Сейчас, когда первый приступ удушливой паники прошел, а боль до конца отрезвила сознание, девушка грузно опустилась на грязный, холодный пол, поплотнее запахнулась в пыльную мантию и принялась усиленно анализировать события последней недели. Дурацкие слезы никак не способствовали размышлениям, а только усугубляли ситуацию мигренью, но ведьма никак не могла до конца собраться. Страх временно залег где-то на глубине души, но все равно торжествующе скалился из темноты желтыми клыками — больше всего пугала неизвестность. В комнатушке было зябко и темно. Редкие свечи в вычурных подсвечниках не давали Лилз никаких подсказок, где она могла оказаться, а унылые каменные стены и вовсе разбивали все догадки в пыль. Несмотря на очевидный ужас, девушка как упрямая и гордая львица села прямо по центру каморки и уставилась немигающим взглядом в проклятую дверь. Вне помещения было подозрительно тихо. Поттер устало прикрыла карие глаза и тут же поморщилась от того, с какой болью отозвался на простое движение век череп. Поттер досадливо скрипнула зубами — что же это за заклинание такое было? Для узников Азкабана или оглушения дементоров, что ли? Гнев вспыхнул и тут же потух. Лили была неприятно опустошена. Воспоминания выуживались из больной головы с неохотой, имена и лица кружились перед закрытыми глазами, как на карусели, и очень скоро беднягу замутило. Во рту тут же появился мерзкий привкус желчи, а где-то у горла застыл большой ком. Спустя какое-то время ее вывернуло на пол; к подбородку тут же прилипла тонкая нитка слюны, лицо подозрительно побелело, а рукава мантии и длинные волосы мгновенно оказались в противной жиже. Лили с явным трудом отползла от источника мерзости и провоцирующего на новые приступы запаха и уязвлено заняла самый дальний угол каморки. Губы и подбородок пришлось вытереть грубой тканью капюшона, собственно, как и испачканные пряди, а мокрые рукава оборвать аж до локтей, благо тоненькая ткань легко поддавалась грубой силе. По идее, сейчас волшебница должна была пылать нестерпимой ненавистью к внезапным похитителям, но она была настолько измучена, что никаких сил на сильные эмоции просто не осталось. Пальцы продолжало саднить, а пищевод характерно жечь. Лили клонило в дрему. Несмотря на то, что девушка довольно-таки плохо разбиралась в зельеварении, сопоставить свой внезапный упадок сил и его последствия смогла весьма быстро. Да, с самого начала ей подсыпали что-то в питье и еду, причем около недели точно, судя по интоксикации организма, и дело тут вовсе не в шальном проклятии.
Вообще, логично было бы предположить, что ее похитили исключительно ради встречи с главным аврором Британии, самим Гарри Поттером. Признаться честно, Лилз так и думала, пока внезапный мальчишеский стон где-то за стенкой не сбил ее с мыслей. Девушка нервно вздрогнула и осторожно прижалась ухом к каменной стене — сдавленные и не совсем цензурные ругательства тут же подтвердили ее догадки.
— Хьюго? — ослабшим голосом спросила Лили, стараясь, чтобы голосовые связки не подвели ее в ответственный момент. За стеной что-то(или кто-то) тревожно завозилось, а затем все снова стало тихо. Поттер позвала уже чуть громче, но в конце все равно резко закашлялась. Когда Поттер уже решила, что ответа так и не последует, она услышала глухое, полуиспуганное восклицание, а затем молодого человека стошнило, точно так же как ее саму. Лили предсказуемо зажмурилась, несмотря на то, что не могла видеть этого зрелища, и судорожно зажала уши нервно дрожащими руками.
— Хью, это ты? — снова просипела волшебница, через бесконечно долгие пять минут. Она очень надеялась, что ее слабый возглас был услышан по ту сторону каморки, но понимала — шансов было слишком мало. Собственно, как и возможностей выбраться из этого поганого места. — Кто-нибудь, пожалуйста… — уже совсем тихо, на грани слышимости попросила девушка и закрыла лицо руками. Хотелось выть раненым волком, но она лишь безмолвно плакала и дрожала от жуткого холода.
Лили никогда не была особо одаренной. Некоторые заклинания и вправду давались ей почти играючи, а некоторые она учила так, словно от этого зависела ее жизнь. Ее скромного магического потенциала вполне хватало на бомбарду и ряд некоторых слабеньких боевых чар, но зато патронус вышел уже на шестом уроке отца. И своим милым енотом волшебница очень гордилась, особенно когда осознала, что Белла с трудом достигла белой туманной дымки, а у Тома не загорался даже кончик палочки. Сейчас это казалось таким мелочным и неважным, что Поттер стало горько. Лучше бы она научилась управлять стихийными выбросами по своему собственному желанию. Сестра и братья наверняка бы уже снесли эту чертову дверь с петель и поскорее убрались восвояси. Лили казалась самой себе бесполезной и жалкой.
Она могла рассчитывать только на помощь семьи и крестных родителей, но, судя по тому, как легко ее взяли в плен, с последними могла и, наверняка, случилась большая беда. Стальная рука внезапно сжала сердце ведьмы, и страх с радостным боевым визгом снова выскочил на поверхность. Невилл и Чжоу редко навещали дом на Гриммо, предпочитая встречаться где-нибудь на нейтральной территории. Впрочем, никто никогда особо и не возражал, ибо мрачный особняк с кучкой опасных магических тварей в заброшенных комнатах, порой нагонял тоску и на своих обитателей. Что уж говорить про внезапных гостей? Крестная обычно выбирала маггловские кафе в центре Лондона и с солнечной улыбкой притаскивала под руку едва ли сопротивляющегося профессора Хогвартса. Тогда Лилз не находила особых поводов, чтобы побыть с этими людьми подольше, даже в школе с Невиллом, а сейчас глубоко жалела об этом. В конце концов, они вполне могли быть мертвы. Но Лили упорно гнала от себя эту мысль, чтобы не впасть в еще большее уныние.
Когда волшебницу уже почти сморил сон, за дверью послышались громкие крики и суматошная беготня. Лили резко подняла голову от колен, в которые она прятала лицо до этого момента, и вскочила на ноги, чуть пошатнувшись. Она с немой надеждой посмотрела на запертую дверь и постаралась отойти от нее как можно дальше, чтобы в случае взрыва, щепки не слишком сильно зацепили. Девушка слышала, как где-то совсем рядом с каморкой раздался новый оглушительный взрыв и грохот разваливающейся каменной стены. В голову Поттер тут же пришла мысль, что того, другого пленника уже вытащили. Ведьма услышала гулкие шаги и тут же присела, закрыв голову руками. Заклятие не заставило себя ждать. Дверной проход и близстоящие стены снесло подчистую. Лили обдало волной горячего воздуха, а сверху посыпалась мелкая крошка. Она испуганно отняла руки от лица и тут же облегчение затопило ее с головой.
Маг не изменился с тех пор, как Лили видела его много лет назад на ритуале крестин в Малфой-мэноре. Все такой же юный и свежий, он твердо стоял на ногах, крепко сжимая в руке палочку. Темные глаза, дикие и такие же испуганные, как у самой Поттер, чуть вьющиеся каштановые волосы и упрямо поджатые губы. За спиной волшебника мертвым грузом болтался незнакомый мальчишка примерно ее возраста с гербом Слизерина на мантии.
— Мистер Диггори! — со слезами на глазах вскрикнула волшебница. Сколько радости было в этом восклицании! Она хотела встать и кинуться к крестному отцу Тома, но с ужасом поняла, что не чувствует своих ног. Совсем. Впрочем, молодой человек уже шагнул внутрь и сам осторожно поднял девушку на руки. Второй ученик неловко запыхтел неожиданному спасителю в затылок и лишь крепче вцепился в мантию на плечах, чтобы ненароком не упасть. Лили в свою очередь крепко вцепилась в чужую шею и уткнулась носом куда-то возле чужой руки.
— Как вы нашли нас? — дрожь прокатилась по телу ведьмы, когда она резко осознала, каким везением оказалось спасение. Седрик лишь рвано и как-то неопределенно качнул головой, а потом стремительно рванул к выходу. Вокруг пахло дымом, тут и там вспыхивали искры боевых и непростительных заклинаний, кто-то стенал, а кто-то корчился на полу в агонии. Крики неприятно били по ушам, а тошнотворный запах паленого мяса и волос провоцировал новый приступ. Мимо троицы с рвением боевой эскадры пронеслось трое авроров, знакомых Лили с работы отца, и тут же прикрыли их тыл каким-то мощным щитом. Режущие чары тут же столкнулись с полупрозрачной препоной, и на ней мгновенно образовалась тонкая трещина. Следующее проклятие отскочило от щита с противным криком, сравнимым только с сумасшествиями банши, и с удвоенной силой понеслось в сторону изначально отправившего его чародея.
