я не сомневаюсь, что вы придумаете нечто восхитительное, — говорю я, вспоминая, как заявили о себе Двенадцатые еще на Параде трибутов.