Наконец в столовую прошмыгнули Джеймс и Альбус и, не отвечая ни на один вопрос, с опущенными головами вышли с другой стороны. Том растерянно переглянулся с такой же растерянной Беллатрисой, и почувствовал, как у него испуганно екнуло сердце и засосало под ложечкой. Он не успел зафиксировать даже поверхностные мысли этих двоих, поэтому не мог даже подозревать, что именно могло вызвать такую странную реакцию. Теперь смутные опасения охватили его, и волшебник задумчиво прикусил нижнюю губу. Триша принялась нервно отстукивать ногтями какой-то незамысловатый мотивчик популярной песни, чтобы хоть немного успокоиться, но то и дело загнанно поглядывала в сторону прохода, откуда вывалились разбитые братья. Через какое-то время мимо них так же стремительно пронеслись Роза и Хьюго, а потом вполне себе спокойно вышла Лилз. Девушка шла в привычном темпе, ее лицо украшала расслабленная улыбка. Она молча поцеловала каждого из них в щеку, крепко, но мимолетно сжала их вспотевшие ладони и так же невозмутимо вышла в жилую часть Гриммо. Гермиона появилась в проходе последней и выглядела она, как мрачная тень.
— Том, Трис, отец ждет вас. Четвертая дверь направо, — сдержанно проинформировала женщина. Когда молодые люди поравнялись с ней, волшебница неожиданно улыбнулась и мягко растрепала обоим волосы. — Удачи.
Комната, которую выбрал глава семьи для важной беседы, отдаленно напоминала его кабинет — широкие окна без единой перекладины были чуть приоткрыты; через них проникал прохладный ночной воздух и слабо трепал массивные песочные шторы. Огромная хрустальная люстра, наверняка оставшаяся после старых хозяев, не горела, ее искусственный свет с лихвой компенсировал веселый огонь в камине. Рядом стоял темный комод с древними канделябрами, на которых застыл старый воск, стопка старых газет еще довоенного времени и ютилась фарфоровая ваза с высушенными розами. Над камином висел портрет Поллукса Блэка, который до их прихода негромко переговаривался с Гарри. Напротив окон стояло три глубоких алых кресла, на одном из которых и сидел глава семьи. За его спиной зловещей тенью замер длинный пыльный шкаф, а под ногами лежал светлый пушистый ковер. По центру комнаты стоял фамильный омут памяти.
Волшебники какое-то время неуверенно топтались на месте, пока хриплый бас мистера Блэка не стих, а отец не махнул рукой на свободные места. Том сразу приосанился и уверенно пошел вперед, гордо вскинув голову. Беллатриса же приняла максимально невозмутимый вид, чтобы ненароком не выдать проклятого волнения. Мужчина с портрета как-то чересчур громко присвистнул, коротко, но ехидно пожелал «внуку» удачи и ушел в другой портрет. Гарри многозначно фыркнул вслед темному магу, потом залпом осушил стакан с огневиски и внимательно посмотрел на детей. Глаза его остались на удивление ясными. Гарри коротко взмахнул палочкой, и откуда-то из-за спины тут же послушно вылетели больше десятка флаконов с воспоминаниями. Колбочки глумливо пролетелись перед носом молодых людей, а затем все разом вылили свое содержание в омут памяти, вода в котором пошла неровной рябью. Поттеры наблюдали за махинациями отца с нескрываемым интересом.
— Итак… Начнем с того, что я задам весьма глупый вопрос, но я просто обязан его задать. Вы ведь изучали Вторую магическую войну в школе, верно? — Гарри, дождавшись утвердительного кивка обоих детей, продолжил: — Рассказы о лорде Волдеморте и Пожирателях смерти вы, наверняка, тоже слышали, если не из книг, то из уст учителей и других ребят, потому что дома мы на эту тему никогда не говорили.
— Оба мистера Малфоя в свое время были Пожирателями смерти. У них на руках до сих пор темнеет метка в виде черепа и выползающей из нее змеи, — деловито кивнул Том. — Совершенная безвкусица, — убежденно дополнил он тут же. — Имя с французскими корнями… Переводится как «Полет смерти». Глубоко в душе Темный лорд наверняка был романтиком, — мрачно пошутил молодой человек, но под тяжелым, почти обвиняющим взглядом отца, пристыженно затих. Беллатриса настороженно молчала во время монолога младшего брата.
— К чему ты клонишь, пап? — наконец поинтересовалась девушка. Лицо ее почему-то внезапно осунулось и, волшебница, казалось, внезапно повзрослела лет на десять.
— Правильный вопрос, Беллатриса, — тяжело выдохнул мужчина и отстраненно заметил, как поочередно вздрогнули маги от звука полного имени старшей. — Я слил в омут все свои воспоминания, касающиеся непосредственно битв, моменты плена и другие важные моменты, затрагивающие войну напрямую. Совсем скоро вы поймете, зачем. Могу лишь сказать, что все это тесно перекликается с нашей семьей и последними покушениями, которые совершались на нас и ваших крестных. Позже я объясню все подробно, но, прежде чем вы погрузитесь в мою память, внимательно послушайте, что я вам сейчас скажу. И, самое главное, когда будете смотреть, ни в коем случае, не переставайте повторять их про себя, договорились? — Гарри внимательно осмотрел бледные лица своих отпрысков, дождался очередной серии кивков и продолжил:
— Я люблю вас. Люблю больше жизни и никогда не позволю кому-либо причинить вам вред. Вы мои дети, всегда ими были и навсегда ими останетесь. Чтобы не случилось, я буду рядом, пока не наступит время уходить, не прощаясь. А если этого будет недостаточно — прошлое навсегда останется прошлым. Увиденное никак не повлияет на дальнейшие отношения семьи. Альбус, Джеймс и Лили сильно ошеломлены и подавлены, но их можно понять. Однако они, все, как один, заявили то же самое, что и я.
Том, запомни, ты нужен мне. Трис, я всегда поддержу тебя. Потому, что вы мои дети; потому, что я люблю вас, — снова повторил Гарри подозрительно надломлено, а затем резко поднялся с насиженного места и порывисто обнял сначала Беллатрису, потом Тома. — Если что, я буду в комнате.
— Может быть, ты все же объяснишь? — вкрадчиво поинтересовался молодой человек, но мужчина лишь отрицательно покачал головой.
— Если бы я мог, Том, если бы я мог…
— Мы справимся, пап, — Триша снова качнулась к отцу и крепко обняла его за шею. Отстранившись, она попыталась ободряюще улыбнуться, но печальные, испуганные глаза выдали ее настоящее состояние.
— Я тоже в это верю, милая, — Поттер ласково погладил девушку большим пальцем по щеке, кивнул Тому и грузно опустился на свое место.
Маги переглянулись между собой, и юноша первым протянул сестре руку. Беллатриса колебалась недолго — крепко вцепилась вспотевшей ладошкой в чужую, и они оба шагнули к чану с воспоминаниями. Уже через какое-то жалкое мгновение их головы скрылись в воде.
Гарри знал — им предстояло долгое путешествие в прошлое — и ждал их возвращения с тяжелым сердцем. И тот факт, что время, проведенное в воспоминаниях, было значительно больше настоящего никак не успокаивало главного аврора. Признаться честно, он совершенно не знал, как и что говорить Тому и Беллатрисе, когда их лица снова покажутся над водой. Еще больше пугала возможная реакция детей. Если в случае с Альбусом и Джеймсом все было расплывчато, то с ними сплошной линией тянулась неизвестность. Единственная, в ком Гарри не сомневался ни на мгновение, была Лили. Его мягкая, добрая и понимающая дочурка с широкой душой, которая досталась ей от прошлой жизни. Как и предполагалось, девушка сразу все взвесила, а затем ободряюще сжала мозолистую ладонь отца и сказала, что они справятся. Все вместе. Она ведь специально заглянула к нему в кабинет после « специфического сеанса», чтобы поддержать. Гарри сморгнул внезапные слезы и перевел взгляд на замерших детей. Белла продолжала судорожно сжимать руку Тома, а свободной впилась в края чана с такой силой, что побелели костяшки пальцев. Из воспоминаний Гарри выбрал конец первого курса, большую половину второго, ровно с того момента, как он начал слышать голос Василиска, выудил убийство Седрика и полноценное воскрешение Темного лорда, выписки из «Пророка» о беглых преступниках, битву в министерстве «от и до», весь последний месяц на шестом курсе и год постоянных скитаний. Этого должно было хватить.
