— Не пяльтесь так на королеву, Ричард. Ради приличия хоть пару раз гляньте на Его Величество, — шепнул Марсель, понимая, что оруженосец сейчас пополнит ряды безнадёжно влюблённых в Катарину Ариго. Или не сейчас, но лучше вообще не надо.
— Почему? — расстроенно прошептали ему в ответ.
— Потому что. Во-первых, у вас глупое выражение лица, во-вторых — она хоть и в короне, но не первая красавица Талига. Я вам как-нибудь другую покажу, а пока не торопитесь обнажать шпагу за Катарину.
Окделл дёрнулся на «обнажать шпагу», как будто его обвинили в чём-то непристойном, но Марсель уже и думать забыл о юношеских метаниях: вспомнил, что «не первой красавицей Талига» Катарину Ариго назвал не кто иной, как её любовник. Рокэ стоял рядом с королевским креслом и явно лидировал по части непроницаемых лиц: с него можно было хоть сейчас лепить памятник, невозмутимо смотрящий в бесконечность. Залюбовавшись, Марсель подумал, что маршал впал в транс или вообще заснул стоя, но Рокэ перевёл взгляд чуть левее, чуть-чуть выше… Бесконечность показывает что-то неприличное? Чего он там увидел?
Аккуратно, чтобы не возбудить внимание окружающих и никого не отвлечь от благодарного щебетания Её Величества, Марсель проследил за взглядом Алвы, шедшим поверх разномастной толпы. Закатные твари, как всё просто! Вместо того, чтобы слушать поздравления венценосной особы, Первый маршал Талига увлечённо разглядывал настенную мозаику…
Через пять минут дворцового занудства Марсель поймал себя на том, что считает мозаичных лошадей. Надо при случае спросить, кого считал Рокэ.
========== 5. ==========
Ричарду ещё не доводилось драться на закате, и почему-то это действо показалось ему жутким. Воздух прогрелся за день и больше утомлял, чем освежал, остриё ловило не робкие нежно-розовые лучики утреннего солнца, а настоящие отблески закатного пламени. Страшно, ничего не скажешь, зато после каждого неудачного движения не тянет забиться обратно в постель!
— Чем занимались сегодня, Окделл? — виконт Валме, щурясь на солнце, становился похожим на кота, хотя в остальное время больше напоминал пса или змею.
— Я читал, — это должно было прозвучать независимо и подчёркнуто равнодушно, но Дикону не удалось скрыть восторг: он с трудом оторвался от принесённых господином книг и среагировал только на вежливое замечание Дави, что, в общем-то, господин домой пожаловали, извольте уж спуститься. — Нам так мало рассказывали в Лаик! Я думал…
— Думайте ещё и ногами, — посоветовал Марсель, метнувшись влево и заставив его неудачно перенести вес не на ту ногу и пошатнуться.
— Да, сударь… — Сказать ему, что можно помолчать хотя бы со шпагой в руке, или не стоит? Пожалуй, будет грубо…
— При всём моём сомнительном уважении к менторам Лаик, за такой краткий срок очень трудно подготовить дворянина ко всему на свете, к такому-то только жизнь готовит. Отчасти поэтому вас разбирают служить дальше, ну, а кому повезёт — у того и в родовом поместье беспрерывное обучение, — Валме скорчил соответствующую гримасу, и Дикон моментально представил, как его господина в юном возрасте заставляют зубрить какое-нибудь землеописание. — Я так понимаю, вас легенды захватили больше этикета?
— И тактика, — защитился Ричард вместо того, чтобы перевести дыхание, и пропустил укол.
— Но всё ещё больше этикета. Читать это скучно, а наблюдать за людьми, которые вас не интересуют, вы решительно не умеете…
— Что вы имеете в виду?
— Взять хотя бы приём во дворце. О чём вы думали, глядя на Эстебана Сабве?
Ричард сделал вид, что сосредоточился на поединке, потому что у него язык не поворачивался сказать вслух те слова, которые он ассоциировал с надменным лицом однокашника. К сожалению, то ли его манёвр раскусили, то ли время вышло, и Марсель вбросил шпагу в ножны.
— А Сабве между делом полюбовался на старшего оруженосца, не помню уж, кому принадлежащего, и перенял его манеру невозмутимо торчать из-за плеча своего господина.
— Да он просто подражает, — буркнул Ричард, не сдержавшись.
— Подражает, потом придумает что-нибудь своё. Только он выглядел уместным лицом при дворе, а вы — нет, — отрезал виконт, — и лучше бы вам обуздать свою юношескую горячку и принять необходимость чему-то учиться у окружающих. Я стал выражаться, как старый занудный ментор, но в этом вы виноваты, молодой человек…
— Простите, — на всякий случай вставил Ричард, подозревая, что Марсель как обычно не планирует прерываться на середине монолога. К слову, о своей вспыльчивости и обидчивости он уже слышал не раз, в том числе от ментора Шабли и эра Августа…
— Не стоит, но прислушайтесь уже хоть к чему-нибудь. Что вам больше нравится, — раньше Дикона раздражал беспечно-жизнерадостный тон Валме, но сейчас его это почти успокоило — светская выволочка окончена. — Иначе вас сожрут. И даже не я.
— Почему вы так обо мне беспокоитесь? — вскинул голову Ричард, когда они устроились на крыльце спиной к закату, отдыхая после вечерней тренировки.
— Неужели это не очевидно? — удивился Марсель, поглядев на оруженосца, как на выбившийся из причёски локон. — Потому что я вас взял.
Дерзости не вышло — её попросту не заметили. Что ж…
— А почему вы меня взяли?
— Так звёзды сложились, Окделл.
Ну да, звёзды… Созвездие такое, «Первый маршал» называется.
— Не льстите себе, я пока не беспокоюсь. Это должно беспокоить вас.
— Я не такой дурак, как вы думаете, — вспылил Дикон. Он ожидал какого-нибудь резкого окрика, но, подняв голову, наткнулся на прохладный взгляд; так смотрят на подрастающих щенят, оценивая, выйдет ли хорошая гончая, но не на людей.
— А вы, видимо, прекрасно разбираетесь в том, что я думаю, — виконт Валме снова улыбнулся, и страшное наваждение пропало. — Послушайте, Ричард Окделл, ну или сделайте вид, что послушали: вы сейчас тратите силы не на то. Вы тревожитесь за судьбу государства и злитесь на меня.
— Почему мне нельзя… — слишком много «почему», пора это прекращать!
— Спрашивайте-спрашивайте. Я имел в виду, что государство как-нибудь пока продержится без малолетнего Повелителя Скал, рановато вам судьбы вершить. А злиться вредно для пищеварения. Что, ожидали от меня глубокой психологии? Окделл, вы неподражаемы, время ужинать — а он о высоком! Переодевайтесь и идите есть, у нас сегодня куропатка.
Верно: то, что ему пока рано вмешиваться в политику, говорил ещё эр Август. Плетясь в дом вслед за потягивавшимся на ходу виконтом, Ричард без удовольствия отметил про себя, что ему стыдно. Немного. Самую малость… Виконт прав, других оруженосцев небось наказывают, а он даже по ушам ни разу не получил, так Марсель ещё и переводит в шутку все его неудачные высказывания.
— Чего вы ползёте за мной укором совести? — осведомился Валме, оборачиваясь на пороге.
— Прошу простить мне мою дерзость, — выпалил Ричард, у которого перед глазами горели буквы из занудной книги по этикету. — Этого больше не повторится.
— Повторится, — отмахнулся Марсель, но Дикон был почти уверен, что он больше не злится. Или хотя бы не будет ТАК смотреть… — А вы всё-таки внимательно читали эту муть, молодец…
Опешив от внезапной похвалы, Ричард пошёл на лестницу, чтобы переодеться у себя, но его снова окликнули:
— Окделл!
— Да, сударь?
— С вашими душевными порывами забыл главное сказать. Во-первых, не забудьте за ночь своё решение вести себя прилично — у вас завтра первое свидание с Алвой, это пригодится.
Дикону оставалось только растерянно кивнуть: его не столько сбила с толку неожиданная новость, сколько передёрнуло от формулировки, которую подобрал виконт.
— Во-вторых, у нас трагедия. В связи с этим свиданием придётся рано встать. Справимся?
— Справимся, — отозвался Ричард и неуверенно улыбнулся в ответ.
***
Однажды маленький Марсель слегка расколотил вазу в отцовском доме. Никто ничего не замечал несколько лет подряд, пока ту же вазу не задел локтем Серж, потому что Марсель очень аккуратно — сам удивился! — приладил два соседних осколочка, и трещина была почти не видна. Примерно такое же чувство удовлетворения посетило виконта нынешнего, когда он пристроил Ричарда к Эмилю: артиллерист был только рад рассказать ребёнку о талигойских пушках, а ребёнок был счастлив послушать. Валме честно поприсутствовал при начале увлекательной беседы, после чего с чистой совестью удрал в начало колонны нагонять маршала. Очередной пригородный лагерь был не так уж далеко, но тащилась колонна красиво, по всем правилам.
