Другой такой женщины просто нет.
Джейме смотрел на нее издалека и наслаждался каждым мгновением: ее коротким, но громким и резким хохотком в ответ на чью-то шутку, ее странными манерами держаться – на грани между высокородным благородством и воинской сдержанностью, ее широкими, но круглыми плечами, видневшимися из ворота платья. Нет, серьезно, кто нацепил на нее это? Кто решил подчеркнуть этим цветом ее румянец, вечно проявляющийся в ответ на комплименты или опасные шутки – Джейме помнил это. Кто решил показать миру эти ключицы, где и без того белая кожа казалась почти прозрачной – Джейме не мог забыть этого.
Одна мысль о том, как Бриенна заботилась о том, чтобы Серсея достойно покинула этот мир, наполняла его теплым, щемящим чувством где-то в подреберье. Глупая и упрямая женщина с огромными сапфировыми глазами. Воин со святым сердцем.
Только она одна – такая.
- Похоже, леди готова на все ради тебя, - рассмеялся Бронн.
- Она сделала это не ради меня, - голос подвел Джейме, сорвался на окончании фразы, грудь сдавило от нежности. – Она сделала это, потому что это Бриенна Тарт.
Потому что она потратила время на то, чтобы снять несчастных шлюх, повешенных северянами на дереве. Потому что она отказалась убивать беспомощного старика на Королевском тракте, хотя осознавала, в какую опасность ставит свою миссию. Потому что она держала самого презренного мужчину в своих больших нежных руках, не давая ему утонуть. Потому что она проделала долгий, жуткий путь через половину Вестероса, чтобы найти юную, потерянную, несчастную девочку, потому что понимала, что она – единственная, кто у той остался. Потому что она милосердна и чиста.
- Она ведь вылитый Ланнистер, верно? – Тирион лукаво приподнял бровь. – Готова на все ради семьи. Чего только не сделает ради любви.
Джейме осушил свой бокал и встал, увидев, как Бриенна покидает зал в своем нелепом платье. Он снова был готов последовать за ней, как тогда, в Винтерфелле. Только теперь он точно знал, что должен ей сказать.
- Эй, Ланнистер, ты скажи, если передумаешь на ее счет, - остаток фразы Бронну пришлось выкрикнуть Джейме вслед. - Мне все еще нужна леди в мой замок в Риверране!
Но он уже спешно покидал тронный зал и все равно не успевал за своим сердцем.
И не слышал, как Тирион тихо выдохнул, подняв кубок:
- Ну хватит, дружище. Кажется, достаточно.
***
Джейме вошел в ее покои так стремительно, не стал даже стучать в дверь, ворвался, вызвав у нее удивленный вздох.
Ворвался так же неотвратимо, как и в ее жизнь когда-то.
- Джейме! – воскликнула она, встав с постели – возмущенная, в одном сапоге, и его имя на ее губах оставило горько-сладкий привкус.
- Ты лучше меня, - произнес он устало, но глаза его горели. – Пекло, мне никогда не сравняться с тобой, ты же знаешь это?
«Тебе и не нужно», – хотелось сказать.
«Ты совершенен такой, какой есть», - хотелось произнести.
Но Бриенна молчала, чувствуя себя до невозможности нелепо – в этом странном непривычном платье. Жаль, что она уже успела снять пояс и наплечники - они хоть как-то делали ее вид более похожим на неё саму, а не глупую придворную даму. Но больше всего ей хотелось облачиться обратно в свои доспехи, спрятаться в них. Но сейчас у неё не было ни одного шанса.
- Ты – лучшее, что случалось со мной, - ответила она уверенно и, поймав отголосок его боли во взгляде, полном недоверия и печали, добавила. - Тебе удалось предотвратить трагедию, Джейме. И заплатить за это дорогую цену. Я понимаю, чего тебе это стоило. И одно это делает тебя лучшим человеком из всех, кого я знаю.
- Почему – я? – спросил он хрипло, лаская ее взглядом, и грудь его вздымалась часто.
Честная женщина и бесчестный мужчина.
- А почему – я? – спросила она в ответ.
Красивый мужчина и уродливая женщина.
Вот только разве это было важно?..
Джейме молчал. Только смотрел на неё - как тогда, когда посвятил ее в рыцари, как тогда, когда изучал ее раны в полумраке ее покоев. И она не понимала этот взгляд, всю ее нелепую жизнь он был ей незнаком.
- Мы не выбираем, кого любить, - тихо отозвалась она за мгновение до того, как его губы встретились с ее.
Она даже не успела этого осознать. Когда он приблизился к ней? Когда его грудь прижалась к ее? Как его рука оказалась в ее волосах, прижимая к себе – крепче, исступленнее? Его язык скользнул в ее рот, нежно огладив небо, завоевывая, подчиняя. И она была счастлива сдаться. Джейме Ланнистер всегда был единственным человеком, с которым она никогда не хотела сражаться.
- Снимай, - прошептал Джейме между поцелуями – в щеки, в губы, в переносицу, в шею. – Снимай, пока мы не помяли этот прекрасный наряд. Точнее, пока я не порвал его к чертям.
Она рассмеялась, но голос подвел ее, сорвался, превратившись в стон, отступила, подцепив подол. И перед тем, как Джейме скрылся за тканью платья, пока она снимала его с себя, она подумала, что он похож на сумасшедшего – с этими горящими глазами, покрасневшими губами, тяжело вздымающейся грудью. Он потянул ее за собой, в постель, и, проходя мимо зеркала, она увидела свое отражение. Что же, Джейме определенно не был единственным сумасшедшим в этой комнате.
Освободить его от одежды оказалось сложной задачей – ее руки дрожали, его рука не справлялась. В какой-то момент она дернула его рубашку слишком сильно – послышался жалобный треск ткани, и Джейме хрипло рассмеялся, нашел ее губы. Она огладила рукой его торс и задохнулась от восторга – сегодня он снова принадлежит ей. Этот сильный воин, этот красивый мужчина, эта верная, отчаянная, честная душа. Ее пальцы нашли едва затянувшиеся следы от ножа, и где-то на задворках затуманенного сознания отозвалось – мой, не отдам, не оставляй. Он накрыл ртом ее грудь, словно дитя, и она задохнулась от того, как острая волна удовольствия прошлась по ее телу, обжигая, не принося удовлетворения. Он подхватил своей рукой ее под ягодицей, и она ахнула оттого, каким волнующим и возбуждающим оказалось это его действие - властным, словно заявляющим свои права на нее. В нем было столько силы, спрятанной под внешним лоском. В ней оказалось столько нежности и страсти, спрятанных под потертыми доспехами. Их ноги переплелись, его бедро оказалось между ее – горячее, с каменными мышцами, и она не выдержала, потерлась своим лоном об него, коротко вздохнув. Он оторвался от вылизывания ее шеи, заглянул в ее пунцовое лицо.
- Ты можешь продолжать, - уведомил с улыбкой, и в этой улыбке было все, что Бриенна когда-либо хотела в своей жизни – обожание, забота, ласка, благоговение перед ней. – Я доставлю тебя к Семерым и приведу обратно, и так будет столько раз, пока ты не попросишь пощады.
И она снова потерлась об него, не выдерживая, - настолько бесстыдными, грязными, возбуждающими были его слова, почувствовала животом его твердость, обхватила рукой. Он снова посмотрел на нее – теперь изумленно.
- Я возьму тебя с собой, - пообещала, и Джейме вздохнул, снова впился исступленным, горячим поцелуем в ее рот, и мир вокруг них раскалился до предела.
С тяжелой затуманенной головой она пыталась вспомнить разговоры замужних дев еще дома, в Тарте, пыталась вспомнить, что видела краем глаза в борделе, в котором была вынуждена ночевать однажды, двигала рукой, и судя по тому, как Джейме шумно выдыхал через зубы, делала все правильно. Она задвигалась на его бедре, но он рассмеялся, он опустил руку вниз, прикоснулся к ее нижним губам, помогая, направляя, и она почувствовала жар, почувствовала свою влагу на его руке, и думала о том, что готова умереть вот так. Что если боги заберут ее вот сейчас, она будет так счастлива, что даже не сможет им возразить.
Мир вокруг переливался разными цветами, перед глазами возникали и гасли яркие вспышки, и только хриплые стоны Джейме и его губы на ее теле возвращали ее к реальности, но в конце концов, не удержали, и она потерялась в этом вихре, и в висках стучало только «люблю, люблю». Когда она пришла в себя, он все еще был рядом, похоже, прикоснувшийся к той же вечности, как и она.
