— Нифига себе дружба, — философски заметила я, натягивая майку. Трикстер спокойно сидел на краю кровати, едва прикрывая достоинство одеялом и мрачно косился на мои попытки быстро одеться. Я, растерявшись, тоже не знала, стоит ли что-то еще говорить в такой ситуации. Вроде как, встречаться друг с другом ни он, ни я не планировали. А значит, что… — Слушай, — я уныло села рядом, поднимая его одежду, комкая ее в руке и кучей передавая другу, — давай договоримся сразу. Никто. Никогда. И не при каких обстоятельствах. Об. Этом. Не. Заикнется, — делая паузы между словами, просипела я. — Ни ты, ни я. Молчим. Этого не было. Это не про нас. Хорошо?
— Как скажешь, — пожал плечами друг, застегивая нижнюю рубашку.
— Спасибо. Ты настоящий… друг! Вот! — хихикнула я. — Но раз уж пока тема идет, могу сказать, что ты не плох. Действительно, та блондинка многое упустила в жизни.
— Помолчи, а? — устало протянул Локи. — Впрочем, мне льстит. Если ты так считаешь, то можешь обращаться, если вдруг снова приспичит.
— Угу, для здоровья, — хмыкнула я. — Может, ты будешь быстрее одеваться? Домой хочу.
Локи промолчал.
====== Глава 24. Ведьмачья мудрость. ======
Я не знала, куда иду.
Точнее, так: я даже не отражала, иду ли я куда-то вообще, или картинки вокруг сами собой сменяют друг друга. Я просто двигалась, двигаясь в материи бытия, по инерции, и не ощущала, как заставляю сокращаться мышцы ног и тащу сама себя в неизвестность. Я не замечала, что происходит окрест бренного, отвратительно до дрожи в коленях и запятнанного собственной мерзостью, тела, и не могла ничего рефлексировать или распознать. Мир, не заметивший очередной гнусности, продолжал существовать сам по себе, а я, автономно от него, перемещалась в зыбкой плоскости пространства-времени, едва-едва отмечая, что меня пока еще окружает нечто материальное, и потенциально опасное в тесном контакте с личностью. Пустота, неудержимая во мне, обволокла окружающую территорию очень быстро, сменилась темнотой наступившей ночи бесконечного, казалось бы, дня и скоро кругом остались только множество лагерных огоньков, звезды, которые с укором смотрели на меня с небосвода, и распространившийся из сердца вакуум. Без граней. Без массы. Без плоти. Бесконечная бессодержательность и отчаянье — всепоглощающее, трескающее, разбивающее все существующее «до»…
Чёртов Асгардец. Чёртова я. Чёртовы все в этой проклятой Вселенной.
Даже не знаю, и не могу представить, как я буду смотреть теперь в глаз своему, официально до сих пор, возлюбленному, Йорвету. Стыд, который огнем горел во мне, заставляя морщиться от поднимающейся к горлу гари пепелища, вызывал перед глазами образ скояʼтаэля — с его высокими острыми скулами, грубыми руками с очерченными мышцами и взъерошенностью боевого бельчонка. Как только эльф взглянет на мое лицо, то сразу всё поймет. Это было предсказуемо, но тем не менее подло по отношению к нему. Предательство, самое настоящие, хоть и не случившееся в полной мере. А когда он осмыслит происходящее, то просто уйдет. Впервые не устраивая криков и скандалов. Просто развернется и покинет мою жизнь. Молча. Как и полагается в таких ситуациях. И будет прав, вот что самое обидное!
Естественно, аргументы, типа, «ничего ж так и не случилось», для Йорвета железными не будут по определению. Для него, я думаю, уже сама мысль и вполне полноценный поцелуй будут являться позором, бьющим по амбициям альфа-самца. Мольбы, в которые я обязательно пущусь, скорее всего, ни к чему не приведут. Нет, командир, возможно, в силу полигамной природы и эльфийского менталитета, мог бы ещё простить «подобную» ситуацию, но только в том случае, если бы с другой стороны не фигурировал Локи. И то, скорее всего, всё равно всыпал бы мне по первое число… Хотя, попробовать порыдать и пасть на колени с просьбами о прощении, конечно, можно, но желательно в приватном порядке, чтобы потом никто не смел тыкать в меня пальцем. Хотя бы для собственного успокоения.
Говорят, что на ошибках учатся. Но такое, мать его, ощущение, что, сколько бы мне ни было лет, я всё учусь, учусь и учусь. Внучка Ленинa, блять, кaкaя-то! Зачем, скажите на милость, я вообще разрешила этот поцелуй. И почему с таким трудом запретила продолжение, взяв в руки всю себя, от гордости до желания не упасть ниже коврика, устилающего дно, и всё равно почти сдалась?! От злости я топнула ногой и остановилась, пытаясь привести себя чувство, бешено тряся головой, чтобы выбить заевшие пластинки мыслей. Я не знала, куда отправится и кому поплакаться. Впервые в жизни, казалось, не было никого во всех Девяти Мирах, того, чьё сочувствие я была достойна и согласна принять. Идти к Трисс, первой, кто приходит на ум, мне элементарно стыдно. Не потому что подруга проболтается (а она обязательно проболтается всем — от Саскии до эльфов включительно), а потому что назначать её мэром города: «А я была права!», означает окончательно расписаться в своей непутевости. Отправиться к Геральту? Увольте! Ведьмак, от природы обладающий талантам читать нудные проповеди и не следовать ни одной из них, разразится тирадой нотаций и, скорее всего, скажет, насколько всё это неправильно. Как будто я и сама не знаю! А потом будет молчать, переваривая информацию, потому что, на самом деле, не знает, как ведет себя нормальный батя в таких случаях. А мне сейчас жизненно необходимо или слушать опрометчивый, веселый бред про неизвестных мне персонажей, или говорить его самой, лишь бы заглушить выглядывающих из омута чертей, которые безостановочно матерятся и хватаются за голову руками, в панике размышляя, куда же свалить от этой психованной.
Идти к Лютику или Золтану тоже очень глупо. Первый считает своим долгом рассказывать каждому встречному, что изменять — это в порядке вещей и так природой заложено, для того, чтобы приносить в вид человека разумного разнообразие и тасовать генетический материал между разными представителями. Поэтому, скорее всего, будет рассказывать истории из своей жизни — одна охуительнее другой, просто — про то, как он сам, будучи влюбленным, изменял своему объекту воздыхания исключительно потому, что у него «фардж зачесамшись, а это вредно для организма». Или же он просто находился в алкогольной нирване и не заметил, что это — не блондинка, вдохновляющая его на поэзию, а шатенка, приносящая с собой хороший оргазм. А второй… У него семья, работа, мир нужно спасать, опять же, как и всем остальным, кто сейчас находится в Велене. Не до меня краснолюду, и не до моих кипящих страстей, это уж точно и не стоит заставлять его волноваться по пустым причинам.
К остальным… нет. Просто нет.
Почему нельзя нажать «backspase» и стереть весь сегодняшний вечер? Болели бы у меня эти синяки, подумаешь, селезёнка чуть не лопнула, да и дьявол с ними. Казалось бы, при чем тут Карантир, но даже тут голубоглазая скотина умудрилась остаться виноватой во всех моих бедах. По любому, навигатор сглазил вашу покорную слугу на неприятности, подлюка чародейская, да такие, чтобы разгребать приходилось совковой лопатой, зажимая нос, очень-очень долго и с необратимыми последствиями! У-у-ух! Попадись мне в темном переулке, когда ты один, и в двимеритовых наручниках, а я — с ведьмаком! Сразу узнаешь, как это, портить хорошим девушкам жизнь! Впрочем, ладно. Признаемся, что навигатор, на самом деле, не при чём. На самом деле я, как любая, типичная девушка, сначала наворотила дел, которые влекут за собой много нехороших результатов, а теперь расхлебываю, заодно разыскивая самого виноватого, кто мог заставить меня косячить, среди знакомых. Сама в себе копаюсь самой большой лопатой, какую только можно найти на душевном складе, а она со встроенными кошками, которые старательно закапывают свои какашки на кафельном полу мозга, выскребая глубокие следы от когтей там, где должны быть извилины.
И ведь, будучи зачинщицей этого балагана, я даже не догадываюсь, как теперь мирно разрулить этот пиздец с минимальными потерями для здоровья, душевного и физического. Хочу, чтобы было все просто и без каких-то интриг, Господи! Я так мало прошу? Почему вокруг постоянно творится какая-то херня, будто бы меня в плохо написанный фанфик великовозрастной ТП с перегидролиными волосами засунули, а?
